— Я серьезно. Мне растили с верой, что люди и полуфейри отличаются от полнокровных фейри. Не просто отличаются… что они — мерзость. Ниже нас, едва способны на что — то выше работы слуги. Фейри заглушали за сомнения в этих основных учениях. И когда тебя послали ко мне в первый день, я решил, что Общество пыталось уколоть меня за искажение их правил и поиск обходного пути.
— Но это не так, — прошептал она.
— Да, теперь я вижу, что они послали лучшую.
Она смущенно рассмеялась.
— Я бы не назвала себя лучшей.
— Ты — первый человек или полуфейри, с кем я позволил себе что — то больше мига интереса. И все, чему меня учили, оказалось неправдой, — просто сказал он ей.
Она сглотнула, его признание задело ее. Она знала, что Дом Теней имел свои взгляды, но когда слышала их так, сердце болело. О ее народе распространяли ложь. Это разбивало сердце.
Но осознание Фордхэма было трогательным. И оно показывало, что взгляды можно было изменить. Можно было заставить видеть других в полной мере. И когда он увидел ее настоящую, не ниже, он не смог перестать это замечать. Его мир накренился, а теперь ему приходилось смотреть на мир через новую линзу сопереживания.
Это она видела от него последнюю пару недель. Он не стал сильно мягок с ней, но его твердые взгляды смягчились. И она сильнее влюбилась в него в тот миг.
— Я рада, что ты одумался. Это было непросто.
— Точно, — сказал он, делая шаг вперед.
Она замерла под его взглядом. Он склонил голову к ее. Она хотела этого. Хотела от него большего. Ее глаза сами закрылись, и она ждала, воздух был тяжелым от предвкушения. Его дыхание задевало ее губы, горячее и дразнящее. Она почти ощущала вкус его губ.
А потом он отодвинулся, оставив ее в предвкушении.
Она удивленно открыла глаза, смутилась. Ее веснушчатые щеки покраснели.
— Спасибо за этот вечер, — сказал он вежливо, отодвинувшись на шаг.
— О… не за что.
— Никто еще такого для меня не делал, и я не скоро это забуду.
Она хотела сказать больше. Осмелеть и самой поцеловать его. Но она видела что — то в го серых глазах, что остановило ее. Не страх, но напряжение.
Он не был готов. Почему — то он все еще не был готов сделать этот шаг. Он изменил взгляды на полуфейри достаточно для нее, но все еще не мог обойти это… не мог дать ей поцелуй, который она так желала. Это все еще было новым. Это было запретом в его воспитании.
И она отошла на шаг, убрала желание с лица и кивнула.
— Я рада, что тебе понравилось.
— Я должен пожелать тебе спокойной ночи.
Она видела решимость в его глазах, сжатые челюсти. Ночь была окончена.
— Спокойной ночи, — грустно сказала она и потянулась к ручке двери.
Дверь открылась за ней, и она шагнула внутрь, все время глядя в серые глаза Фордхэма. Что — то зашуршало под ее ногами от первого шага. Она нахмурилась в смятении, опустила взгляд и обнаружила письмо.
— Что это? — спросил Фордхэм.
Она склонилась и подняла письмо, тут же узнала почерк.
— Письмо от Эллерби.
37
ЮГ
Фордхэм прошел за Керриган в ее комнату, она сломала восковую печать Эллерби и открыла письмо.
— Что он написал?
Она покачала головой, читая письмо. Оно было коротким, с размашистой подписью внизу. Но оно ничего не говорило. Ничего.
Дорогая Керриган,
Спасибо за волнение за мое самочувствие. Со мной все хорошо. Я вернулся на природу для здоровья. Приятно оказаться снова в родном городе Аркдейл, где я могу просыпаться каждое утро целым и здоровым, смотреть на море Корвиан.
Я рад, что ты написала мне. Не стоит беспокоиться за меня. Я просто хочу прожить долгие оставшиеся мне дни в этом мире с моей семьей — особенно, с моим племянником Эвером рядом. Город потерял в последнее время привлекательность.
Я хочу поскорее услышать твой ответ.
Искренне твой,
Эллерби Эмбертон из Элсианде
Она отбросила письмо, и Фордхэм осторожно поднял его с пола.
— Так плохо? — спросил он.
Она фыркнула.
— Он только обсуждает свое здоровье. Не говорит, почему бросил меня на эту судьбу. Только то, что уехал домой, чтобы быть с племянником.
Фордхэм прочел письмо три раза и вздохнул.
— Думаю, это шифр.
— Что?
— Я не верю, что он говорит прямо. Думаю, это крик помощи.
— О чем ты? Он говорит, что все хорошо.
— Да. Говорит это много раз. Как часто в письме снова и снова повторяют, что все хорошо?
Она пожала плечами.
— Я редко получаю письма. Что, по — твоему, он говорит на самом деле?
— Что он был в беде. Он убежал из города в спешке и дал тебе указания, куда убежал. Он просит тебя не переживать, и что он хотел быть с племянником. Подозреваю, что племянник — часть этого. И он говорит, что хочет вскоре услышать твой ответ. Вскоре, а не снова, что пишут обычно, да?
Она взяла письмо и перечитала его.
