Тото Руссо нашел для Маурицио квартиру на Корсо Венеция. Поначалу Маурицио надеялся найти целую виллу – даже если это означало переезд из города, – которая могла бы стать Casa Gucci, символом той же роскоши и вкуса, которые по его задумке должен был олицетворять бизнес Гуччи. Маурицио так и не нашел виллу своей мечты и остановил свой выбор на съемной квартире на Корсо Венеция.
Когда Руссо впервые провел Маурицио через большие деревянные входные двери, мимо изящных кованых железных ворот в тихое спокойствие внутреннего двора, Маурицио сразу же понравилось ощущение величественности, которое создавало здание, и его относительная тишина. За толстыми каменными стенами шум оживленной улицы казался приглушенным, далеким. Маурицио восхищался красочным мозаичным полом в палладианском стиле и величественной мраморной лестницей, которая поднималась в квартиру слева от внутреннего двора. У мраморной лестницы скрывался современный лифт за двумя большими деревянными дверями со стеклами.
Маурицио – в то время еще председатель правления «Гуччи» – считал, что престижное место и роскошная обстановка подходят человеку его положения. Квартира находилась на втором, после цокольного, этаже, или в piano nobile («великолепный этаж»), называемом так, потому что исторически знатные семейства, которые когда-то владели этими гранд-палацци, всегда жили именно на нем. Наверху мраморной лестницы парадные двери открывались в небольшой холл. Оттуда двустворчатая дверь вела в длинный коридор. Кухня и большая столовая были сразу справа, затем ряд гостиных и приемных открывались направо и налево от длинного холла. Расположенная за ним главная спальня выходила окнами на пышный сад внизу, рядом с садом виллы Инверницци. Квартира была настолько великолепна, что ее главный недостаток поначалу не бросался в глаза – в ней была только одна спальня. Когда Маурицио впервые приехал туда, он уже расстался с Патрицией и жил один. После встречи с Паолой он решил наладить свою семейную жизнь и хотел, чтобы Алессандра и Аллегра тоже переехали жить к ним, поэтому владельцы дома, семья Марелли, согласились сдать ему вторую квартиру наверху, которая тем временем освободилась. Если соединить две квартиры вместе, то места хватит и для девочек, и для сына Паолы, Чарли. Маурицио снял обе квартиры и приказал построить внутреннюю лестницу, чтобы соединить их.
– Это будет наш новый дом, – сказал он Паоле, обнимая ее за тонкую талию, когда их шаги эхом разносились по пустым комнатам. Не ставшая Casa Gucci, квартира на Корсо Венеция символизировала все, ради чего он работал: это были подходящие апартаменты для главы «Гуччи», которые также давали возможность наладить новую, более спокойную семейную жизнь. Маурицио понравилась идея, что все трое их детей могут спать под одной крышей с ними в своих собственных комнатах. Он страстно желал, чтобы его дочери проводили с ним больше времени, и надеялся, что так и будет, когда они с Паолой станут жить вместе. Маурицио боялся, что у него никогда не будет здоровых отношений со своими дочерьми, пока Патриция так сильно контролирует их. Несмотря на то что прошло много лет с тех пор, как он переехал, продолжающийся конфликт между ним и Патрицией оставлял ему не так много возможностей восстановить контакт с девочками.
Ремонт и отделка квартиры на Корсо Венеция заняли более двух лет и обошлись в несколько миллионов долларов. Когда квартира была готова, ее роскошные интерьеры заставили весь Милан вскидывать брови и чесать языками. Сплетники жаждали заглянуть внутрь, но Маурицио редко звал гостей, а фотографии квартиры никогда не публиковались. Однако бесконечно снующие туда-сюда бригады рабочих и поставки драгоценного антиквариата, изготовленных на заказ светильников, прекрасных обоев и роскошных шелков не остались незамеченными.
Общая площадь двух квартир составляла более 1200 квадратных метров на трех этажах, и только годовая арендная плата составляла более 400 миллионов лир, или около 250 000 долларов. Маурицио обратился к Тото, попросив его купить мебель, и дал ему полный карт-бланш. Руссо, взволнованный тем, что у него такой восторженный и страстный клиент, превзошел самого себя. Вся квартира была буквально выпотрошена, полы сорваны, а покрытие стен снято и заменено. Руссо заказал вырезанные лазером деревянные инкрустированные полы, скопированные из дворца в Санкт-Петербурге, спроектировал изготовленные на заказ панели и светильники, а также выбрал роскошные обои и богатые шторы. Специалисты восстановили или воссоздали потолочные фрески. Маурицио любил буазери, декоративные французские резные деревянные панели, и купил оригинальный комплект, который когда-то принадлежал бывшему королю Италии Виктору Эммануилу Савойскому, для длинной столовой. Купленные на аукционе во Франции, буазери были выкрашены в зеленый селадон и изящно украшены позолоченными рамами, узорами из цветов и ваз, а также витражными вставками. Руссо и Маурицио заказали массивный обеденный стол из искусственного мрамора, потому что не смогли найти в продаже достаточно длинный, и завершили отделку комнаты бледно-серыми шторами с легким блеском и зеркалами, встроенными в стены. Предназначенный для пышных банкетов, этот обеденный зал также стал местом, где Маурицио, Паола и Чарли завтракали каждое утро.
