malavita – криминальная среда – и рано или поздно Нинни обязательно что-нибудь услышал бы. Но раз за разом опрашиваемый пожимал плечами или качал головой. Шли месяцы, и Нинни убедился, что убийца не мог быть профессионалом. Он был уверен, что решение нужно искать в личной жизни убитого.
– Боюсь, Dottor Нинни, – хрипел голос, – я знаю, кто убил Маурицио Гуччи.
– Вы можете прийти ко мне в офис? – спросил Нинни.
– Нет, это слишком опасно. Встретимся в gelateria на площади Аспромонте, – сказал звонивший, имея в виду кафе-мороженое на площади к востоку от центрального железнодорожного вокзала. – Мне сорок девять лет, грузного телосложения. Буду в красной куртке… Будьте один.
Нинни поколебался, но потом согласился:
– Подойду через полчаса.
Нинни прыгнул в свою машину, его мысли путались. Когда приближались к площади Аспромонте, он попросил своего водителя остановиться в нескольких кварталах от нее, а остаток пути прошел по темным улицам, усыпанным небольшими однозвездочными отелями, где жили проститутки и нелегальные иммигранты, пытающиеся начать новую жизнь. Когда он подошел к gelateria, на которую указал звонивший, Нинни увидел стоящего снаружи мужчину, округлую фигуру в стеганой куртке, на которую падал ярко-зеленый цвет неоновой вывески gelateria. Двое мужчин настороженно поприветствовали друг друга и направились в небольшой сад в центре площади Аспромонте. Своим хриплым голосом, который Нинни слышал по телефону, мужчина представился как Габриэле Карпанезе. Имея лишний вес и слабое здоровье, он шел медленно и с трудом дышал. Нинни, который всегда быстро понимал, с кем имеет дело, сразу же проникся симпатией к таинственному информатору. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы решить, можно ли доверять собеседнику. Он указал на свою машину с водителем и пригласил Карпанезе обратно в свой офис, где было тепло и безопасно, подальше от любопытных зевак, слоняющихся по площади.
Удобно устроившись на кожаных диванах в офисе Нинни, Карпанезе рассказал свою историю, пока Нинни вертел в руке ферзя из своего любимого шахматного набора. Карпанезе вернулся в Италию несколькими месяцами ранее со своей женой после того, как они отказались от попыток содержать итальянскую тратторию за рубежом, сначала в Майами, Флорида, а затем в Гватемале. У жены Карпанезе диагностировали рак груди, у него развился диабет, – словом, проблемы со здоровьем вынудили обоих вернуться в Италию, где они могли пройти курс лечения в рамках государственной системы здравоохранения. Они нашли дешевое жилье в однозвездочном отеле недалеко от площади Аспромонте, пока искали квартиру.
Карпанезе подружился со швейцаром, сорокалетним племянником владельца отеля, Ивано Савиони. Карпанезе объяснил, что Савиони контролировал всех, кто приходил и уходил, со своего поста за столом в узком вестибюле отеля «Адри». Он мог видеть посетителей за дверью отеля из тонированного стекла, но они не могли видеть его, и, щелкая пальцем по кнопке под столом, он решал, могут ли посетители входить или нет. Коренастый мужчина с массивной челюстью, толстой шеей и темными волнистыми волосами, зализанными гелем, Савиони носил очки в золотой оправе, дешевые темные костюмы и рубашки бледно-розового и персикового оттенков, которые, по его мнению, позволяли ему выглядеть современно. Карпанезе Савиони казался благонамеренным, хотя он все время был в долгах и прокручивал разные схемы, чтобы рассчитываться с постоянным потоком кредиторов. Савиони получал кое-какие деньги, пряча в «Адри» проституток, в то время как его ничего не подозревающая тетя была на побегушках. Благодарный за то, что Карпанезе никогда не кричал на него, Савиони часто давал ему отсрочку по оплате счета или воровал для него бутылку или две из бара отеля.
По мере того как скудные сбережения Карпанезе иссякали, а надежды найти работу меркли, он начал подключать фантазию. Он рассказал Савиони яркую историю о торговле наркотиками в Южной Америке, заявив, что он богатый наркобарон и разыскивается правоохранительными органами нескольких стран, включая ФБР. Карпанезе сказал Савиони, что на его банковских счетах в США хранятся миллионы долларов, заработанные на наркоторговле, и что он сможет оплатить свое жилье, как только решит юридические проблемы.
– Как только мои юристы все уладят, я смогу отблагодарить вас должным образом и отплатить вам – с процентами – за ваше щедрое гостеприимство, – пообещал Карпанезе благоговейному Савиони, который убедил свою тетю Люциану позволить несчастной паре пожить в отеле еще несколько месяцев бесплатно. Савиони, чья собственная мелкая торговля наркотиками никогда не приносила большого успеха, надеялся, что Карпанезе сможет вывести его на более серьезный уровень.
Карпанезе рассказал Нинни, что однажды жарким августовским вечером 1996 года они с Савиони отдыхали вместе в уличном кафе, курили и пили пиво. Машин почти не было, закрытые квартиры молча ждали возвращения своих обитателей с традиционного летнего отдыха. Даже многие соседние отели с одноместными номерами закрыли свои двери на каникулы. В пустынном городе делать было особенно нечего, но было слишком жарко, чтобы спать или просто находиться в помещении, воздух был тяжелым от жары и влажности. Савиони откинулся на спинку стула, глубоко затянулся «Мальборо» и посмотрел на Карпанезе. Он доверительно сказал Карпанезе, изучая его реакцию, что тоже замешан в чем-то действительно крупном, о чем писали во всех газетах.
