отмечала она, «покупатели возвращаются снова и даже щедро платят!»
Когда Альдо наконец согласился дать Шератон интервью, та опасалась встречи с человеком, которого в определенном обществе прозвали Императором. Ее пригласили в сдержанно оформленный бежевый кабинет. Сам Альдо поднялся ей навстречу из-за полукруглого стола; он ничем не напоминал того мужчину в темных очках, который пятнадцать лет назад давал одно из первых интервью прессе в своем аскетичном кабинете над римским магазином на Виа Кондотти.
Он был одет в блестящей синей гамме: яркий гиацинтово-синий костюм из хлопка, нежно-голубая рубашка и лазурный галстук, оттенявший его ясные синие глаза. Лицо у него розовело, словно от волнения. Альдо поразил Шератон своей жизнерадостностью.
– Я совсем не ожидала увидеть такого очаровательного, полного жизни и энергии, хорошо сохранившегося для своих семидесяти лет мужчину, – сознавалась она. – Он был гораздо ярче обстановки вокруг.
В самой театральной манере, местами даже разыгрывая в лицах, Альдо изложил гостье пятисотлетнюю историю семьи Гуччи, в том числе прошлое своих предков-седельщиков. Он подчеркнул, что Гуччи гордятся качеством своей работы и вниманием к мелочам.
– Все должно быть безупречно! – сказал он с широким жестом. – Каждый кирпич в этих стенах должен знать, что принадлежит Гуччи!
Несмотря на обаяние и магнетизм Альдо, Шератон сделала вывод, что в нем и есть источник печально известного снобизма в магазинах Гуччи. Ее статья заканчивалась так: «Грубость работников «Гуччи» явственно отражает то, что доктор Гуччи считает гордостью, а весь остальной мир называет заносчивостью». Альдо был так восхищен статьей – он счел ее превосходной рекламой для себя, – что отправил писательнице букет цветов.
Альдо не только открывал новые магазины, но и разрабатывал новые категории продукции. Он вновь собрал братьев в комнате для семейных совещаний и предложил им обдумать идею собственного парфюма «Гуччи». Как обычно, Родольфо и Васко оказались против.
– Мы занимаемся кожей, – возражал Васко, который считал, что Альдо слишком импульсивен и его надо сдерживать. – Что мы вообще знаем об ароматах?
– Духи – это же новая передовая область среди предметов роскоши, – настаивал Альдо. – Среди наших покупателей большинство женщин, а всем известно, что женщины любят парфюм. Если выпустить престижный и дорогой аромат, он будет продаваться.
Васко и Родольфо неохотно сдались, и в 1972 году родилась новая компания: Gucci Perfume International Limited. В том, чтобы войти в сферу парфюмерии, Альдо видел двойной интерес. Он находил ее потенциально прибыльным расширением ассортимента в дополнение к бизнесу в сфере кожаных изделий; кроме того, он хотел с помощью парфюмерной компании ввести в дело своих сыновей, не уступая им слишком много власти. Робкие возражения братьев на предложение впустить младшее поколение Гуччи в семейный бизнес были только на пользу его собственным детям. Васко было все равно: у него не было признанных наследников, а Родольфо в то время воевал с Маурицио из-за его решения жениться и слишком злился на сына, чтобы отдать ему долю в бизнесе.
Еще одну важную категорию продукции в компанию «Гуччи» внесла встреча Альдо с человеком по имени Северин Вундерман, которая состоялась в 1968 году. Вундерман вырос в неблагополучной среде, потому его философией по жизни было «В любой драке бей первым». Он родился в семье иммигрантов из Восточной Европы и осиротел в четырнадцать лет. Детство и юность его прошли между Европой и Лос-Анджелесом, где жила его сестра. В восемнадцать лет он устроился в компанию по оптовой продаже ручных часов «Ювения» (сейчас не существует) и рано понял, что часы – это бизнес, в котором можно хорошо заработать.
Вундерман встретил Альдо в период, когда работал на французскую компанию по производству часов «Алексис Барфелай». Во время деловой поездки в Нью-Йорк, за которую он успел встретить таких людей, как Картье, Ван Клиф и многие именитые ювелиры на 47-й улице, Вундерман решил посетить представителей «Гуччи», которые собирались в отеле «Хилтон». Он не привык к новым кнопочным телефонам, поэтому по ошибке позвонил напрямую Альдо. К изумлению Вундермана, Альдо сам взял трубку, и мужчины разговорились.
– Альдо ждал звонка от человека, который должен был познакомить его с девушкой, поэтому думал, что я не могу говорить прямо и тяну время, – вспоминал Вундерман.
Он рассказывал, что Альдо, крайне нетерпеливый по натуре человек, все не мог понять, почему же звонящий никак не перейдет к делу. Наконец он вспылил и на флорентийском диалекте выпалил что-то в духе «Кто ты, мать твою, такой?» Вундерман отлично его понял: он тогда был в отношениях с одной женщиной из Флоренции.
– Я такого обращения не терплю, – рассказывал он, – поэтому сразу ответил ему тем же:
– А ты, мать твою, кто такой?!
– Ты где?! – рявкнул Альдо.
– Внизу! – огрызнулся Вундерман.
– Ну, так поднимайся ко мне, и я тебе все кости переломаю!
Вундерман направился вверх по лестнице: он знал, что бить надо первым.
– В общем, я хватаю его, он меня, а потом мы смотрим друг на друга и начинаем хохотать; так и началось мое знакомство с Альдо и с семьей Гуччи, – вспоминал Вундерман.
