Papà, ты не плакал так, когда умерла Mamma».
Луиджи по-прежнему регулярно ходит к Маурицио, посещая его могилу на маленьком швейцарском кладбище на холме Сувретта, чуть ниже поместья Санкт-Мориц, которое он так любил, и того места, где по решению Патриции и девушек он должен был быть похоронен. Луиджи также навещает могилу Родольфо, который похоронен вместе с остальными членами его семьи – Альдо, Васко, Алессандрой, Гримальдой, Гуччио и Аидой – на кладбище Соффиано, недалеко от Флоренции.
Вернувшись во Флоренцию, в свой офис с высокими потолками и видом на Арно, Роберто все еще винит Маурицио в потере «Гуччи» и показывает пальцем на Патрицию, даже не произнося ее имени. По словам Роберто, именно посторонние, ставшие членами семьи в результате брака, нарушили тонкий баланс сил, которого семья старательно добивалась.
– Что это за искра, которая зажигает огонь амбиций, огонь, сжигающий разум, моральные принципы, уважение и чуткость в погоне за богатством? Если у кого-то уже есть это стремление, а рядом с ним есть тот, кто разжигает из искры пламя, а не заливает его водой, то происходит именно то, что мы видели!
Гуччи были прекрасной семьей, – говорит Роберто. – Я прошу прощения за все свои ошибки – кто не ошибается? Я не хочу критиковать ошибки других членов семьи и не хочу их принимать, но я не могу их забыть. Жизнь – это огромная книга с множеством страниц. Отец научил меня переворачивать страницу. Он говорил: «Переверни страницу! Если надо, плачь, но стреляй!»
Гуччи были вынуждены перевернуть страницу, когда их желания потеряли связь с реальностью. С того момента, как семья и компания разделились, семья стала на свой горький и трагический путь, а компания начала восхождение от смятения к беспрецедентному успеху. Сегодня, когда «Гуччи» развивает свою группу предметов роскоши, история компании продолжает разворачиваться по мере того, как новые увлеченные игроки берут на себя обязательство увековечить волшебство. Теперь задача состоит в том, чтобы перейти от практического управления одним брендом к привлечению новых талантов, необходимых для работы с несколькими брендами, при этом не забывая о том, что наследие Гуччи имеет две стороны.
Эпилог
Главным событием Парижа на неделе после 12 марта 2001 года, когда дизайнеры представили свои осенне-зимние коллекции готовой одежды на площадках по всему городу, был вовсе не показ мод, а долгожданное открытие Les Années Pop («Годы поп-арта») во вторник вечером – выставки, спонсируемой совместно «Гуччи» и «Ив Сен-Лоран» в Центре Помпиду. Les Années Pop была не только первой крупной культурной выставкой Gucci Group, но и ее впечатляющим прорывом в парижскую модную, культурную и социальную жизнь. Представление начиналось с декораций: гигантское мерцающее изображение Элизабет Тейлор с задней подсветкой, созданное Энди Уорхолом, висело высоко над входом, приветствуя посетителей мультяшным сиянием, исходящим от бирюзового фона, белого цвета лица, черных волос, выразительных глаз и рубиново-красных губ. На площади внизу группа красивых молодых людей в черных смокингах, с гигантскими черными зонтиками в руках, сопровождала гостей сквозь вечернюю морось по длинному черному ковру, ведущему к двери. Внутри несколько эскалаторов поднимали посетителей на пять этажей вдоль одной стороны Помпиду, которая была затемнена по этому случаю, на прием с шампанским в модном ресторане «Георг V» на верхнем этаже. Том Форд творил свою магию, установив на эскалаторах зловещие красные светильники, которые превращали движущиеся вверх фигуры и лица в поток угрюмых силуэтов, больше напоминающих первые кадры фильма о Джеймсе Бонде, нежели открытие художественной выставки. Толпа непрерывным потоком неслась мимо, словно виртуальный справочник «Кто есть кто»[57] французской моды, искусства и бизнеса.
Владелец PPR и акционер «Гуччи» Франсуа Пино рано вошел и ушел со своей свитой в серых костюмах; дизайнер Жан Шарль де Кастельбажак, чьи коллекции на протяжении многих лет отдают дань уважения эпохе поп-арта, осмотрел выставку в своем фирменном пурпурном шарфе и поболтал с другом, одетым в одежду в стиле поп из своей последней коллекции. Среди других присутствующих фигур были икона моды Пьер Карден; знаменитости Бьянка Джаггер и Кьяра Мастроянни; муза Форда Карин Ройтфельд, также недавно назначенная редактором французского «Вог»; редактор итальянского «Вог» Франка Соццани; редактор американского «Вог» Анна Винтур; модный автор «Интернэшнл геральд трибюн» Сьюзи Менкес; молодой английский дизайнер Александр Маккуин, модный дом которого недавно был приобретен Gucci Group, и многие другие. Вооруженные бокалами охлажденного шампанского, гости восторженно хвалили выставку на пятом этаже. На выставке, состоящей из произведений 1956–1968 годов, было представлено около 200 произведений искусства, 100 архитектурных проектов и 150 объектов поп-арта, в том числе знаменитое платье Мондриан от Ива Сен-Лорана; наряды от Куррежа, Пьера Кардена и Пако Рабана; исчерпывающая и красочная коллекция пластиковых предметов – портативные радиоприемники, кухонные гаджеты, телевизионные мониторы, столы, стулья, отсеки для хранения вещей и полная коллекция мисок и стаканов Tupperware.
