– Простите меня, юные леди, но я должен удалиться, чтобы наложить в лесу кучу, как настоящее животное, – объявил Тайлер, перепрыгнув через заграждение и направившись в поле.
– Очаровательно, – отозвалась Виви. – Как думаешь, почему Грей вообще с ним встречалась?
– Я все слышу, – запротестовал Тайлер.
– Я на это и рассчитывала! – крикнула ему вслед Виви.
Мы ждали. Прошло пять минут, затем десять. Я бродила вокруг машины в надежде, что на горизонте появится другое транспортное средство. Виви держала телефон в высоко поднятой руке, как в фильме ужасов, когда герои пытаются поймать сигнал. Но это никогда не срабатывает.
Интересно, куда отправился водитель? Наверное, он пройдет остаток пути пешком и доберется до места, которое указала ему Грей. Далеко ли это, будет ли он вообще останавливаться по пути или продолжит шагать, пока не сотрет ноги, его суставы не заноют, а в желудке не заурчит? Будет ли он останавливаться, чтобы поесть, попить, или продолжит шагать, пока не умрет? Неужели мы действительно наделены такой чудовищной властью над другими людьми?
– Айрис, иди-ка сюда, – позвала Виви.
Я приблизилась к ней. Сестра светила фонариком телефона в салон машины. Когда она отодвинулась, я увидела бледное лицо Грей: ее глаза закатились, а кожа покрылась потом, словно при лихорадке.
– Боже мой, она выглядит ужасно, – подытожила я и положила ладонь на лоб сестры: – У нее жар. Что нам делать?
– Снова отвезти ее в больницу, – предложила Виви.
– Ну да, в первый раз же это отлично сработало.
– Черт, черт, я не знаю, что делать. А что, если она умирает? Мы должны что-то предпринять!
– Можно позвонить Кейт, – предложила я, размышляя, согласится ли мать оказать неотложную помощь дочери, которую сама когда-то вышвырнула из дома.
– Даже если бы телефон ловил эту чертову сеть, уверена, Кейт была бы «в восторге» от твоей идеи.
В багажнике мы нашли полупустую бутылку воды и полотенце – вероятно, для спортзала. Намочили его и положили на лоб Грей, надеясь сбить температуру.
Тайлер вернулся, держась за живот.
– Ну что ж, теперь… Что тут вообще происходит? – спросил он.
– Ты, урод бесчувственный, не заметил, что она вся горит, как печка? – набросилась на него Виви.
Внезапно из темноты раздался шум. Монотонный скрип шагов по гравию и звук, будто по земле волочат что-то тяжелое.
– Кто здесь? – спросила я. Это оказался всего лишь водитель с большой красной флягой. – О, слава богу.
– Ого, только посмотрите, кто это, – сказал Тайлер и попытался поставить ему подножку, но мужчина без всяких эмоций перешагнул и продолжил свой путь, будто ничего не произошло. – Что вы с ним сделали?
– Не трогай его, – попросила я, – он не в себе.
– Что все это вообще значит? – спросил Тайлер.
Виви схватила его лицо руками и пару секунд не отрываясь смотрела парню в глаза, затем наклонилась и поцеловала его. Это был долгий, глубокий поцелуй, наполненный тем самым эликсиром, что источали губы обеих сестер, и мои тоже. Даже я почувствовала эту силу, в глубине которой скрывалось нечто… нечто чудовищное.
Виви отстранилась и еще раз внимательно посмотрела на Тайлера.
– Чувствую себя изнасилованным, – заявил он и вытер влажные губы. – Фу-у-у, ты не в моем вкусе, если что. Плавали, знаем. Какие же вы чокнутые, все три!
– А вот это уже интересно, – бросила мне Виви, – на него это не действует. Может, потому что у него нет мозгов?
– Сколько тебе лет? – спросил Тайлер.
Виви могла поддразнивать его сколько угодно, но я уже поняла, почему Грей начала встречаться с Тайлером.
Мой второй поцелуй случился за кулисами после первого показа дома Холлоу на Парижской неделе моды. Шоу имело оглушительный успех, но я почему-то не могла радоваться вместе со всеми. Наверное, потому что какой-то мужчина все эти два дня не сводил с меня глаз. Имени его я так никогда и не узнала. Говорили, что он подающий надежды фотограф. Парень носил коричневую кожаную куртку и стягивал светлые волосы в пучок на затылке. Он был молод, высок и хорош собой. Разговаривал с каким-то мурлыкающим акцентом. Женщины сходили по нему с ума. Он давно крутился в модельном бизнесе.
Он смотрел на меня не отрываясь, видимо ожидая, что девочка-подросток будет в восторге от такого внимания, оказанного ей взрослым мужчиной. Полагаю, он решил, что мне было приятно, когда он пробежался пальцами по моим джинсам, уговаривая сделать совместное селфи.
Наверняка он нафантазировал еще много всякого.
А единственное, что чувствовала я, – мне категорически нельзя оставаться с ним наедине. Все два дня я следила за тем, чтобы не предоставить ему такой возможности, и не потому что была уверена: обязательно случится что-то плохое. Просто хотела исключить даже саму вероятность. На следующее утро я должна была лететь домой, в Лондон. Грей вызвала мне «убер» до отеля. Еще немного – и этот странный чувак должен был остаться в прошлом.
От меня требовалось только зайти за сцену и взять свое пальто.
