— Дерьмо! — задохнулся агент, непроизвольно сделав глотательное движение. — Мой Бог! Что тут, черт побери, случилось? — Он видел, что произошло, но не мог осознать. Подбежав к Клайборну, он присел над ним, а потом беспомощно развел руками. — Я не могу… нет… Я не могу даже дотронуться до него.
Агент очутился в сфере досягаемости огня из двери 666. И Дом Дверей — эта машина — до сих пор работала. Джилл чувствовал это.
— Джек! — закричал экстрасенс, пытаясь предупредить друга.
В это время Клайборн поднял дымящуюся голову и открыл глаза. Он был по-адски черен. Когда язык пламени объял его, американец закрыл глаза, и это их спасло. Возможно, у него еще сохранилась часть мозга.
— Я… Я проклятый дурак, — пробулькал он. — Но я верил. Я верил. Я знал. Откуда взяться Богу в… таком богомерзком месте, а? Ад — обитель дьявола.
— Не разговаривай, — приказал Тарнболл, пораженный ужасом. Но Клайборн не только говорил, он пытался встать на ноги.
— П-помогите мне… подняться, — пробормотал он. Казалось, его агония достигла крещендо. — Помогите мне, а то что-то там словно сварилось и заедает.
Дом Дверей ничего не предпринимал. Он ждал, когда Тарнболл поставит Клайборна на ноги. Джилл чувствовал, что Дом выжидает удобного момента. Экстрасенс тоже встал, метнулся вперед, чтобы помочь Тарнболлу, который возился с шатающейся, обугленной плотью. Огромные волдыри лопались, и белая пахучая жидкость омывала прожаренное мясо — пережаренное жаркое на косточках, выпиравших из спины Клайборна.
— Шесть, шесть, шесть, — бормотал американец. Его лицо напоминало расплавленную восковую маску. Пройдя между Тарнболлом и Джиллом, он, словно сломанный робот, поплелся в сторону двери. — Пусть огонь… закончит свою работу.
Джилл почувствовал: вот-вот что-то случится. Дом Дверей ждал Клайборна. И более того: он управлял действиями американца.
— Джек! — сквозь зубы позвал Джилл. — Мы должны бежать… Прямо сейчас… Или тоже погибнем.
Они отступили от Клайборна, попятились, а тот, словно не замечая этого, брел вперед.
— Закончи, — обратился он к двери 666. — Положи… этому конец.
В этот раз дверь скользнула вбок, и за ней не оказалось никакого огня. Там был космический вакуум. Звезды, словно драгоценности, висели в бесконечной бездне пространства. Клайборна втянуло в дверной проем.
Джилл и Тарнболл увидели, как американец полетел кувырком — черное существо, вечно летящее в собственном головокружительном кошмаре. И в этот раз, когда дверь захлопнулась, края плиты подернулись инеем…
— Его действия контролировал Дом, — сказал Джилл остальным. — Клайборн действовал неумышленно. Он не знал, даже не подозревал об этом. Но машина диктовала ему мысли. Это программирование базировалось на его мировоззрении.
— Его вере в потусторонний мир, — уточнил Тарнболл, и Джилл кивнул.
Варре, наоборот, был настроен скептически.
— Похоже, что, несмотря на неожиданность, вы знали, что случится. — Француз говорил, по обыкновению рассматривая свои ногти. — И что же нам теперь думать?
— Жан-Пьер, вы говорите так, потому что никогда раньше не видели талант Джилла в действии, — встрял Андерсон. — Я видел, так что рекомендую вам послушать его. Пожалуйста, продолжайте, Спенсер.
— Не знаю, почему выбрали именно Клайборна, — продолжал Джилл. — Но выбрали его. Быть может, все потому, что он не мог мыслить рационально. Он лучше других подходил для опыта с таким ужасным результатом. Но…
— Может быть, это должно было случиться с тем, кто первый прошел через врата, ведущие сюда из лесного мира? Помните, он был первым. — Анжела чуть потупилась, когда все повернулись к ней.
— Возможно и так, — произнес Джилл. — Я как-то упустил это из виду. Определенно стоит взять это на заметку.
— Извини, что я нарушила ход твоих мыслей, — застенчиво продолжала девушка. — Ты сказал «но»…
— Но… — протянул Джилл, собираясь с мыслями, — кроме предположения, что Клайборн был выбран, потому что сошел с ума, и его восприятие окружающего могло породить чудовищный эффект, есть и другие версии… Допустим, нами намеренно манипулируют…
— Нами не манипулируют! — фыркнул Андерсон. — Это очевидно! Джилл кивнул.
— В любом случае инопланетный разум контролирует Дом Дверей. Вопрос: что дальше? Я имею в виду, какова цель всего происходящего?
— Может, он хочет посмотреть, что мы станем делать? — Тарнболл по привычке поднял бровь.
— Замок стоял на склоне Бена Лаверса довольно долго, — продолжал Джилл. — Предположим, что это механизм, пролетевший в космосе не одну сотню световых лет, и те, кто построил или управляют им, не такие уж тупицы. Тогда они знают, что мы станем делать.
Судя по виду француза, слова Джилла его ничуть не убедили.
— Клайборн виноват в том, что мы попали в этот мир, — начал он по новой.
— Нет, — отрезал Джилл. — Он виноват только в том, что с ним случилось и может случиться с нами, пока мы не покинем этот мир.