Их дружба с лихвой перекрывала чисто деловые отношения. Они были не только друзьями и спарринг-партнерами: Альдо стал для Вундермана учителем, а Вундерман для Альдо – ближайшим конфидантом.
В 1972 году Альдо выдал Вундерману лицензию на производство и продажу часов под брендом «Гуччи». Вундерман учредил собственную компанию «Северин Монтр Лимитед» в Ирвайне, штат Калифорния, и за двадцать пять лет сделал часовой бизнес Гуччи одним из главных в своей сфере. Его смекалка и яркий непредсказуемый характер приводили его на закрытые швейцарские часовые производства, позволяли организовывать нужные операции по производству и продаже, открывали для него торговые выставки, благодаря которым он врывался в часовую индустрию. «Гуччи» стал первым модным брендом, занявшим важное место в швейцарском часовом деле.
– У каждой крупной часовой компании в мире была хотя бы одна успешная модель, редко у кого было две. У нас же было одиннадцать! – рассказывал Вундерман.
Первые часы от Гуччи, сделанные под новой лицензией, назывались «Модель 2000» и продавались при поддержке «Американ Экспресс», причем беспрецедентным способом: прямой отправкой покупателю. В считаные дни продажи часов «Гуччи» взлетели с пяти тысяч до двухсот тысяч экземпляров. Эти часы даже попали в «Книгу рекордов Гиннесса»: за два года их продали более миллиона. Вскоре появились и женские часы, известные как часы-кольцо. Циферблат таких часов крепился к золотому браслету и шел в комплекте с кольцами нескольких цветов, которые можно было прикрепить к часам. Дело мгновенно пошло в гору – как для Вундермана, так и для Гуччи, у которых оставались 15 процентов роялти: немало даже по сегодняшним меркам.
– Если бы вы назвали имя Гуччи в Ошкоше, штат Висконсин, – вспоминал Вундерман, – вам бы ответили: да, они еще и обувь делают!
Вскоре Вундерман, проницательность которого развилась в деловую интуицию, личным самолетом путешествовал между своим офисом в Лондоне и швейцарским производством, стараясь использовать свои рабочие будни на сто процентов. И хотя консервативное сообщество швейцарских часовщиков воспринимало его в штыки, лучшие рестораны и отели всего мира быстро открывали перед ним свои двери: в ответ на особую учтивость при обслуживании он оставлял щедрые чаевые.
Вундерман сохранил лицензию на часовой бизнес, полученную от Гуччи: первую и единственную, выданную Гуччи на продажу часов, – на двадцать девять лет. К концу 1990-х годов часовое производство «Гуччи» набрало в сумме двести миллионов долларов с продаж, а роялти составили около тридцати – они и стали главным доходом компании в тяжелые времена. Тем временем Вундерман сколотил свое состояние, приобрел роскошные дома в Калифорнии, Лондоне, Париже и Нью-Йорке, а затем и собственный замок на юге Франции.
В 1970-х годах трагическое событие резко изменило разделение собственности в компании «Гуччи»: 31 мая 1974 года, в шестьдесят семь лет, скончался от рака легких Васко. По итальянскому закону в отношении наследства его треть участия в компании отошла его вдове Марии. Детей у них не было. Альдо и Родольфо предложили выкупить у Марии ее долю, чтобы компанией владела только семья; они почувствовали облегчение, когда она согласилась. Альдо и Родольфо разделили на двоих контрольный пакет империи Гуччи, каждому досталось по 50 процентов; это разделение во многом повлияло на будущее «Гуччи». Родольфо еще упорствовал в своей размолвке с Маурицио и отказывался отдавать сыну долю в компании, однако Альдо считал, что пора привести мальчиков в семейное дело. Он разделил десять процентов своих акций между тремя сыновьями, отдав по 3,3 процента Джорджо, Паоло и Роберто. Он поступил как щедрый и честный отец, не думая о том, что уступает свою власть. Любой из его сыновей мог теперь объединиться с Родольфо и составить большинство в 53,3 процента на семейном собрании. В то же самое время двое старших братьев учредили ряд офшорных холдинговых компаний, в которые вложили свои акции «Гуччи». Группа «Вангард Интернэшнл Маруфэкчуринг», обосновавшаяся в Панаме, была в собственности Альдо, «Англо-Америкэн» принадлежала Родольфо.
Когда производство часов в одночасье взлетело, планы Гуччи на собственный парфюмерный бизнес были отложены: семье не хватало ни денег, ни опыта в этой сфере. Альдо отказывался бросать затею: в 1975 году он заново учредил Gucci Parfums SpA[19] и выдал первую лицензию на разработку и продажу первого аромата Гуччи компании «Меннен». Собственность в новой компании разделили поровну между Альдо, Родольфо и троими сыновьями Альдо, и каждому досталось по 20 процентов.
Альдо, как и его сыновья, втайне считал, что половина долевого участия Родольфо в компании несоразмерна его вкладу в семейное дело. Поэтому Альдо планировал все больше прибыли компании вкладывать в парфюмерное дело, чтобы под ее прикрытием развить новый бизнес. Для этого он оставил за собой право разрабатывать и продавать новые линейки сумок и аксессуаров не только в магазинах «Гуччи», но и в парфюмерных. К тому же ему хотелось помочь своему сыну Роберто – тот содержал семью из шести человек, – так что Альдо назначил его президентом «Гуччи Парфюмс». Новая линейка называлась