о платить налоги – все равно что бросать деньги коррупционерам почти безвозмездно. Американская поговорка «Есть лишь две надежных вещи в жизни: смерть и налоги» итальянцу просто была непонятна, особенно в 1980-х годах. В наши дни правительство Италии пытается навести порядок в вопиющей неуплате налогов, а в те времена человек считался тем умнее, чем больше ему удастся не заплатить государству. Этим почти хвастались. Де Соле, который мыслил скорее как американец, чем как итальянец, занимался налоговым законодательством и пытался донести до Альдо серьезность ситуации.
– Я прочел целый доклад всему семейству в отеле «Галлия» в Милане, – рассказывал де Соле, – и объяснил им, что это серьезная проблема. Мне ответили: «Не говорите глупостей! Альдо – прекрасный человек и много сделал для общества, его не тронут». «Вы не понимаете, – говорил я им. – Америка – это вам не Европа. Речь идет о серьезном правонарушении, Альдо Гуччи посадят за решетку!»
Никто не воспринял слова де Соле всерьез, и «гуру Гуччи» просто отмахнулся от разговора.
– Ты всегда был таким пессимистом, – снисходительно заметил он де Соле, который продолжил работать в компании и после смерти Родольфо.
– Альдо оставался все тем же тираном и отказывался это обсуждать, – вспоминал Пилоне.
Тем временем де Соле выяснил, что, помимо нелегального вывода миллионов долларов из «Гуччи Америка» в собственные офшорные компании, Альдо сам обналичил чеки на имя компании на сотни тысяч долларов.
– Альдо жил как король, но на каждом шагу крупно мошенничал! – говорил де Соле. – Этим он навлекал катастрофу и на себя, и на компанию.
Де Соле умолял Альдо одуматься. Он позвал Альдо и Бруну в Вашингтон, где вместе с женой – та тогда жила в городе Бетесда, штат Мэриленд – пригласил их в гости на ужин.
– Я сказал Альдо: пойми же, я ничего против тебя не имею, – рассказывал де Соле. В какой-то момент в ходе ужина Бруна в слезах отвела де Соле в сторону и попросила все ей объяснить.
– Я сказал ей: простите, но он и правда рискует тюремным сроком, – сообщал де Соле. – Альдо отрицал реальность. Он считал «Гуччи» своей личной игрушкой. Для него не было границы между личным и корпоративным – он считал, что раз отстроил все это с нуля, то заслуживает пожинать плоды своих трудов.
По словам де Соле, поначалу он не мог убедить даже Маурицио в том, что последствия для Альдо будут серьезными.
– Ты не понимаешь, – объяснял ему де Соле. – Если Альдо окажется в тюрьме, он не сможет больше управлять компанией. Что-то надо делать!
Наконец Маурицио сдался. Уязвимость Альдо в налоговом вопросе шла на пользу его далеко идущим планам по обновлению «Гуччи». С помощью Пилоне и де Соле он построил план по захвату совета директоров. Единственным способом заполучить власть было договориться с кем-то из двоюродных братьев. Но с кем? Джорджо был слишком сдержан, консервативен и верен Альдо. Раскачивать лодку он бы не стал. Роберто был еще консервативнее, к тому же его заботило будущее его шестерых детей. Оба они были слишком довольны текущим положением дел в «Гуччи». Единственным вариантом был Паоло, отщепенец в семье, который не разговаривал с Маурицио уже два года – с того самого скандала на совещании. Но Маурицио знал и о том, что Паоло был прагматиком и испытывал финансовые трудности: полученную от «Гуччи» неустойку за увольнение он уже растратил. И Маурицио решил обратиться к нему с предложением. Он взял телефон и набрал номер Паоло в Нью-Йорке.
– Паоло, это Маурицио. Мне кажется, нам нужно поговорить. У меня есть идея, которая решит и твои, и мои проблемы, – сказал он. Они договорились встретиться в Женеве утром 18 июня 1984 года.
Паоло и Маурицио прибыли на место, в отель «Ричмонд», почти одновременно. За столиком на террасе с видом на Женевское озеро Маурицио изложил Паоло свой план по созданию новой компании, «Гуччи Лицензинг», со штаб-квартирой в Амстердаме, чтобы решить налоговые вопросы: эта компания контролировала бы все лицензии, выдаваемые от имени «Гуччи». Маурицио получил бы 51 процент контроля над компанией, Паоло – остальные 49 % и должность президента. В обмен Маурицио просил Паоло отдать свои 3,3 % голосов на совете акционеров «Гуччио Гуччи» в пользу Маурицио и его 50 %. Тогда Маурицио выкупил бы долю Паоло чуть позднее за 20 миллионов долларов. Наконец, Паоло и Маурицио должны были отказаться от любых исков в отношении друг друга. Кузены завершили встречу рукопожатием и договорились, что отдадут своим адвокатам распоряжение готовить нужные документы.
Свое соглашение они подписали через месяц, в офисе банка «Кредит Суисс» в Лугано, где Паоло вложил свои сертификаты акций, а Маурицио сделал добросовестную выплату в два миллиона долларов. Маурицио получил бы контроль над акциями в новой компании, «Гуччи Лицензинг», когда она будет учреждена, и выплатил бы Паоло еще 20 миллионов до обговоренной суммы в 22 миллиона долларов. При этом он получал голос Паоло и, следовательно, контроль над компанией «Гуччи».
