— Ладно ты, но почему это я бездарность? — Нимея пропускает половину разговора мимо ушей, хотя говорить на три темы сразу все равно невозможно.
— Ну знаешь, если мне не изменяет память, мы с тобой два самых бесполезных волшебника на планете. Ты сильна только в том, чтобы в псину превращаться, а не восстанавливать покрышки. А я могу только вырастить для тебя розовый куст или почитать пару-тройку магических формул. Эдак к вечеру сила земли, быть может, дарует нам пинок под зад, после чего мы весело пойдем искать все тех же, черт возьми, механиков.
— Ради сил святых, как драматично. — Нимея смотрит по сторонам и обреченно складывает руки на груди.
Они сидят на расстеленном пальто Омалы рядом с заглушенной машиной, криво припаркованной на обочине. Лобовое стекло превратилось в мелкую крошку из-за встречи с мощным стволом поваленного дерева, по салону разбросаны вывалившиеся из сумок вещи.
Медленно темнеет, жара уже не так изнуряет, но воздух по-прежнему раскален, что нехорошо. У Хардина разбито лицо, а из бедра торчит крупный осколок стекла. В попытке выдать себя за героя он спас ноги Нимеи, закинутые на панель, а не удержал себя от удара. Духота только усугубляет состояние Хардина, и Нимее не нравится его цвет лица. Он не может сделать достаточно глубокий вдох и все больше бледнеет.
— Зачем ты вообще подорвался защищать мои ноги? — Нока непонимающе хмурится. — Только зря пострадал.
Она молча разрывает мягкие спортивные штаны Фандера, помогая себе карманным складным ножиком, и изучает его распухающую рану. По голени Фандера сбегает струйка крови из глубокого пореза, и Нимея вытирает ее, явно не решаясь вынуть осколок. Он не возражает, но как-то слишком пристально следит за ее руками.
— Не переживай, я… знаю, что делаю.
— Я и не переживаю, — спокойно отвечает он.
Фандер выжидает пару секунд, ожидая ее ответа, а потом протягивает руку и поддевает кончиками пальцев подбородок Нимеи, чтобы она на него посмотрела.
— Что?
Пара вздохов — и она вырывается, чтобы продолжить вытирать кровь с его ноги.
— Я могу сам.
— Отлично. — Нимея с долей облегчения вручает Фандеру бутылку воды и тряпку, а потом встает с пальто и отходит на пару шагов, усевшись прямо на траву.
— Я не зря пострадал. Ты могла переломать ноги, если бы мы перевернулись. — Он не отрывает взгляда от своей раны, в которой видны, помимо стекла, крошечные ниточки от размахрившейся ткани порванных штанов. Их тоже придется убирать.
Нимея закатывает глаза, отсчитывает три секунды, будто дает себе шанс не подходить к Фандеру, и все равно возвращается на старое место.
— Дай я, мне удобнее. С чего ты взял, что я бы переломала ноги?
— Предположил.
— А мне кажется, ты…
— Хватит. Что сделано, то сделано. Чем тебе мешают мои ссадины?
— Тем, что я теперь не могу тебя тут кинуть и пойти волком за ремонтниками, — бормочет она, обреченно глядя на ушибленный висок Фандера, порез на лбу, потом начинает подцеплять ногтями ниточки. — Готов?
Нимея смотрит ему в глаза и осторожно берется за стекло. Не задумываясь, другой рукой крепко сжимает пальцы Фандера. Он не вырывается и не предпринимает никаких попыток к освобождению. Нимея сжимает их еще крепче, ей самой так спокойнее, а потом резко выдергивает стекло.
Фандер шипит, Нимея на автомате начинает дуть на рану, и он с глухим стоном прикрывает глаза.
— Почему это ты меня не можешь бросить? — хрипит Хардин, явно отвлекаясь от боли.
— Ты прихрамываешь, далеко в случае чего не убежишь. Мы в лесу, и мало ли кого ты приманишь своей окровавленной рожей, — тараторит она, сильно прижимая к ране тряпку, которая стремительно напитывается кровью. — Тише… тише…
— Тут кто-то водится? — Фандер пытается улыбнуться.
— Это не траминерские относительно безопасные леса. — Нимея шарит в аптечке, находит там гомеопатическую бесполезную мазь и чистый бинт. Наличие бинта уже хорошие новости.
— Наприме-ер?.. — тянет он.
— Да не знаю я. Какие-то безумные оборотни или дикие волки. Но всем известно, что нельзя бросать раненого человека одного в лесу.
Раздраженная Нимея стонет от отчаяния, морщится, хмурится, даже нервно напевает старую детскую песенку про темный-темный лес, а потом берет себя в руки.
— Ладно. Ничего страшного, да? Собрались, вытерли слюни, кровь и пошли. У меня нет ни одного средства, чтобы тебе помочь, кроме воды и этой хрени с травками. Окей? На ногу наступать сможешь?
Нока еще раз для верности дует на место пореза и туго затягивает бинты. Потом быстро обрабатывает мазью остальные ссадины, смущаясь того, как критически близко находится от лица Хардина, но он, кажется, вовсе не против, и это совсем неправильно.
Фандер встает с земли и делает пару шагов, морщась от боли:
— Неприятно, но терпимо.
— Не хватает Омалы. Она на раз лечит такое. Может, ты того… Научишься по-быстрому управлять своей магией? Что надо сделать? Наорать на тебя? Порычать? Побить?
