Но вид щека мне определённо нравился. Это тебе не уродливый кур! Я продолжал любоваться новым образом. Нормальная голова с прижатыми ушками, большими карими глазами (я ещё подумал, что щеки очень чувствительны к яркому свету), вздёрнутым носиком, аккуратными губками. Немного портил белокурый волосяной покров, но это не самое неприятное.
Одеждой служили широкие красные штаны и бежевая рубаха. Сзади у рубахи я разглядел особые разрезы в специальном чехле, куда компактно прятались сложенные крылья. Да, так удобно аборигенам заниматься прополкой или сбором плодов (интересно, а как они снимают рубашку?). На корнях – полусапожки; они защищают подошвы от растительных колючек, острых камней, неглубоких лужиц.
А ещё инфор сообщил, что щеки между собой разговаривали на своём особом искусственном официальном языке. Они знают и общеземной, на нём общаются с яками. Я подумал, что общий язык на планете поддерживается гигантами.
«Ты прав».
И ещё подумал, что если они решат проверить меня шибболетом? Сможет ли лингвер точно передать интонации и акцент?
В ответ инфор подкачал мне в мозги ещё знаний о щеках.
Оказывается, народ мог похвастаться изобразительным искусством, словесностью, музыкой. Всё это было совершенно не похожим на искусство листьев. Неважно, что они использовали, например, для рисования целлюлозные листы и особые разноцветные палочки. Само по себе их искусство выглядело наивным, примитивным. Например, песни щеков (а пели они во время полевых работ) сплошь минорные, содержание печальное: о прошедшей, но несчастной любви, об изнуряющей неразделённой любви, о суициде из-за любви. Были и патриотические; например, как враги (чаще всего куры) нападают, жгут дома, убивают малых детушек и насилуют по одному (это ведь ужасно, противно их 38-половой натуре) одну девушку. Даже их главная песня начиналась странными суицидальными словами «Ще не мощи щеки, щечки, щенки, прощеки… и т.д.».
И тут я понял, чем отличается их придуманный язык от общеземного: очень много шипящих. И тут я сообразил, почему инфор классифицировал их как вид homo sibilus49. Я попросил инфор подыскать несколько популярных песен, вдруг придётся исполнять их перед аборигенами или с ними вместе. Нужно потренироваться.
А ещё щеки любили поделки – небольшие раскрашенные статуэтки из глины (даже со свистульками) и из стекла. Они тоже несли на себе печать общего настроения, услышанного мною в песнях: влюблённые с телом умершего на руках всех остальных 37 членов семьи, малые лежащие дети, дикие враги. Больше всего меня покоробило, что они своих религиозных идолов делают из стволов дерева. И сколько они погубили деревьев? И ради чего? Неужели эти статуи нельзя было делать из пластика?
«Искусственные материалы у щеков почти полностью отсутствуют».
24. Иные миры. Мир щеков. Посылка
Чечевица между тем осторожно приближалась к маяку – высокому конусообразному сооружению, раскрашенному красным и белым. Эти два цвета, как я понял, у щеков были любимыми. Наверху, ниже маячной комнаты с лампой, шла балюстрада, ограждавшая неширокий круговой балкон. Стёкла фонарной комнаты были зашторены – ведь стоял ясный солнечный день, а лампы и энергию по всем предписаниям маячного дела щеков нужно сохранять. Значит, времени у меня до вечера. Это слишком много для пустякового задания. После вручения посылки, я надеялся выполнить оставшуюся часть теста и к вечеру вернуться.
Я взял коробку, вошёл в тамбур и остановился у открытой двери. Режим невидимости делал невидимым и мостик, опирающийся на перила. Я глянул вниз и увидел, как волны накатывают на камни. И хотя я знал, что мостик реален, но решил всё-таки эту «бездну» перелететь.
И опустился на балкон. Остановил взмахи крыльев, осмотрелся, обошёл круглую стену и вошёл в ламповую. Там никого не было.
«Агент должен ждать в техническом помещении внизу».
Ага, вот люк в полу. И в нём я увидел винтовую лестницу.
Я спустился в это тускло освещённое помещение и с трудом разглядел щека, который грустно смотрел на меня. Он нехотя встал, потянулся и подошёл. И тут я понял, что это женщина.
Она протянула мне ладонь. Я тупо смотрел на её жилку, не понимал, что нужно делать. Ладонь она держала вертикально, в нетерпении протягивала жилку снова и снова.
– День добрый. Плохо инструктировали? Щеки при встрече жмут друг другу руки.
«Нужно сжать ладонь и потрясти…»
Я протянул жилку, схватил ладонь щечки и сжал. Она вскрикнула.
«Да не так сильно!»
Я уже догадался. И разжал пальцы.
– Я поняла, что ты новенький, – с улыбкой сказала она, потирая ладонь.
«По виду тот самый агент. Именно ему нужно передать посылку».
– Однако камуфляж у тебя отличный, – она показала на мой костюм.
– Это не имеет никакого значения. Вот посылка. Принимай.
Мне показалось, что она обиделась, и мне стало стыдно. Но ящик щечка взяла, осмотрела и положила на стол.
– Легко тебе. Я так поняла, что ты прямо на балкон высадился? Подниматься на верхотуру не надо. А мне сегодня пришлось это лишний раз из-за тебя делать.
– Из-за меня? Я тут причём?