Том Форд, чья репутация дизайнера повлияла на презентацию коллекции прет-а-порте «Ив Сен-Лоран» «Рив Гош», на следующий день выскользнул из толпы, которая окружила его в баре, и ушел рано, оставив разгоряченного Доменико де Соле купаться в лучах славы.
Доменико де Соле был в отличной форме. После победы в битве с LVMH он возглавил миссию по превращению «Гуччи» в мультибрендовую группу. После покупки «Санофе Боте», в которую входили «Ив Сен-Лоран» и множество лицензий на лучшие ароматы – от парфюмерной компании Roger & Gallet, основанной еще в XIX веке, до «Фенди», «Оскар де ла Рента» и Van Cleef & Arpels, – «Гуччи» также приобрела 70 процентов элитного итальянского производителя обуви «Серджио Росси», 100 процентов ювелирного бренда «Бушерон», 85 процентов женевского производителя роскошных часов Bédat & Co. и 66,7 процента бренда кожаных изделий «Боттега Венета». Сделав шаг, который наэлектризовал отрасль, де Соле и Форд также запустили новую стратегию покупки акций модных домов молодых многообещающих дизайнеров. Хотя им не удалось прийти к соглашению с дизайнером мужской одежды Эди Слиманом, ранее работавшим в YSL, а затем в «Кристиан Диор», в декабре 2000 года они купили 51 процент акций в бизнесе талантливого молодого британского дизайнера Александра Маккуина под носом у Бернара Арно, который нанял Маккуина для создания дизайна «Живанши» и уже продлил его контракт. Де Соле заявил прессе, что этот шаг не имеет ничего общего с продолжающейся судебной тяжбой «Гуччи» с LVMH. Тем не менее «Живанши» отменила свой показ «от кутюр» в январе и показ готовой одежды в марте, устроив частные показы для небольших групп клиентов и журналистов, в то время как Арно и Маккуин обменивались колкостями в прессе.
– Он всегда на что-то жалуется, – с горечью сказал Арно в интервью «Нью-Йорк таймс», добавив, что LVMH уволила молодого дизайнера не сразу, «потому что мы вежливые».
– Руководство собирало последние крохи, чтобы увеличить бюджет, – парировал Маккуин журналу «Тайм», назвав атмосферу внутри группы LVMH «стервозной», а компанию – «небезопасной».
К началу апреля 2001 года в «Гуччи» объявили о соглашении с другим молодым дизайнером, Стеллой Маккартни, дочерью Пола и Линды Маккартни, чьи творения для бренда Chloé создали ей репутацию молодого таланта. Следующим молодым дизайнером в списке покупок «Гуччи» стал Николя Гескьер, сделавший себе имя в легендарном доме высокой моды Balmain, который приобрела компания «Гуччи» в июле 2001 года.
– Мы с Томом долгое время обсуждали, как привлечь новые дизайнерские таланты, – сказал де Соле в марте 2001 года, во время интервью в Милане перед показом женской одежды прет-а-порте от Гуччи. – Это молодые, невероятно талантливые дизайнеры, инвестирование в них не требует больших затрат по сравнению с известными брендами, а отдача может быть астрономической. Есть шанс сорвать джекпот, – сказал он.
Помимо покупок, в течение предыдущего года «Гуччи» также быстро предпринимала шаги по рационализации теряющего позиции бизнеса «Ив Сен-Лоран», сократив 100 из своих 167 лицензий, чтобы превратить дом из системы, основанной на лицензиях, в компанию, обеспечивающую прямой контроль над производством и дистрибуцией, за исключением очков и некоторых других продуктов. «Гуччи» реструктурировала фабрики «Ив Сен-Лоран», объединила дублирующие друг друга предприятия, освежила существующие магазины, добавив новые краски и декор («В ковре были дыры!» – вспоминал де Соле), изучала новые стратегические места и открыла прототип своей новой концепции магазина от архитектора Уильяма Софилда (который также создавал магазины «Гуччи») в торговом комплексе «Белладжо» в Лас-Вегасе.
Создание Фордом новой захватывающей рекламной кампании для исторического аромата «Ив Сен-Лоран», «Опиум», сразу же приобрело известность. В кампании, широко освещаемой в печатных СМИ и на плакатах на автобусных остановках по всему миру, участвовала актриса Софи Даль с недавно покрашенными в красный цвет волосами. Даль позировала обнаженной, если не считать экзотического макияжа и туфель на шпильке, лежа на спине и томно лаская себя пальцами, создавая образ, в котором ее тело казалось гладким, как мраморная статуя. Кампания получила награду в Испании и вызвала бурю негодования во всем мире – а заодно и бесплатную рекламу для Gucci Group, на которой компания сэкономила тысячи долларов.
В рамках других шагов по оптимизации, которые использовали новые синергии Gucci Group, «Серджио Росси» начала производство обуви «Ив Сен-Лоран», Gucci Timepieces взяла на себя производство и распространение часов для всех брендов группы, а собственные мощности «Гуччи» начали распространять косметику «Ив Сен-Лоран» в Соединенных Штатах.