– Тебе больно? – спросила я тогда.
– Да, – прошептала она, прижимая опухшую ладонь к груди, – это очень больно.
– Как я могу помочь?
Она подняла на меня глаза и, тихо всхлипывая, произнесла:
– Сломай себе палец.
Перед тем как выйти из здания, Грей сильно сжала мои покрытые синяками запястья. Боль от прикосновения к саднящим местам заставила меня сморщиться.
– Используй свой дар, – сказала она. – Не позволяй никому и пальцем притронуться к тебе. Ты можешь поставить на колени их всех, если только захочешь. Можешь заставить их заплатить за все.
– Я не этого хочу, – ответила я, ловко избавившись от ее захвата, как учила меня Виви после одного из своих уроков самообороны. – Я никогда этого не хотела. Как ты не понимаешь? Я просто хочу быть нормальной.
Той ночью, добравшись наконец до своего номера в отеле, я провела два часа в душе, стараясь соскрести с себя запах того мужчины, а вместе с ним и нечто испорченное, живущее внутри меня, – то, что делало меня такой слабой. Я растерла шрам в кровь так, что он заживал еще несколько дней.
Так что да, думаю, я поняла, почему Грей встречалась с Тайлером. Потому что и я мечтала о том же самом: быть рядом с человеком, на которого не действуют твои чары; целовать того, кто не потеряет рассудок от одного твоего дыхания; того, кого невозможно заставить хотеть тебя, заставить любить тебя; того, кто выбрал тебя по собственной воле. Прежде это казалось мне невозможным.
Мы смотрели, как водитель переливает бензин из канистры в бак, а затем снова усаживается за руль и запускает двигатель.
– Эй-эй-эй! – крикнула я, увидев, что он начал медленно отъезжать от обочины без нас. Двери машины оставались распахнутыми настежь. Мы бросились внутрь. В этот раз Виви оказалась на переднем сиденье, а мы с Тайлером – сзади. Двери захлопнулись.
– Это такси, скажу я вам, мне не по душе, – заявил Тайлер. – Одна звездочка. Максимум две.
Я уложила голову Грей себе на бедро. Босые ноги оказались на коленях у Тайлера. Волосы ее намокли от пота. От кожи шел резкий, странный запах: мяса, уксуса и еще чего-то сладкого, цветочного, вроде гардении. Я откинула волосы с ее лба. Даже такой больной и дрожащей Грей оставалась невероятно красивой.
Прежде, кажется, мне вообще не приходилось видеть ее больной. В детстве сестра всегда ухаживала за мной и Виви, а никак не наоборот. Она всегда брала ответственность на себя. Грей всегда была самой сильной из нас.
– Я обязательно позабочусь о тебе, – прошептала я точно так же, как она шептала мне каждый вечер, укладывая спать. – И так будет всегда. Обещаю.
В скором времени мы снова остановились, чтобы заправиться на круглосуточной станции с ярко-белой световой вывеской. Пока водитель наполнял бак, я поспешила внутрь, чтобы купить жидкое обезболивающее для детей и воду. Возможно, они помогут сбить температуру. Прежде чем шофер успел вернуться на свое место, я уже запрыгнула в машину с пакетом лекарств и еды. Тайлер прохаживался вокруг, разминая ноги. Виви мяла между пальцами незажженную гвоздичную сигарету, не сводя глаз с сотрудника заправки, который пялился на нас все это время.
– Грей, – позвала я, оказавшись в салоне, и снова положила ее голову себе на колени. – Грей, тебе нужно это выпить.
Водитель повесил на место заправочный пистолет и, вместо того чтобы отправиться на станцию и заплатить, открыл свою дверь и повернул ключ в зажигании.
– Черт, Тайлер, – позвала я, когда машина двинулась вперед, – быстрее внутрь.
Тайлер догнал машину и забрался внутрь, когда разъяренный сотрудник уже выскочил на улицу с криками.
– Из-за этого придурка нас арестуют, – заявила Виви.
– Помоги-ка мне, – попросила я Тайлера, как только мы вернулись на шоссе. Плечи Грей теперь лежали у меня на коленях. Я осторожно держала ее голову до тех пор, пока Тайлеру не удалось разомкнуть ей рот и влить жаропонижающее.
Он наклонился и погладил Грей по щеке. Момент истинной нежности. Пробежался большим пальцем по ее нижней губе, приоткрыв ей рот…
– Там что-то… что-то есть, – произнес он.
– У нее во рту?
Я наклонилась поближе, чтобы взглянуть. В горле Грей застряло что-то зеленого цвета. Я просунула туда пальцы и извлекла комок гниющих листьев, покрытый ворсистой плесенью. От нестерпимой вони заслезились глаза. Тайлер и Виви закашлялись, как только запах донесся и до них. Я включила свет на потолке и снова заглянула в рот Грей, о чем немедленно пожалела. Меня едва не вырвало. Кроме гниющих листьев, там обнаружились трупные цветы, укоренившиеся в ее плоти и питающиеся ее кровью, и муравьи.
– Что это? – спросил Тайлер.
– Инфекция, – солгала я. – Нужно ехать быстрее, – объяснила я шоферу, который вряд ли меня услышал, – иначе можем не довезти ее до места назначения.
Мы ехали еще четыре или пять часов, пока по краям горизонта не забрезжил рассвет. Все это время мы сидели, скрестив ноги и плотно прижавшись лопатками к спинкам сидений. Температура спа́ла, но кожа Грей оставалась влажной от пота. Губы совсем побледнели, а в дыхании улавливался запах гниющей травы.
