— Вы можете поговорить с дежурным гидом, у него должны быть записаны данные участников экскурсии, — сдался охранник.
Ну надо же! На такую удачу мы даже не рассчитывали. Но Степа говорил, тут практически параноидально относятся ко всему, что связано с охраной природы. Может, поэтому и данные участников таких экскурсий записывают? Вряд ли, конечно, для покупки билета они сообщают что-то большее, чем свои имена, но уже и это совсем немало.
…А еще очень удобно иметь в команде “инопланетянку”. Ая не вызвала никаких вопросов, когда поочередно назвала, глядя на охранника, а потом и на гида, все имена наших потеряшек по списку. На своем языке что-то лопочет, и кто докажет обратное? Увы, никаких результатов это не дало, но на такую быструю удачу мы особенно и не рассчитывали.
Очень скоро у нас в руках был список из нескольких имен — всех, кто был тогда на смотровой площадке. Правда, гид странно косился на мой смартфон, в котором я создала заметку и вручную перепечатала туда список. Сам местный работник повесил в воздухе голограмму, которую “выдернул”, проведя пальцем по своему массивному браслету. Кажется, мужчина собирался перебросить ее на мой браслет — и сильно изумился, поняв, что у меня нет этого местного чуда техники.
— Секретная разработка, — с важным видом пояснила я, указав глазами на смартфон, и гид неуверенно покивал.
И снова нам повезло: по словам местного экскурсовода, почти все участники той группы прилетели одним звездолетом — ничего удивительного, что по прибытии они направились осматривать местные достопримечательности. Так что и остановились, вероятнее всего, в гостинице при космодроме. В ней были оборудованы номера, предназначенные для представителей большинства самых распространенных видов.
Вниз со смотровой площадки можно было спуститься, как оказалось, не только по лестнице, но и на подъемнике, который для нас любезно включили. Подъемник выглядел как стеклянная площадка, огороженная перилами, и на чем она поднималась и опускалась, для меня так и осталось загадкой: никаких механизмов и строп видно не было, плита просто висела в воздухе, двигаясь вверх-вниз. Стоять на ней было, честно говоря, страшновато — зато спустились мы очень быстро.
А вот топать от подножия скалы до гостиницы пришлось пешком — местных денег, чтобы нанять транспорт, у нас не было. Благо космодром — а значит, и гостиница при нем — был ближе города, который, как мы уже выяснили, назывался Зартеск.
Дорогой, похоже, пользовались нечасто: за все время пути мы не встретили на ней никого. А вот в небе над нами то и дело мелькали самые разнообразные летательные аппараты. Дорожное покрытие на вид напоминало пластик в веселеньких разноцветных разводах, но слегка пружинило под ногами. Пейзаж вокруг слегка разочаровывал: больше всего он был похож на вполне привычную природу российской Средней полосы. Степка, правда, уверял, что породы деревьев сплошь незнакомые, и громко сокрушался по поводу невозможности собрать гербарий.
Но мне все это больше всего напоминало унылый школьный поход. Никаких тебе джунглей или экзотических животных, одни редкие деревья да блеклые цветочки в траве. Если не смотреть на разноцветную дорогу, можно вообще забыть, что ты в другом мире.
Ая кружила над нами и, кажется, отчаянно скучала.
— А вот интересно, — заговорила она наконец, — а нектар у местных цветов тоже неправильный?
Я пожала плечами.
— Откуда мне знать? А тебе зачем?
— Ну, — скромно потупилась фея-пчела, — для нас цветочный нектар — самое любимое лакомство.
— Ты же слопала на завтрак пирожное больше себя размером!
— Так я же вон сколько пыльцы уже насыпала! Что я, по-твоему, из воздуха ее делаю?!Вообще-то я думала, что из магии, но не уверена, что хочу знать больше о фейском метаболизме.
— Не вздумай пробовать, — нахмурился Матвей, — отравишься еще.
— Мы, феи, существа волшебные, чтоб ты знал! Мы не травимся! — гордо фыркнула Ая и стремительно спланировала к ближайшему цветочку покрупнее.
— Эй! Стой! — это мы завопили наперебой уже все втроем. А мало ли что? Это они в своем мире не травятся. А здесь…
Однако фея-пчела уже поспешно сунула хоботок в явно мелковатый для нее цветочек, напоминающий колокольчик.
— Мммм… вкусно! — блаженно выдохнула она и икнула. А потом еще раз и еще.
— Ая? — обеспокоенно окликнула я ее. — Ты в порядке?
— Я-а-а, — протянул она и примолкла, словно прислушиваясь к себе. — Как будто… в пор-рядке! То есть за-а-мечтательно! — выдохнула фея наконец и как-то кривовато, слегка заваливаясь набок, взлетела. А потом расхохоталась и, стремительно набирая скорость, помчалась куда-то вперед. Впрочем, недалеко: в паре метров от нас она с разгону впечаталась в дерево и шмякнулась в траву. Я успела сделать только одно движение к ней — но фея уже снова взмыла в воздух, выделывая странные кренделя и кульбиты в воздухе, а потом вдруг… запела. Хрипло и совершенно немузыкально.
— Я пчелаааа, я пчела! — взвыла Ая на какой-то диковатый мотив. — Я у вас такая однааа!