За несколько часов до шоу за кулисами творился полный хаос. Туда-сюда сновали модели, визажисты и продюсеры. Все они одновременно что-то выкрикивали. Но теперь там стало абсолютно тихо. Улетучился запах средств для укладки и сгоревших при завивке волос. Лампы на зеркалах были погашены. Наряды, в которых модели выходили на подиум, убраны в чехлы и развешаны вдоль стены. Проходя мимо них в полумраке, я улыбалась. Маленькие чудеса, созданные из нитей и ткани, рожденные дикой фантазией моей любимой сестры. Мне доводилось видеть наброски за несколько месяцев перед неделей моды, но лицезреть эти шедевры в реальности я оказалась не готова. Столько красоты и гротеска…
Мое пальто обнаружилось на спинке одного из кресел. Я набросила его на плечи.
– Ну здравствуй, Айрис, – произнес мужской голос. Я обернулась. Это был тот самый фотограф.
Здесь, со мной. В темноте. И никого вокруг.
– Простите… я не знала, что здесь еще кто-то есть.
– Никого и нет. Все ушли на вечеринку.
– А где Грей?
– Только что села в такси.
Эта новость мне не понравилась. Грей должна была отвезти меня в отель, прежде чем отправиться на вечеринку. Она обещала Кейт.
– Если хочешь, я подвезу тебя до дома.
Я попыталась проскользнуть мимо, чтобы понять, не врет ли он насчет сестры, но мужчина схватил меня за запястье. Меня накрыла паника.
– Ты ведь знаешь, что очень красивая, – произнес он, сжимая мою руку до боли, до синяков.
А потом это случилось. Он наклонился, чтобы поцеловать меня. Его лицо оказалось очень близко. Он вдохнул исходящий от меня аромат, усиленный по́том и страхом, и буквально озверел. Так же, как это было с Жюстин Хан. Зрачки расширились. В следующее мгновение я уже оказалась на полу под ним, прижатая тяжестью его тела. Руки шарили по моей талии, стараясь расстегнуть джинсы. Я закричала и попыталась оттолкнуть его. Расцарапала ему лицо, но вкус собственной крови только распалял фотографа. Он жарко дышал мне в лицо и целовал мою кожу, оставляя следы теплой слюны. Кусал меня и тут же зализывал нанесенные раны.
Не знаю, услышала ли Грей мой крик или просто инстинктивно почувствовала панику, но внезапно она ворвалась в комнату. Сестра никуда не уехала. С лицом разгневанной богини она возвышалась над нами. Схватив этого чокнутого за горло, она подняла его одной рукой, а затем швырнула в зеркало, которое тут же разлетелось на тысячу осколков. Ее тонкие пальцы так крепко сжимали его шею, что несчастный едва мог дышать. Но, несмотря на то что его лицо покраснело и он задыхался, фотограф, похоже, не особенно возражал. Он уже поддался ее чарам и позволил бы Грей сделать с ним что угодно. Почему Грей могла использовать эту силу ради собственной выгоды, а я все время становилась ее жертвой?
Грей тяжело дышала, с каждым выдохом отравляя воздух в комнате. Она сжала горло мужчины еще сильнее. На его коже под ее пальцами проступили красные пятна.
– Сейчас ты пойдешь домой, – приказала Грей, – и убьешь себя. Медленно и очень больно. Понял?
Он закусил губу и, улыбнувшись, кивнул так, словно заигрывал с ней.
– Грей, не надо, – умоляла я сквозь рыдания, – не заставляй его делать это. Он… он не виноват. То есть не совсем. Это… вышло случайно. Я оказалась очень близко. И он потерял контроль. Не знаю, как… Пожалуйста, прошу тебя! Отмени все. Просто отпусти его!
Грей убрала руку с горла фотографа и отвесила ему звонкую пощечину. Из его волос дождем посыпались мелкие осколки стекла.
– На твое счастье, моя сестра слишком снисходительна. Убирайся вон. Уматывай из Парижа и не возвращайся. И никогда, никогда, слышишь, мать твою, не прикасайся больше к женщине без ее согласия!
Когда он ушел, Грей набросилась на меня.
– А ты должна быть более…
– Что? – Я с трудом поднялась с пола. – Более острожной?
Меня трясло. Раны кровоточили. Хотелось, чтобы Грей обняла меня, укрыла, словно одеялом, и избавила от боли. Но она этого не сделала. Просто стояла без единого движения и смотрела, как я застегиваю джинсы и вытираю ватными дисками кровоточащие укусы на шее и плече.
– Ты должна стать сильнее, Айрис.
– Издеваешься?! Я не заставляла его это делать! Он следил за мной и набросился. А ты злишься на меня?
– Потому что ты слабая. Потому что ты позволяешь ничтожным людишкам причинять тебе боль. Потому что ты боишься своей силы и игнорируешь ее. Потому что я не смогу всегда быть рядом, чтобы защитить тебя. Но знаю, знаю точно, что ты способна сделать это сама. Ты похожа на меня гораздо больше, чем думаешь.
– Да кто ты, черт возьми, такая? – спросила я, потому что эта женщина точно не была моей сестрой. Она говорила ужасные вещи. Разве могла бы Грей сказать подобное? Как могла та, кто клялся, что любит меня больше всех на свете, сделать так больно после всего, что произошло на ее глазах? Передо мной вновь встала картина, как сестра сломала мизинец на левой руке, и я сделала то же самое.