Леди Эттеруорд. Что же вы не подумали об этом перед тем, как лезть за моими брильянтами?
Вор. Но ведь вы же их получили обратно, леди. А вы сможете вернуть мне обратно десять лет моей жизни, которые вы у меня отнимаете?
Миссис Хэшебай. Нет, невозможно похоронить заживо человека на десять лет за несколько брильянтов.
Вор. Десять маленьких блестящих камешков. Десять долгих черных лет в аду.
Леди Эттеруорд. Только представить себе, что нам предстоит пройти через все ужасы уголовного суда! И все наши семейные дела попадут в газеты. Если бы вы были туземцем и Гастингс велел бы вас высечь как следует и вон выгнать, я бы слова не сказала. Но здесь, в Англии, у порядочных людей нет никакой защиты.
Вор. Я уж слишком стар для порки, леди. Посылайте за полицией, да и кончим дело. Это будет только справедливо. Вы правильно поступите.
Рэнделл (убедившись в мирных намерениях вора, ослабляет свою бдительность и выходит вперед, покачивая кочергой, точно это аккуратно сложенный зонтик). Друг мой, я не вижу ничего правильного и справедливого в том, что мы
обременим себя кучей неприятностей для облегчения вашей проснувшейся совести. Лучше убирайтесь-ка подобру-поздорову, пока вам предоставляется эта возможность.
Вор (неумолимо). Нет. Я должен снять грех с моей совести. Мне словно голос с неба провещал. Дайте мне провести остаток моей жизни в темнице, в раскаянии. Я получу мою награду на небесах.
Менген (в негодовании). Даже воры – и те не могут вести себя естественно в этом доме.
Гектор. Придется вам, милый человек, потрудиться заработать себе спасенье за чей-либо другой счет. Здесь никто не собирается передавать вас в руки закона.
Вор. Ах, так вы не хотите передавать меня в руки закона?
Гектор. Нет. Простите, что мы так негостеприимны, но не будете ли вы так добры убраться отсюда?
Вор. Отлично. Я отправляюсь в полицейский участок и сам повинюсь. (Решительно направляется к двери, но Гектор останавливает его.)
Леди Эттеруорд. Извольте делать то, что вам говорят.
Вор. Вы, значит, покрываете преступление. Вы это понимаете?
Миссис Хэшебай. Но это же совершеннейший абсурд. Кто может нас заставить преследовать человека, когда мы этого не хотим?
Вор. А что у меня похитят мое спасенье – и только из-за того, что вам не хочется провести один денек на заседании суда, это, по-вашему, справедливо? Это правильно? Это честно по отношению ко мне?
Мадзини (поднимается и, перегнувшись через стол, говорит проникновенно-убедительным тоном, словно он стоит за пюпитром проповедника или за прилавком). Ну, полно, полно. Хотите, я научу вас, как вы можете обратить в вашу пользу даже ваше преступление? Почему бы вам не сделаться слесарем? Вы в замках хорошо понимаете; лучше, чем большинство честных людей.
Вор. Это верно, сэр. Только, для того чтобы стать слесарем, надо иметь самое малое двадцать фунтов.
Рэнделл. Что вам стоит украсть двадцать фунтов? Подите в ближайший банк – и готово.
Вор (в ужасе). Но как же это джентльмен может вбивать такие мысли в голову бедному преступнику, пытающемуся выбраться из греховной бездны? Стыдитесь, сэр! Да простит вам бог. (Бросается в кресло и закрывает лицо руками, словно молясь.)
Леди Эттеруорд. В самом деле, Рэнделл!
Гектор. Мне кажется, нам придется сделать сбор в пользу этого некстати раскаявшегося грешника.
Леди Эттеруорд. Но двадцать фунтов – это просто смешно.
Вор (быстро открывая лицо). Сколько мне придется купить инструментов, леди!
Леди Эттеруорд. Глупости, у вас есть ваши воровские инструменты.
Вор. Фомка, сверло, ацетиленовая лампа, связка отмычек – вот и все. Что с этим сделаешь? Мне понадобится горн, кузница, мастерская и всякое там оборудование. Да и на двадцать-то не обойдешься.
Гектор. Почтеннейший, у нас нет двадцати фунтов.
Вор (чувствуя себя хозяином положения). Но ведь вы бы могли собрать между собой.
Миссис Хэшебай. Дай ему фунт стерлингов, Гектор, и прогони его.
Гектор (протягивает ему фунт). Вот. А теперь вон отсюда.
Вор (встает, берет деньги без малейшей признательности). Я ничего не могу вам обещать. У вас, я полагаю, могло бы найтись и побольше, у всех-то.
Леди Эттеруорд (энергично). Давайте-ка отправим его куда следует и покончим с этим. У меня тоже есть совесть, я полагаю. И я вовсе не уверена в том, что мы имеем право отпускать его вот так на свободу, в особенности если он дерзит, да еще и торгуется.
Вор (поспешно). Ладно, ладно, леди. Я не собираюсь доставлять вам никаких неприятностей. До свиданья, леди и джентльмены, премного вам благодарен. (Поспешно идет к выходу, но в дверях сталкивается с капитаном Шотовером.)
Капитан Шотовер (смотрит на него пронизывающим взглядом). Это еще что такое? Да что, вас двое, что ли?
Вор (падает на колени перед капитаном, трясясь от страха). О господи, что я наделал. Неужели же это я к вам залез, капитан Шотовер?
