– Теперь, если вы покупаете помаду «Ив Сен-Лоран» на «Сакс, Пятая авеню» в Нью-Йорке, – любил повторять де Соле, – знайте, что она была доставлена со склада «Гуччи» в Нью-Джерси!
Де Соле также увел у ведущих конкурентов «Гуччи» группу талантливых менеджеров для новых подразделений. Самым большим его успехом был наем Джакомо Сантуччи из «Прада», который стал новым президентом подразделения «Гуччи». В «Прада» Сантуччи был не только коммерческим директором, но и вторым номером при генеральном директоре Патрицио Бертелли. Он сыграл ключевую роль в расширении группы на Дальнем Востоке, а также в ее дебюте в косметическом бизнесе с инновационной линией средств по уходу за кожей в одноразовой упаковке. Тьерри Андретта переманили из «Селин», бренда LVMH, где он только что провел реорганизацию, и он возглавил новое направление деятельности «Гуччи», а Массимо Макки пришел из «Булгари», чтобы курировать ювелирные изделия и часы. Американский стиль управления «Гуччи», ориентированный на поощрение качественной работы, хорошие зарплаты, и привлекательная программа опционов на акции стали известны во всей отрасли.
– Люди хотят работать в «Гуччи», – сказал де Соле во время интервью в Милане. – В этом бизнесе нет других активов, кроме людей. Теперь я могу нанять кого захочу!
Де Соле и Форд не забывали о постоянном развитии самой «Гуччи». В течение предыдущего года компания отремонтировала флагманские магазины в Нью-Йорке (магазин на Пятой авеню остался нетронутым после грандиозной реконструкции с мрамором, стеклом и бронзой, проведенной Альдо Гуччи в 1980 году), Париже и Риме; открыла новый магазин в Японии; восстановила контроль над франшизами в Сингапуре и Испании; купила «Замаспорт», ее подразделение по производству готовой одежды для женщин.
– Теперь «Гуччи» – это хорошо отлаженный механизм, – сказал де Соле во время интервью в Милане.
Де Соле и Форд намеревались закрепиться в высшей лиге парижского модного истеблишмента вместе с Ивом Сен-Лораном, но они знали, что осуществить их мечту будет нелегко. В октябре 2000 года дебютная коллекция Форда для «Ив Сен-Лоран» получила сдержанные отзывы в прессе. Сказав, что он хочет вернуться к истокам имени Ива Сен-Лорана, Форд продемонстрировал лаконичные черно-белые брючные костюмы с четкими плечами и несколько простых платьев. Форд и де Соле любезно пригласили Ива Сен-Лорана и его делового партнера Пьера Берже присутствовать на шоу, проходившем в незатейливом одноэтажном разборном черном «ящике», который «Гуччи» возвела среди ухоженных садов за знаменитым музеем Родена в Париже. Черный ящик резко контрастировал с изящной обстановкой за особняком восемнадцатого века среди тщательно подстриженных фруктовых деревьев и кустов роз. Фиолетовое освещение, благовония и большие мягкие черные атласные сиденья внутри ящика напоминали задымленную гостиную, а не показ мод. Черный ящик – один журналист назвал его «шкатулкой для драгоценностей» – был театром, в котором был проверен потенциал Форда в качестве преемника одного из величайших дизайнеров всех времен.
Как и ожидалось, затворник Ив Сен-Лоран не пришел, но Берже появился и, скептически глядя на происходящее, сел в первом ряду в окружении знаменитых муз Сен-Лорана: андрогинной блондинки Бетти Катру с одной стороны и более женственной и эксцентричной Лулу де ла Фалез – с другой. Критики утверждали, что хорошо организованное, но лаконичное шоу скорее отсылает к мягкому и сексуальному стилю «Гуччи», чем к наследию Ива Сен-Лорана.
– Возможно, у Форда не было того, что нужно для дизайна как изделий «Гуччи», так и «Ив Сен-Лоран», – шептались между собой редакторы модных изданий.
– Я знал, что будет нелегко, – позже говорил Форд. – Это ответственная задача, но дело в том, что я не пытался прыгнуть выше головы. Я не пытался быть Ивом.
Инсайдеры знали, что помимо проблемы с дизайном, создание первого шоу потребовало титанических усилий. Все швеи и дизайнерский персонал YSL работали в подразделении высокой моды, которое оставалось в руках Ива Сен-Лорана и Берже. Другие препятствия включали ограничения, представленные французской системой охраны труда. Итак, Форд вместе со своими дизайнерами из «Гуччи» и на фабриках «Гуччи» создал первую коллекцию прет-а-порте YSL. После этого Форд нанял молодого директора по дизайну Стефано Пилати, ранее работавшего в коллекции «Миу Миу» от «Прада», и создал новую сильную команду дизайнеров для «Ив Сен-Лоран».
Напряжение обострилось, когда Ив Сен-Лоран после неявки на дебютный показ готовой одежды от Форда для YSL посетил дебютный показ мужской коллекции «Кристиан Диор» от Эди Слимана в январе 2001 года. Сен-Лоран был застигнут съемочной группой, когда болтал в первом ряду с представителем LVMH Бернаром Арно, говоря, что он «страдает как мученик» и что «это ужасно, ужасно». Затем он добавил: «Мистер Арно, вытащите меня из этой аферы».