— Но ведь с нами ничего не случилось! — продолжал возмущаться француз.
— Более того, — холодно сказал Джилл. — Нечто случилось со всеми нами. Только разница в том, что полтора часа назад Клайборн был изуродован и убит чудовищным образом… Я сказал: убит!.. И если мы станем ждать достаточно долго, боюсь, столкнемся со сверхъестественными силами и формами зла, в которые он верил. И эти силы обрушатся на нас.
— Вы в этом уверены? — фыркнул Варре.
— Может, вы слышали, как тикают ваши часы?
— Да? Тогда это, несомненно, сработает! — ехидно сказал француз.
Джилл кивнул в сторону Дома Дверей.
— А вот он тикает, — продолжал экстрасенс. — Вроде бомбы с часовым механизмом.
Варре почувствовал, что события окончательно выходят из-под контроля. Он испугался, так как его циничные взгляды разрушались с огромной скоростью.
— Доказательства! — наконец выдохнул он. — Нет доказательств. Вы не можете нам ничего показать.
— Клайборн боялся двух вещей больше всего остального, — непреклонно продолжал Джилл. — Дьявола со всеми его творениями и Ада. Вот адский огонь и сжег американца, а потом он упал в бездонную космическую пропасть.
Долгое мгновение царила тишина. Сумерки казались почти сверхъестественными, и только пригоршня странных звезд горела в небе. Но вот на востоке над горизонтом появился край малой луны. Ее свет был слабым, желтым с легким красноватым оттенком. Наконец Андерсон спросил:
— И что бы вы посоветовали? Это бессмысленно — стоять здесь и ждать, пока еще что-то случится… что-то еще более чудовищное… случится с нами. Куда мы отправимся отсюда, Спенсер?
— Точно не скажу, — ответил Джилл. — Может быть, я не прав, однако я так не думаю. Я чувствую, что машина поработала с Клайборном. Надеюсь, каждый из вас это понимает… Высказывайте свои идеи… все идеи…
— А если что-нибудь случится… произойдет, пока мы тут болтаем? — спросила Анжела.
— Тогда мы вынуждены будем воспользоваться одной из дверей, — ответил Джилл. — И может быть, лучше заранее просчитать, какую дверь нам следует открыть. Я предлагаю всем подумать об этом, и, если кто-нибудь придумает что-то полезное, видит Бог, я воспользуюсь его советом. Мне… — Он посмотрел на Варре и поправился: — Я должен отойти, присесть и послушать, как тикает эта машина. А если вы не верите мне, то это ваши проблемы. И вам придется решать их самостоятельно. — Он отошел в сторону, выбрал подходящий камень и уселся на него.
Вскоре к нему присоединился Тарнболл.
— Мы не договорили про Баннермена, — тихо сказал он.
— Да, — согласился экстрасенс, — но сейчас не время это обсуждать. Черт побери, тут и так полно помех! Что касается Баннермена, так я ни в чем не уверен. — И он беспомощно пожал плечами.
— Что!
— Он мог всего лишь носить отпечаток машины. Мы ведь все внутри машины! И я испытываю неприятные ощущения точно так же, как и любой из вас… даже более того. Боже, если полностью поверить моим чувствам, то тогда ты, Джек, тоже не совсем человек. Ты имеешь ту же ауру машины, которую я различил у Баннермена. Точно так же, как и все остальные. Могу сказать лишь то, что девушка кажется наиболее человечной из всей нашей компании!
Тарнболл усмехнулся, возможно, для того, чтобы скрыть разочарование.
— Я вижу, дела твои плохи, — проговорил агент. — Но я-то уверен, что в ту ночь к нам зашел именно Баннермен. Куда он исчез? Пусть он спас жизнь мне и Клайборну… но где он сейчас? Кажется, кто-то играет с нами в игру, а Баннермен вполне годится для…
Неожиданно Джилл поднял руку:
— Ш-ш-ш! — выдохнул он, а через мгновение добавил. — Что-то сейчас произойдет, приготовься. Что-то…
Прервав их разговор, подошла Анжела. Она словно скользила по каменистой осыпи. Следом за ней подтянулись Варре и Андерсон.
— Спенсер, — возбужденно обратилась она к экстрасенсу, — у нас есть идея.
Джилл равнодушно посмотрел на девушку.
— Нумерология! — объявила она.
— Что?
— Клайборн интересовался числами, ведь так? — выпалила она на одном дыхании. — Их оккультным значением и применением?
— И что из того?
— Числа на дверях. Клайборн знал, что 666 — число зверя из Апокалипсиса.
Выражение лица Джилла Спенсера ничуть не изменилось.
— Думаю, что о числе зверя знают все.
— Но это был и его номер тоже! Номер Клайборна, — продолжала девушка. — И тогда она быстро написала в пыли древнееврейскую систему нумерологии, где цифры заменяли буквы имени.
— Попробуем записать имя Милеса Клайборна, — продолжала она. — И тогда мы получим: четыре, один, три, пять, три, три, три, один, один, два, семь, два, пять, пять. Все вместе будет сорок пять. А четыре плюс пять — девять. Шесть, шесть, шесть — восемнадцать. Один плюс восемь — девять. Он и дверь имели один и тот же номер. Это была его дверь, и он не мог избежать ее. Как говорится: так было предопределено. Его номер был на этой двери. Кроме того, в различных типах нумерологии цифра девять всегда обозначает смерть… так же, как девятка пик.