По мере того как двое мужчин сближались, Савиони рассказывал Карпанезе обрывки истории, пока, наконец, его не прорвало. Он участвовал в организации убийства Маурицио Гуччи. Поначалу Карпанезе не поверил – он не считал Савиони особенно умным. Карпанезе сомневался, что, несмотря на все хитроумные схемы и чванство, у него были связи с профессиональными убийцами.
– Кем ты себя возомнил, каким-то боссом?
– Думай что хочешь, – парировал Савиони, удрученный скептицизмом своего нового друга, на которого он так сильно хотел произвести впечатление. В течение следующих нескольких недель Савиони рассказал Карпанезе все подробности о планировании убийства и расправе над Маурицио Гуччи.
Карпанезе был поражен. Он не мог поверить, что Савиони ввязался во что-то настолько серьезное. После нескольких недель угрызений совести он решил обратиться к властям и сообщить историю Савиони. Он знал, что они с женой потеряют жилье, но думал, что может получить некоторую компенсацию за свою информацию. Незадолго до Рождества 1996 года он подошел к телефону-автомату на площади Аспромонте, набрал номер миланского суда и попросил соединить его со следователем, ведущим дело Гуччи. Его сердце колотилось при мысли о том, что он собирался сделать. Он нервно перебирал в руке холодный металлический телефонный шнур, слушая заранее записанное сообщение, но никто не отвечал. Прождав почти пять минут, он повесил трубку, так как у него закончились монеты. Когда через несколько дней он снова попытался набрать номер, оператор сказал ему, что не знает, кто ведет дело Гуччи. Затем Карпанезе позвонил карабинерам, и администратор отказалась его соединять, потому что он не назвал свое имя, как и причину звонка. Однажды ночью в начале января, праздно листая каналы в сырой телевизионной комнате отеля «Адри», он остановился, чтобы посмотреть ток-шоу об организованной преступности, в котором Нинни участвовал в качестве приглашенного эксперта. Карпанезе понравились прямолинейность и разумные комментарии Нинни, и он посчитал его человеком, которому можно доверять. Он схватил телефонную книгу, посмотрел номер уголовной полиции и вернулся к телефону-автомату на углу.
Карпанезе рассказал Нинни историю организации убийства во всех деталях, о которых мог знать только соучастник. Нинни был уверен, что Карпанезе говорит правду.
Патриция Реджани заказала убийство Маурицио Гуччи и заплатила за это 600 миллионов лир, или около 375 тысяч долларов, сообщил Карпанезе Нинни. Ее давняя подруга Пина Оримма помогала в качестве посредника, передавая деньги и информацию между Реджани и убийцами. Пина поехала к Савиони, старому другу, который, в свою очередь, привлек Орацио Чикалу, 56-летнего сицилийца, который владел пиццерией в Аркоре, северном пригороде Милана. Савиони знал, что Чикале нужны деньги, так как он разорился и разорил семью, проигравшись в азартные игры. Чикала нашел убийцу и сел за руль машины, на которой они планировали скрыться, – зеленого «Рено Клио» его собственного сына. Машина, которую Чикала ранее угнал для этой цели, исчезла – ее либо кто-то угнал еще раз, либо забрали полицейские. Убийцу звали Бенедетто – это бывший механик, который жил за рестораном Чикалы. Бенедетто приобрел револьвер «Беретта» калибра 7,65, который использовался для убийства Маурицио Гуччи, сконструировал глушитель из металлического цилиндра, обшитого войлоком, купил патроны в Швейцарии и впоследствии уничтожил оружие.
Спустя несколько месяцев после убийства Патриция поселилась на Корсо Венеция, распоряжаясь многомиллионным состоянием Маурицио, к которому она имела доступ благодаря осуществляемой ею опеке над двумя дочерьми, наследницами Маурицио.
В то же время в банде сообщников росло недовольство, сказал Карпанезе. Они взяли на себя все риски за гроши, пока Синьора жила в роскоши. Теперь они хотели заставить ее заплатить им еще.
Нинни слушал, вертя в пальцах шахматную королеву. Пока Карпанезе говорил, в его голове начал формироваться план.
– Не могли бы вы вернуться в отель «Адри» с микрофоном? – спросил Нинни хриплого мужчину.
Карпанезе, хотя и выглядел озадаченным, кивнул. Нинни, которого тронула честность и чувство справедливости этого человека, несмотря на все его несчастья, поклялся помочь ему, чем сможет. Позже он помог Карпанезе найти новый дом, работу и одежду, а также регулярно навещал его, чтобы посмотреть, как поживают они с женой.
– Ну, Нинни, если ты думаешь, что сможешь что-то с этого получить, давай, – неохотно сказал Карло Ночерино начальнику уголовной полиции, когда они сидели в тесном угловом кабинете прокурора на четвертом этаже лабиринта – здания миланского суда. Нинни только что рассказал Карпанезе историю и объяснил свой план: он хотел послать детектива под прикрытием, чтобы поймать Савиони и его сообщников. Нинни нашел с