Разговор, который транслировался в феврале по кабельной сети «Канал Плюс», был прерван деловым партнером Сен-Лорана Пьером Берже: «Ив! Везде микрофоны, молчи!» Хотя на пленке не было прямого упоминания о том, чем был расстроен Сен-Лоран, tout Paris[58] был уверен, что он имел в виду продажу производства готовой одежды YSL компании «Гуччи», и с волнением ожидал следующего витка истории, которая для города оказалась самой захватывающей битвой в сфере предметов роскоши со времен посягательств Арно на «Луи Виттон» в 1989 году. Хотя вечер с шампанским в Центре Помпиду был мастерским шагом в продвижении «Гуччи» в парижском модном истеблишменте, на следующий день на показе «Ив Сен-Лоран» Форда ожидало настоящее испытание.
Днем 14 марта 2001 года Доменико де Соле наблюдал, как оживленная толпа журналистов, редакторов модных журналов, закупщиков и фотографов начала заполнять длинный черный ящик, чтобы увидеть осеннюю коллекцию YSL. Пока за кулисами Том Форд придирчиво осматривал весь состав своих моделей с макияжем «смоки айс» перед тем, как отправить их на подиум, де Соле пригласил гостей занять черные атласные сиденья. Он поприветствовал Франсуа Пино и генерального директора PPR Сержа Вайнберга, а также других деловых партнеров группы, прежде чем отступить к стратегическому наблюдательному пункту на лестнице в стороне от подиума. Он высматривал ключевых розничных продавцов, редакторов модных журналов и деловых партнеров, не говоря уже о собственной стае новых вице-президентов «Гуччи».
Несмотря на блестящий успех выставки Les Années Pop накануне вечером, настоящая проверка таланта Тома Форда проходила в следующие двадцать минут на подиуме YSL, и произойти могло все, что угодно. Погас свет, заиграла музыка, и модели зашагали по подиуму в ходе мощного, шелестящего и дерзкого посвящения временам богемного шика Ива Сен-Лорана. За исключением первых двух шелковых платьев в оборку разных оттенков розового, остальная часть коллекции была полностью черной: сексуальные прозрачные блузки-крестьянки плыли над глубокими корсетными поясами и юбками с оборками, мягкие блузки с баской скользили поверх экзотических юбок-шарфов, которые ниспадали к современным бандажным сандалиям, лоснящиеся куртки-смокинги сменялись юбками фламенко и множеством извилистых узких юбок. Коллекция стала триумфом как современная интерпретация духа Ива Сен-Лорана. Все еще стоя на лестнице, де Соле вздохнул с облегчением. В восторженных обзорах, опубликованных на следующий день, редакторы модных журналов и закупщики называли коллекцию одним из самых ярких моментов сезона. Том Форд и «Гуччи» снова оказались на волне, однако их эйфория длилась недолго.
На следующий день Бернар Арно привлек всеобщее внимание благодаря неожиданному объявлению, которое было разослано в тот момент, когда мировые модные редакторы сидели очарованные в черной «шкатулке с драгоценностями» YSL: после переговоров до двух часов ночи. Этим утром LVMH нанял относительно малоизвестного валлийского дизайнера по имени Жюльен Макдональд, чтобы заменить Маккуина в «Живанши». Несмотря на успешное выступление Форда на показе YSL, на следующий день газеты по всему миру опубликовали заголовки LVMH с «Живанши».
Конкуренция и юридические споры между «Гуччи» и LVMH достигли новых высот. На рынке LVMH активно стремилась к собственному расширению за счет множества приобретений, в том числе итальянского дизайнерского бренда «Эмилио Пуччи», американских спа-салонов «Блисс», калифорнийского косметического бренда «Хард Кэнди», брендов элитных часов TAG Heuer и «Эбель», производителя классических рубашек «Томас Пинк», брендов косметики «Бенефит», «Донна Каран» и совместного предприятия с гигантом по добыче алмазов De Beers Consoliated Mines Ltd.
Арно также привлек новые управленческие таланты, включая Пино Брусоне, бывшего управляющего директора Giorgio Armani SpA, первоначально как старшего вице-президента по приобретениям и развитию бренда LVMH Fashion Group, а затем назначенного генеральным директором «Донна Каран Интернэшнл». В марте LVMH объявила о рекордных результатах за 2000 год, когда продажи подскочили на 35 процентов до 10,9 миллиарда долларов, и прогнозировала двузначный рост продаж и прибыли в 2001 году. LVMH отметила выдающиеся результаты деятельности «Луи Виттон», которая по-прежнему оставалась главной звездой группы, а также успешные запуски ароматов, включая J’adore от «Кристиан Диор», «Флауэр» от «Кензо» и «Иссима» от «Герлен».
Несколькими неделями позже в «Гуччи» сообщили, что их результаты превзошли все прогнозы на 2000 год: выручка подскочила на 83 процента до 2,26 миллиарда долларов, а разводненная прибыль на акцию составила 3,31 доллара (при прогнозах от 3,1 до 3,15 доллара). Чистая прибыль практически не изменилась и составила 336,7 миллиона долларов.
– Двухтысячный год был переломным, – сказал де Соле журналистам, собравшимся в амстердамском отеле «Хилтон» ради отчета о финансовых результатах. – В этом году произошли самые драматичные изменения в истории компании с тех пор, как мы вышли на биржу, потому что «Гуччи» превратилась из единой компании и одного бренда в мультибрендовую структуру, – сказал де Соле. – Мы также доказали, что можем управлять бизнесом лучше, чем другие. Мы продолжали двигать «Гуччи» вперед и показали наш быстрый и агрессивный стиль управления.