Совет акционеров «Гуччи Америка» собирался в Нью-Йорке каждый год в начале сентября. На повестке собрания было всего несколько пунктов: принятие результатов первого полугодия 1984 года, план на открытие новых магазинов и назначение нескольких работников.
Роберто вспоминал: раньше, когда делом управляли Родольфо, Васко и Альдо, собрания были приятной семейной встречей: трое братьев собирались вместе, чтобы поставить печать под всем, что хотел сделать Альдо.
– Между ними было такое доверие, что они просто соглашались со всем, чего он хотел, не протестуя, а затем отправлялись в город развлекаться.
В выходные перед собранием совета акционеров «Гуччи Америка» Доменико де Соле тайно слетал в Сардинию, где Маурицио и Пилоне следили за отборочными турами: выбирали итальянскую команду для Кубка Америки по парусному спорту. Они остановились в отеле «Черво» в Порто-Черво, который построил Ага-Хан вместе с расположенным неподалеку Порто-Ротондо, – эти эксклюзивные места отдыха считаются одними из лучших в Италии. Построенная по плану деревня Порто-Черво простирается от центральной площади, окруженной кафе, ресторанами и дизайнерскими бутиками, выкрашенными в один и тот же нежно-розовый цвет, с видом на залив, на котором стоят на якоре роскошные яхты и моторные лодки богатых итальянских отдыхающих. На суровых взгорьях, высящихся из воды, виднеются залитые солнцем террасы и ухоженные сады роскошных частных вилл. Искусственный стиль Порто-Черво и Порто-Ротондо, свойственный итальянским нуворишам, контрастирует с естественной сдержанной красотой Сардинии.
Днем Маурицио, Пилоне и де Соле мчались на скоростном катере Пилоне, «Магнум 36», по пенистым волнам, обгоняемые шустрыми гоночными катерами; вечером они ужинали при свечах на террасах Порто-Черво и обсуждали свой план, который был на удивление прост. Де Соле, секретарь совета директоров «Гуччи Америка», отправится в Нью-Йорк и явится на совет акционеров как представитель Маурицио. С представителем Паоло он уже виделся, и тот пообещал голосовать заодно с де Соле. Затем де Соле внесет предложение распустить текущий состав совета и назначить Маурицио председателем американского управления «Гуччи». Поскольку на их стороне будет большинство голосов, другие члены совета не смогут им ничего противопоставить. Согласно протоколу, Альдо лишится своей власти над «Гуччи».
Несколько недель спустя в Нью-Йорке план прошел гладко – даже лучше, чем они ожидали. Совет собирался в переговорной «Гуччи» на тринадцатом этаже здания магазина на Пятой авеню. Перед началом собрания де Соле представил доверенность, позволявшую ему голосовать от имени Маурицио. Через несколько минут то же сделал и представитель Паоло. Альдо находился этажом ниже, у себя в кабинете: он решил не присутствовать на собрании, ожидая обычной рутины. Вместо себя он отправил исполнительного директора «Гуччи», Роберта Берри.
Де Соле попросил слова. С огромного портрета основателей компании, висевшего на стене позади стола для переговоров, усмехался, попыхивая сигарой, сам Гуччио Гуччи.
– Я хотел бы вынести на повестку собрания предложение о роспуске совета акционеров, – буднично произнес де Соле.
Берри округлил глаза, изумленно открывая рот.
Предложение почти тут же поддержал доверенный Паоло.
– Я… я… я прошу сделать перерыв в заседании! – пробормотал Берри, а затем выскочил за дверь и кинулся в кабинет Альдо рассказывать о случившемся.
Альдо оживленно болтал по телефону с кем-то в Палм-Бич; когда Берри перебил его, он повесил трубку.
– Доктор Гуччи! Доктор Гуччи! Вам сейчас же нужно наверх! – выпалил Берри. – У нас революция!
Альдо молча выслушал своего подчиненного.
– Если так все сложилось, то незачем и подниматься. Мы ничего не сделаем, – сухо ответил он. Альдо ошибся в Маурицио: он боялся, что молодой племянник совершает серьезную ошибку.
Берри вернулся и безуспешно попытался прервать собрание на том основании, что адвокат Альдо, Милтон Гульд из престижной юридической конторы в Нью-Йорке, не смог присутствовать на собрании по случаю еврейского праздника. Де Соле и представитель Паоло проголосовали за то, чтобы распустить совет и назначить Маурицио Гуччи председателем «Гуччи Шопс Инкорпорейтед».
Альдо вышел из здания; он был бледен. Его собственный племянник, тот самый, в котором он когда-то видел преемника, устроил против него переворот. Маурицио стал ему врагом.
Вскоре после этого события Альдо встретился с Джорджо и Роберто; к несчастью, они лишь поняли, что ничего нельзя изменить: Маурицио вместе с Паоло успешно взяли компанию под контроль. На следующем собрании «Гуччио Гуччи» во Флоренции все произошло по тому же сценарию.
Семья Гуччи заранее договорилась и подписала соглашение в Нью-Йорке 31 октября 1984 года – это соглашение было заверено собранием акционеров во Флоренции уже 29 ноября. Маурицио получил четыре из семи голосов в совете директоров и был назначен председателем «Гуччио Гуччи». Альдо назначили почетным президентом, а Джорджо и Роберто – вице-президентами. Джорджо оставался управляющим магазином в Риме, а Роберто – администратором компании во Флоренции.