Капитан хватает его за шиворот, ставит на ноги и ведет на середину комнаты. Гектор отступает назад, к жене, чтобы дать им дорогу.
Капитан Шотовер (поворачивает его к Элли). Это твоя дочь?
(Отпускает его.) Вор. Да откуда же я могу это знать, капитан? Знаете ведь, какой мы с вами вели образ жизни. Можно сказать, любая молодая девушка этого возраста в любом уголке мира могла бы быть моей дочерью.
Капитан Шотовер (кМадзини). Вы не Билли Дэн. Вот Билли Дэн. Вы обманывали меня?
Вор (возмущенно, к Мадзини). Вы выдавали себя за меня? И вы же чуть не всадили мне пулю в лоб? Выходит, вы, если можно так выразиться, за самим собой охотились.
Мадзини. Дорогой капитан Шотовер, с тех пор как я переступил порог вашего дома, я только и делал, что старался убедить вас, что я не мистер Вильям Дэн, а Мадзини Дан, совершенно другой человек.
Вор. Он не по той линии, капитан. У нас в роду две ветви: Дэны-ученые и Дэны-пьянчуги. И каждая ветвь идет своей дорогой. Я из Дэнов-пьянчуг. А он из тех, которые мозгами ворочают. Но это не дает ему никакого права охотиться за мной.
Капитан Шотовер. Итак, значит, ты стал вором?
Вор. Нет, капитан. Я не позволю себе опорочить наше морское звание. Я не вор.
Леди Эттеруорд. А что же вы делали с моими брильянтами?
Няня. А зачем же ты в дом-то залез, коли ты не вор?
Рэнделл. Принял его за свой собственный? Ошибся окошком?
Вор. Теперь уж мне нет нужды врать. Я могу провести любого капитана, но только не капитана Шотовера, потому что он на Занзибаре продался черту, может достать воду из-под земли, знает, где лежит золото, может взорвать патрон у тебя в кармане одним взглядом и видит правду, скрытую в сердце человека. Только я не вор.
Капитан Шотовер. Что же, ты честный человек?
Вор. Я никогда не старался быть лучше моих ближних, как вы хорошо знаете, капитан. Но то, что я делаю, – это дело невинное и даже богоугодное. Я просто разузнаю по соседству насчет домов, где хорошие люди живут, ну и поступаю вот так, как я здесь поступил. Забираюсь в дом, кладу в карман несколько ложечек или там брильянтов, потом поднимаю шум, даю себя поймать, а затем делаю сбор. И вы представить себе не можете, какое это трудное дело заставить себя поймать, когда ты сам этого хочешь. Как-то раз в одном доме пришлось изломать, все стулья, и хоть бы одна душа живая проснулась. В конце концов так и пришлось уйти.
Рэнделл. А когда так случается, вы кладете на место ложки и брильянты?
Вор. Да как вам сказать. Если уж вы хотите знать, я не перечу воле божьей.
Капитан Шотовер. Гинесс, вы помните этого человека?
Гинесс. Еще бы мне не помнить, раз я была замужем за ним, за душегубом.
Вор. Это был незаконный брак. Много у меня таких жен было. Нечего на меня клепать.
Капитан Шотовер. Отведите его на бак. (Отпихивает его к двери с неожиданной для своего возраста силой.)
Няня. Вы хотите сказать – в кухню. Да разве его туда пустят? Вы думаете, прислуга захочет водить компанию со всякими ворами и бродягами?
Капитан Шотовер. Воры сухопутные и воры морские – одной плоти и крови. Я боцмана у себя на шканцах не потерплю. Вон отсюда оба!
Вор. Есть вон отсюда, капитан. (Покорно уходит.)
Мадзини. А это не опасно, оставить его вот так, в доме?
Няня. И что же это вы его не убили, сэр? Знала бы я, кто это, так сама бы убила. (Уходит.)
Миссис Хэшебай. Садитесь, пожалуйста, господа. (Усаживается на диван.)
Каждый выбирает себе местечко, за исключением Элли. Мадзини садится на свое прежнее место. Рэнделл присаживается на подоконник у двери с правого борта и, снова покачивая свою кочергу наподобие маятника, пытливо, словно Галилей, наблюдает за нею. Гектор садится слева от него, посредине. Менген, всеми забытый, пристраивается в углу налево. Леди Эттеруорд усаживается в большое кресло. Капитан Шотовер в глубокой задумчивости уходит в кладовую. Все провожают его глазами, а леди Эттеруорд многозначительно кашляет.
Так, Билли Дэн – это герой романа нашей бедной няни. Я знала, что у нее что-то такое было.
Рэнделл. Теперь у них снова пойдут перепалки, и оба будут вкушать полное блаженство.
Леди Эттеруорд (раздраженно). Вы не женаты. Ничего в этом не понимаете, Рэнделл. Придержите язык.
Рэнделл. Тиранша!
Миссис Хэшебай. Ну вот, у нас был необыкновенно занимательный вечер. Дальше уж все будет не так интересно. Пожалуй, лучше идти спать.
Рэнделл. А вдруг еще кто-нибудь залезет?
Мадзини. Ах нет, немыслимо. Надеюсь, что нет.
Рэнделл. А почему? Ведь не один же у нас вор на всю Англию?
Миссис Хэшебай. А вы что скажете об этом, Альф?
Менген (обиженно). Ну что мое мнение значит? Обо мне забыли. Вор меня совершенно затмил. Ткните меня куда-нибудь в угол и забудьте обо мне.