– Обычно посылку привозят к подножию маяка. И почтальон не утруждает себя подъёмом. И мне приходится спускаться. Так и в этот раз. Но вместо тебя пришёл катер, и я поняла, что там тебе не высадиться.
«Что за катер?»
– Что за катер?
– Привезли по пути воду. Сейчас уедут. Если бы я знала, что ты появишься на балконе, то не спускалась бы.
– У тебя же есть крылья.
– Крылья годятся, чтоб парить. А если я вдруг стану на маяк залетать, меня сразу вычислят: значит, крылья не настоящие, а механические. Сама-то я курка, а тут по особому заданию…
– Вот это здорово! Агент гигантов – шпион-кур в логове щеков! – усмехнулся я. «Щечка» посуровела.
«Вслух это говорить нельзя!»
– Прости. Так меня это удивило. – Надо что-то сделать, чтоб сгладить неловкость. Конечно, поговорить с ней можно было. Хотя бы понять настроение, прежде чем намечать встречи с руководителями щеков и договариваться о союзе против гигантов. Это даже хорошо, что она – кур.
– Скажи, а какой пол ты изображаешь? – спросил я первое, что пришло в голову.
– Ты идиот? – зло посмотрела она на меня. – По тату не видно? – она ткнула себя в щёку. А там – какой-то особый значок.
«Она – не она, а пятая она, щечкапьята».
– В пустыне бывала?
«Вслух это говорить нельзя!»
Но «щечка» злобно ответила:
– Мне там делать нечего, это солдаты туда на танках ездят громить щеков. А я работала на военном заводе, который делал снаряды для победы.
Нда. Если она так относится к щекам, то мне со своими планами нужно быть осторожнее. Затевать с ней разговоры о борьбе с гигантами нельзя. Но почему она не удивилась, когда я спросил о пустыне?
«Осторожно! Это подвох!»
– У нас есть промышленность, есть ископаемые, а у щеков – сельское хозяйство. Примитив. Захватили исконные курвенные земли, продались якам и бедствуют.
– Что-то я не заметил, что щеки живут плохо. Куры хуже.
– Это только кажется. Они спят и видят, как сбросить иго яков и подружиться с курами.
– А зачем тогда куры обстреливают щеков?
Вот теперь курка удивилась вопросу.
– Это они обстреливают нас. Пустыню видел? Там воронка на воронке, – неуверенно ответила она мне и взглянула на люк лестницы, ведущий вниз.
Я решил не напоминать, что на стороне щеков воронок нет, но заметил: – Танку на эти ямки плевать, проедет – не заметит. А ты часто на острове дежуришь?
Она впилась в меня глазами. Даже крылья подраскрыла. Что это с ней?
«Осторожно!»
– По графику, – сказала она сквозь зубы.
– А еда, вода?
– Ты ж знаешь, что мне привозят! – И опять чего-то ждёт.
– А, на катере! Слушай, а в сексе ты какую роль выполняешь?
Смотрительница маяка брезгливо как-то с прищуром на меня глянула, а потом вдруг делано рассмеялась – как квакнула:
– Это для листьев очень сложно. У вас много тычинок и один пестик, а у щеков всё пополам.
– А как это физиологически происходит? Каждый супруг свои гены передаёт плоду?
«Щечкапьята» взмахнула крыльями, посмотрела на посылку и спросила:
– А что там? То же самое?
– Я курьер, мне это неизвестно.
– А давай откроем? Это будет для тебя сюрпризом.
– Мне некогда, – я повернулся и поставил корень на ступеньку лестницы, ведущей на балкон.
И вдруг снизу услышал резкий голос:
– Стоять! Ты арестован!
Не напрасно я насторожился во время разговора. И «щечку» не зря заговаривал всякими глупостями. Кто-то явно ждал внизу сигнала, чтоб захватить меня. А я ждать не стал, побежал по лестнице вверх. Но снизу кто-то меня всё-таки схватил за корень. Я вторым корнем ударил, меня отпустили, я даже услышал стон, а сам полез дальше. Лестница гудела от топота множества корней. Да там целый отряд! На катере приплыли! Они бегут за мной! Мне удалось их опередить на секунды. Я выскочил на балкон, увидел бледно-фиолетовый овал, кинулся туда, на прозрачный мостик, чуть не сорвался, но впрыгнул в аппарат. Краем глаза увидел на балконе маяка движение, но рассматривать, кто там, было некогда. Я рванул вперёд, в рубку, на ходу приказав чечевице закрыть входной люк и отлететь от маяка.
Рухнул в чашечку пилота. И только тут услышал, что в рубку вбежал ещё кто-то. Наверное, успел-таки запрыгнуть в чечевицу, прежде чем та закрыла люк.
Я повернулся и увидел щека с лихо скошенной фуражкой на голове. Он что-то держал в руке. Оно искрилось, я почувствовал запах озона. А потом меня ударило током.
…Очухался. Над пультом склонилась лжеагент, пытаясь рассмотреть, как управлять аппаратом. «Щечка» явно не учила матчасть: без меня чечевица работать не будет. Я пошевелился в чашечке. Глянул вниз и понял: костюм отключил маскировку. И тут же на меня наставил электрошокер щек в фуражке, типа, сейчас опять вырублю! На чечевицу пробрались враги! Похоже, что успели только двое забраться, прежде чем люк закрылся.