Я то погружалась в сон, то снова выныривала из него. Возможности сообщить Кейт, что со мной все в порядке, не было. Вскоре она проснется и узнает, что мы бесследно исчезли из больницы среди ночи. Как она это переживет?
В тусклом свете раннего утра я разглядела, как цепочка муравьев тянется из уголка рта сестры по щеке в направлении к глазу.
Виви зевнула и потянулась.
– Где мы? – спросила она, как только мы оказались на задворках какого-то города.
– В Эдинбурге, – ответила я.
Как только мы пересекли границу с Шотландией, стало ясно: мы едем именно туда, где много лет назад все началось, на тихой улице старого города, в краткий миг, отделяющий старый год от нового.
Я задумалась о той ночи и попыталась что-нибудь вспомнить. Безрезультатно. Все, что мне известно о том дне, было рассказано другими.
Если верить Кейт, она не заметила ничего особенного. Никакой магии, витавшей в воздухе. Никакого предчувствия. Никакого высокого незнакомца, кравшегося в темноте по нашим пятам. Это была обычная ночь на обычной улице. Мы были обычной семьей. Затем в одно мгновение все рухнуло. В этом городе с нами случилось что-то ужасное и невероятное – то, чего не могла вспомнить я… но, возможно, могла Грей. Со своими секретами, колдовским дыханием и сверхъестественной красотой, перед которой пал на колени весь мир.
Грей, которая утверждала, что помнит все. Все. Нас ждут ответы, если только ей удастся прийти в себя. Нужно лишь помочь ей в этом.
Спустя несколько минут машина остановилась на узкой немноголюдной улочке. Город все еще был погружен в предрассветные сумерки. В тусклом свете место казалось старинным, словно принадлежало другому веку. И даже современные фонари не могли рассеять тьму шотландской ночи.
Тайлер потянулся и распахнул свою дверцу.
– Стой, – сказала Виви, разглядывая что-то в зеркале заднего вида. – Там девчонка высунулась в окно. У нее пистолет.
– Девчонка? – переспросила я.
– Ага. Странная такая. Пигалица с пушкой, – отозвалась Виви.
Водитель медленно выбрался из машины и остановился, стоя перед девочкой с поднятыми вверх руками. Послышался щелчок предохранителя.
– Ты ей кое-что должна, – произнес мужчина, а затем развернулся и зашагал в обратном направлении, так и не закрыв свою дверь. Должно быть, эта ночь, когда ему пришлось везти через всю страну трех странных девушек и парня-супермодель, разрушит его жизнь.
– Что она творит? – спросила я у Виви, которая застыла на месте.
– Похоже, рассматривает возможность застрелить меня в упор, – отозвалась сестра.
Тогда я медленно открыла свою дверь, так же, как это сделал водитель, и выскользнула из машины, подняв руки над головой. Дуло пистолета теперь смотрело в мою сторону. Виви была права: оружие принадлежало девчонке лет десяти-одиннадцати, не больше.
Я не успела ничего сказать. Не пришлось.
Незнакомка пристально осмотрела меня, окинув внимательным взглядом мои белые волосы и черные глаза. Если она знает Грей, то обязательно разглядит во мне ее черты. Через мгновение малышка убрала пистолет и закрыла окно.
– Думаю, опасность миновала, – произнесла я.
Тайлер и Виви выбрались из машины вслед за мной. Мы ждали с минуту, опасаясь, что девочка захлопнет все окна и запрет дверь, но, к счастью, ошиблись. Вскоре она вышла на крыльцо, не выпуская оружия из рук. У нее были кудрявые волосы, грязные руки и почему-то босые ноги. Хлопковая ночнушка когда-то, видимо, была белой, но давно уже утратила свой первоначальный цвет. Создавалось ощущение, что девчонку похоронили заживо, но ей удалось выбраться из могилы.
Девочка переводила взгляд с Виви на меня, разглядывая наши шрамы. У Виви он был скрыт татуировкой. Она смотрела на нас расширенными глазами, вдыхая воздух поверхностно и часто, словно заяц, заметивший волка в поле. Будто бы рассуждая, что делать: замереть на месте или обратиться в бегство.
Тайлер заглянул через ее плечо в дом.
– А твои родители дома, дорогуша?
– Заткнись, Тайлер, – огрызнулась Виви.
Я сделала шаг по направлению к незнакомке, все еще держа руки над головой.
– Помоги ей, пожалуйста, – попросила я. – Грей прислала нас сюда, потому что тебе известно, что нужно делать.
Девочка бросила на меня вопросительный взгляд. Я кивнула на машину, в которой на заднем сиденье лежала дрожащая Грей.
Ступая босыми ногами по холодной брусчатке, девчонка подошла заглянуть внутрь.
– Заносите, – произнесла девочка сухим, хрипловатым голосом, звучавшим так, будто она редко им пользовалась. – Занесите ее внутрь.
Так мы и сделали.
Виви, самая сильная из нас, взяла Грей под руки, а Тайлер поддерживал ее ноги. Вдвоем они внесли сестру в дом и опустили на пыльный, покрытый крошками ковер в гостиной. Я вернулась на улицу, чтобы закрыть машину и входную дверь. В коридоре лежала груда нераскрытых конвертов – их было несколько десятков. На всех значился один и тот же адресат: Аделаида Ферлайт, наша бабушка. Грей пользовалась этим именем при заселении в отели, когда хотела сохранить инкогнито. Итак, мы оказались в очередном секретном гнездышке сестры. Интересно, сколько еще тайн она от нас скрывает?