Маурицио с радостью привез в новую квартиру мебель, которую собирал раньше. Два мраморных обелиска стояли на площадке парадной лестницы, в то время как пара гарцующих бронзовых кентавров украшала вход по обе стороны от двери. Любимую вещь хозяина – старинный бильярдный стол, датируемый серединой 1800-х годов, – поставили в последней гостиной направо по коридору. На закругленных деревянных ножках красовались выразительные резные маски, а у стен стояли оригинальные одинаковые диваны. Когда рабочие приготовились обставить комнату изготовленными на заказ панелями и книжными полками, они, к своему удивлению, обнаружили сложный резной гипсовый потолок с мотивом лабиринта, скрытый под современными навесными панелями. Маурицио согласился восстановить потолок в его первоначальном состоянии. Когда пришло время заполнить многометровые заказные стеллажи, Маурицио, у которого было мало времени для чтения, накупил старых книг на вес.
Меблировка квартиры на Корсо Венеция спровоцировала конфликт между Руссо и Паолой, которая работала дизайнером интерьеров и хотела, чтобы к ее мнению прислушивались. Оба возмущались влиянием оппонента на Маурицио.
Паола была довольно тактичной, а вот Руссо не скрывал своего отношения к ней. Типичная сцена произошла однажды утром, когда шел ремонт. Руссо вошел в квартиру и крикнул во всю глотку: «E’arrivata la troia?» – «Шлюха уже приехала?»
Его помощник, Серджио Басси, вбежал в комнату, широко раскрыв глаза за круглыми дизайнерскими очками, напрасно успокаивая его: «Ш-ш-ш-ш! Тото! Она наверху и, наверное, слышала тебя!»
Руссо было все равно. Он добился от Маурицио обещания, что Паола ограничится украшением детской комнаты наверху и игровой комнаты внизу.
– Ее не пускали на наш этаж, – вспоминал Басси. – Когда Паола появилась на сцене, это изменило отношения между Маурицио и Тото, и в конце концов они сильно поссорились. Тото был типичным неаполитанцем, ревнивым и не желающим ничем делиться. Он затевал склоки с Паолой и устраивал сцены ревности.
Маурицио попросил Паолу превратить длинный пустой холл, примыкающий к мраморной лестнице, ведущей с главного двора, в комнату для игр и вечеринок. Она стала личной игровой площадкой Маурицио.
– В душе он действительно был ребенком, – рассказывала Паола много лет спустя. – Его глаза просто загорались при мысли об этой комнате, у него было много идей для нее.
Передняя часть комнаты превратилась в игровой зал с видеоиграми, автоматом для пинбола 1950-х годов и любимой игрушкой Маурицио, виртуальным гоночным болидом Формулы-1 со шлемом, рулем и курсом обучения. Затем Паола сделала телевизионную комнату похожей на мини-кинотеатр с бархатными занавесками, тремя рядами настоящих сидений из кинотеатра и гигантским телевизионным экраном. В дальнем конце длинной комнаты она создала салун в стиле Дикого Запада – страсть Маурицио.
– Я никогда раньше не делала ничего в таком стиле, – рассказывала Паола, с улыбкой всплеснув руками, – поэтому я села за книги и начала изучать вопрос.
Она заказала изогнутую деревянную стойку, барные стулья с кожаным верхом и обитые кожей диваны. Пустынные пейзажи с каньонами, кактусами и поднимающимися дымовыми сигналами тянулись вдоль стен, а нарисованный ковбой с важным видом расположился на качающихся деревянных дверях. Еще до того, как остальная часть дома была закончена, Маурицио и Паола устроили в игровой комнате костюмированную вечеринку, на которую гости пришли в костюмах ковбоев и индейцев.
Паола особенно заботилась о детских комнатах наверху, зная, как много значит для Маурицио, чтобы его дочери остались с ними. Для Алессандры и Аллегры она выбрала девичьи кровати с балдахином и согласовала цветочные принты и обои в бежевом, зеленом и розовом тонах. Для Чарли она выбрала более мальчишеские цвета и обои с веселым книжным мотивом, так как, шутила она, он не любил настоящие книги. У детей был весь второй этаж, включая комнату, где они могли развлекать своих друзей, небольшую кухню, если они хотели приготовить еду, комнату для гостей и отдельный вход, чтобы они могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится. С тех пор как Маурицио и Паола переехали в эту квартиру год назад, Чарли был единственным обитателем детской комнаты – Алессандра и Аллегра не провели ни одной ночи в этих изящных кроватях с балдахином.
По мере того как продвигалась работа над домом, напряжение между Тото и Маурицио из-за Паолы, наконец, привело к разрыву.
– Окончательное выяснение отношений произошло, когда две их помощницы встретились, чтобы провести инвентаризацию, – вспоминал Басси. – Секретарша Тото сказала Лилиане, что Маурицио задолжал Тото миллиард лир. Лилиана сказала, что она сумасшедшая и что это Тото задолжал Маурицио деньги.