— Поцеловать? — Хардин расплывается в улыбке и делает шаг вперед, будто предлагает это всерьез, а Нимея рассеянно качает головой.
— Идиот, вот честно. Хуже Энга.
Фандер поджимает губы и кивает, мол, ну конечно, как же тут без Энга, а Нимея решительно начинает собирать вещи. Машина практически бесполезна без двух колес и лобового стекла. Неизвестно, что с ней вообще случилось. Есть шанс остаться без транспорта, но оба почему-то предпочитают об этом не говорить.
Нимея закидывает на спину рюкзак и даже закрывает теперь бесполезную автомобильную дверь на ключ, а потом бодро направляется вдоль трассы, низко опустив голову. Фандер прихрамывает следом:
— Вообще-то я смогу сделать себе заживляющую мазь, если соберешь нужные травы. Ты умеешь отличать вереск от…
— Ой, не выдумывай, а? Это тупо, не умрешь ты без своей мази. Пошли уже за помощью.
— Да ладно, брось меня тут. Ты правда думаешь, что рядом с оживленной дорогой меня что-то поджидает? — кричит Фандер ей в спину, Нимея только отмахивается:
— Не хочу потом искать твой труп.
Нимея не злится, ей и правда кажется, что в какой-то момент ее колени чуть было не сломались. А потом в мешанине звуков и постоянного давления со всех сторон чьи-то руки помогли принять безопасную позу, а чье-то тело укрыло от вещей, летящих с заднего сиденья, и стекла, которое сыпалось от разбитого лобового. Кто бы еще это мог быть, как не Фандер Хардин.
Бросить его теперь одного в лесу, раненого и хромого, было бы как минимум не по-человечески. Она ему действительно благодарна.
И я за него и правда немного боюсь.
— Как думаешь, далеко идти? — выдавливает из себя Фандер.
— Не знаю, не думаю… Погоди, есть же карта.
Нимея смотрит на оставленную у обочины машину, до которой уже метров триста, и через секунду вспахивает лапами землю. Не оглядываясь, преодолевает за три прыжка расстояние, потом так же быстро, уже обращенная человеком, отыскивает карту, остатки крекеров и возвращается к Фандеру с вещами в зубах.
Он пытается забрать ношу, но она мотает головой.
— Я не пострадала, герой. И далось тебе меня защищать, — ворчит Нимея, вновь превратившись в человека
— Просто… скажи спасибо.
— Спа-си… бо. — Она делает вид, что ей тошно произносить жалкие три слога, даже изображает рвотные позывы, а потом ехидно улыбается. — Пф… Если верить карте, то нам недолго идти. Вроде бы даже меньше мили. С нашей скоростью к темноте доберемся. Есть также аптека в соседнем здании от мастерской, удача на твоей стороне, принцесса.
Фандер морщится, но идет бодро, не стонет и не жалуется. Это успокаивает Нимею, и она мысленно готовит план Б, следуя которому будет тащить принцессу на себе.
— Деньги взяла?
— Да, все, что есть. Ори потише про такое, мало ли.
— Да ладно тебе. Мы же в цивилизованном Аркаиме, что же, тут шастают всякие разбойники?
— Ты не понимаешь. — Она улыбается. — Люди не становятся вдруг все как один хорошими в хорошей стране. Аркаим не идеален. Он просто этого не скрывает.
— И чем тогда Аркаим лучше Траминера?
— Он честнее.
— Не понимаю, почему проще пострадать от руки разбойника, а не…
— А не узурпатора? Иметь во врагах другого человека с теми же правами, что и у тебя, — честно. А когда против тебя вся страна — не очень.
Фандер не отвечает, и дальше они бредут молча. Его колено сгибается все хуже, и Нимея сбавляет шаг.
— Как же быстро стемнело… Если найдем более-менее освещенный пятачок, я оставлю тебя там. Если верить карте, тут осталось совсем немного. Для меня уж точно пара минут.
— Так беги сейчас, я просто сяду возле этого дерева, и все. — Фандер кивает на раскидистый дуб и даже хромает к нему, но сесть, не согнув ногу, не получается. — Ну каков шанс, что нагрянут бандиты меня убивать? Это чушь.
Нимея недоверчиво поглядывает на Фандера, а тот в ответ снисходительно смотрит на нее, как непутевый сын на слишком нервную мамочку.
— Иди. Это быстрее, чем тащить меня. Я еле волоку ноги. Найди ремонтников и возвращайся с ними и эвакуатором. И прихвати в аптеке лекарства.
Нока осматривается. Уже стемнело, из-за чего становится страшно. От леса веет прохладой, а по трассе проезжает так мало машин, что она начинает казаться совсем уж небезопасной. Как будто никто не выбирает эту дорогу. В сторону мастерской вообще никто не едет, отчего та полоса трассы кажется более темной и жуткой, как путь в никуда.
— Эй! Иди уже. Тут некому меня грохнуть, серьезно.
Нимея молчит.
— Или я решу, что ты переживаешь за меня.
Снова молчит.
— Нока, проваливай, тут холодно, а у меня мозги наружу. Простынут.
Все еще молчит.
— Эй, жива? Чего застыла?
Его голос доходит до нее с помехами, будто из старого радиоприемника с полуживым динамиком.
— Ладно. Просто… Тут правда недолго, и, если что, вопи что есть сил. Я быстро, одна лапа здесь — другая там. Хорошо? Я услышу, просто крикни громко, и все!