— Повезло нам, — мрачно прокомментировал Матвей, сложивший на груди руки. Я могла пока только оторопело таращиться на фею. — Вторую мы бы не пережили.
— Это что… — Степан заговорил шепотом, кажется, не веря себе. — Она что — пьяная?!
— Еще какая, — скривился его брат.
— Но почему?!
Бедный ребенок. Кажется, побыть немного Лешим, узнать, что твои родные пропали в других мирах и даже найти повесившуюся мышь в холодильнике — все это было для его подростковой психики еще ничего. Но вот вокальные упражнения Аи оказались перебором. Жизнь его к такому не готовила.
— Кажется, это был все-таки неправильный мед… и на него летят неправильные пчелы! А все потому, — оптимистично пояснила я, приобняв Степана за плечи, — что до сих пор нам с вами жилось скучно. Бродили тут, опять же, как-то так… невесело, без огонька. А теперь-то у нас наконец есть здоровенная поющая пьяная пчела.
— А я ви-жу гостиницу-у! — радостно пропела Ая все на тот же варварский мотив, описывая круги над нашими головами.
Ну… не возвращаться же теперь, правда?
Будем действовать по обстоятельствам!
Глава двенадцатая. Никто не любит пчел
Гостиница оказалась похожа на высоченный стеклянный колпак, и найти в него вход удалось не с первой попытки. Впрочем, возможно, все было бы проще, если бы не фея, описывавшая над головами вихляющие круги и попеременно то жужжавшая, то немузыкально, но с чувством распевавшая залихватские песенки.
— А она сможет феячить в таком состоянии? — с сомнением шепнул Степан.
Я только неопределенно пожала плечами. Как будто у нас есть выбор.
Портье оказался гуманоидом, но не человеком — с длинными мосластыми конечностями, узким, почти треугольным лицом, круглыми глазами навыкате и синеватой кожей в оранжевых пятнах и разводах. Впрочем, на наше счастье, говорил он на том же языке, что и мы сейчас — то есть основном местном, каким бы он ни был. Одет он был в облегающий комбинезон — похоже, это самая популярная здесь форма одежды.
А вот когда мы и ему принялись рассказывать свою сказочку про «сотрудников частного детективного агентства», отреагировал он именно так, как реагировал бы любой человек-землянин на всю эту дичь: принялся скептически нас рассматривать и кривить тонкие губы. Дааа, вот сейчас нам очень нужно немного нафеяченного доверия!
Я отчаянно заозиралась. Наша фея кружила себе рядышком, что-то довольно жужжа себе в хоботок. Я толкнула Степку в плечо и глазами указала на Аю. Парнишка понятливо кивнул и, как только портье остановил взгляд на Матвее, метнулся, сцапал пчелофею прямо в воздухе — та только пискнуть и успела — и швырнул ее в направлении гостиничного работника. Интересно, а так пыльца будет работать? И главное — какона будет работать?.. Хмм, ну, в любом случае менять что-то уже поздно.
Бедолага портье, вытаращив еще больше и без того выпученные глаза, попытался увернуться — как и барахтающая в воздухе возмущенно вопящая фея, однако столкновение все-таки произошло: отчаянно бултыхающая крыльями пчела впечаталась прямо в лоб гуманоида и тут же отлетела назад, будто спружинив. Портье схватился за лоб и на мгновение замер.
А потом, вместо того чтобы возмутиться или хотя бы удивиться странному поведению «детективов», он вдруг… расхохотался. Отчаянно, истерически, взвизгивая на вдохе и утирая болотно-зеленые слезы в уголках рыбьих глаз, хватаясь за тощий живот и обессиленно прислоняясь к стене за стойкой.
— Детективы… ой, не могу… детективы! С пчелооооооой!
— Кх-кхм, — я вежливо кашлянула, пережидая особенно острый приступ, — а вы позволите нам взглянуть на список постояльцев?
— Пха! — что бы это ни значило, гуманоид хлопнул ладонью по стойке — кстати, пальцы у него оказались многосуставчатыми, с перепонками — и над ней развернулось голографическое окно с номерами комнат, фамилиями постояльцев и еще какими-то пометками. Портье тихонько уполз под стойку, продолжая всхлипывать, а мы с Матвеем, переглянувшись, принялись поспешно записывать на своих смартфонах нужную информацию.
Ну… во всяком случае, мы получили то, что нам нужно, и помогла нам фейская пыльца. Какая, в общем-то разница, каким именно образом?
— Одной не хватает, — Матвей нахмурился. — Похоже, той девушки.
— Ничего, — я оптимистично пожала плечами, — может, она и не понадобится. Меня больше интересует, что значит номер «ноль-альфа»? Это где?
Как и во многих земных гостиницах, здесь первая цифра в номере комнаты означала этаж. Нулевой этаж? Это подвал, что ли? Вообще-то пауку — а именно у него номер оказался таким загадочным — вполне бы подошло.
— Вы не подскажете… — Я перегнулась через стойку. Портье сидел под ней на полу, прижав тощие колени к груди, икал и мелко подхихикивал. Кажется, толку от него не будет. Надеюсь, он не насовсем это. И надо бы запомнить: никогда не подпускать фею к неизвестным иномирным цветам. Я выпрямилась, обернулась к своим спутникам и скорбно сообщила, — нет, он не подскажет.