— Да. Вскоре — это слишком быстро. Так не пишут. Я бы не заметила. И… он в беде? — спросила она. Фордхэм кивнул. — Значит, нам нужно в Элсианде, чтобы поговорить с ним. Может, он знает, почему убили Лиама, и почему убийца пыталась убить меня. Может, он знает, кто все это делает.
— И как нам попасть в Элсианде? Разве она не в нескольких днях пути на лошади?
Она прикусила губу и улыбнулась ему.
— О, нет, — буркнул он. — Обычно после этого взгляда идут пытки.
— Есть идея.
— Плохая?
— Как насчет украсть дракона?
* * *
— Если нас поймают, нас могут выгнать с горы, — напомнил ей Фордхэм, пока они шли по покоям драконов.
— Где твоя жажда приключений, князек?
— В безопасности на земле, — буркнул он.
Она удивленно развернулась.
— Ты боишься высоты?
— Высоты? Нет, — тут же сказал он. — Упасть с большой высоты… как со спины дракона, например…
Она рассмеялась.
— Драконы идеально безопасные, и полет на них — самое восхитительное, что происходило в моей жизни. Тебе понравится. Или… ты хотя бы привыкнешь, ведь ты пытаешься получить дракона через несколько недель.
— Ладно, — отозвался он.
Керриган улыбнулась ему и пошла дальше по пещерам, где провела много времени, пока росла. Она могла назвать по имени почти любого дракона, которого они проходили. Некоторые открывали глаза от ее приближения, видели ее и снова засыпали. Это место было теплым, уютным и знакомым.
— Чего ты боишься? — спросил Фордхэм за ней.
— Ничего, — быстро сорвала она.
— Все чего — то боятся.
— Кое — кто сказал мне, что если совладать со страхом, можно творить великие дела. И я почти всю жизнь боролась со страхами. Я принимала их. Я не хочу, чтобы страхи мешали мне на пути к величию.
— Хм, — сказал Фордхэм.
— Что?
— Не похоже, что у тебя нет страхов. Просто ты научилась жить со страхами каждый день своей жизни. Значит… ты все время боишься… всего, но никто этого не видит.
Керриган застыла, дрожь пробежала по ее спине. Почему она знала его всего несколько недель, а он уже видел ее насквозь, как не мог никто в мире?
— Да, — выдохнула она и повернулась к нему. — Но разве в жизни не так?
— Там, откуда я… да, — тихо сказал он. — Но тут? Вряд ли все тут всё время боятся.
— Все остальные — не полукровки, которых бросили в детстве, и которым всю жизнь приходилось бороться за место в мире.
Фордхэм просто смотрел на нее. Он молчал. Не пытался успокоить ее. Он видел, какой она была внутри, и принимал это.
Керриган сглотнула и пошла дальше, пока они не добрались до лилового дракона, которого она искала.
— Таври, — прошептала она.
Золотой глаз открылся.
Керриган, это очень неожиданно, — его глаз посмотрел на Фордхэма. — Принц Фордхэм Оливье из Дома Теней, приятно познакомиться.
Фордхэм низко поклонился.
— И мне очень приятно, великий.
Таври посмотрел на Керриган.
Этот мне нравится.
Керриган рассмеялась.
— И мне.
Полагаю, ты разбудила меня не ради знакомства с принцем Темных Глубин. Чего ты хочешь?
Темные глубины. Это было новым. Она гадала, что это означало, а Фордхэм напрягся от слов.
— Я получила письмо от Эллерби из Элсианде, и мне очень нужно попасть в Аркдейл как можно скорее.
Таври был потрясен.
Какая цель у этого визита?
Она сглотнула и продолжила. Она решила сказать правду. Иначе Таври увидел бы ее насквозь.
— Я расследовала убийство и считаю, что у Эллерби есть важная информация, которая докажет то, что произошло с Лиамом на самом деле, — она потерла компас Лиама в кармане. — Я проверяла зацепки. Меня дважды чуть не убили. Тот, кто сделал это, пошел на серьёзные меры, чтобы его не раскрыли. Я хочу справедливости для Лиама.
Это правда? — глаз Таври посмотрел на Фордхэма.
Он кивнул.
— Да, великий. Я помогал ей в этом, и Эллерби — последняя наша надежда убрать убийцу из нашего окружения.
Таври закрыл глаз, и Керриган подумала, что им конец. Но Таври выпрямился во весь рост. Его крылья поднялись, фигура стала длиннее.
Мы должны вернуться к рассвету, — сказал им Таври.
Керриган подсчитала время, которое осталось, и плотнее укуталась в плащ.
— Туда лететь три часа в хороший день. Почти не будет времени на поиски Эллерби и разговор с ним.
Тогда нужно спешить, дитя.
Керриган стиснула зубы и кивнула. До рассвета. Боги, такое было возможно?
Она решила не думать об этом, пока они не будут лететь домой. Сейчас она поступала правильно. Несмотря на правила.
Она забралась на спину Таври и наблюдала, как Фордхэм оценивал то, как она поднялась на дракона, а потом поднялся сам. Он сел за ней.
— Это твой первый раз. Нужно крепко держаться, — сказала она Фордхэму.
— За что?
— Меня.
Ладони Фордхэма нежно легли на ее талию сначала, но Таври поднялся во весь рост, и он обвил руками ее талию, притянув ее к себе. Она пыталась подавить трепет в теле от его прикосновения.