чего не помогало. Понятия не имею, как мне пришло в голову попробовать руны. Вы же знаете, книга по рунической письменности всегда лежала на моей прикроватной тумбочке. Так что я просто… Других идей уже не было. И это сработало. Совсем простое заклинание – оно открыло ворота между смертью и жизнью. Когда мы вернулись в Лондон, она вновь набросилась на меня, а затем сбежала. Вскоре полиция обнаружила ее блуждающей по улицам голой. Она винила во всем меня, хоть я и спасла ее. Ведь это я вернула ее в мир живых. Это не то место, где хочется остаться навсегда, но, если можешь перемещаться между мирами по собственной воле… там можно найти много интересного. В первый год после того, как ушла из дома, я была там не меньше сотни раз. Это место кишмя кишело секретами, так что я сделала их изюминкой своего бренда. Люди были в восторге. Я стала еще более знаменитой. Сколько же всего я увидела в междумирье! По большей части – ужасного, но встречались и проблески истинной красоты.
– А потом что-то пошло не так? – предположила Виви.
– Около года назад кое-кто заметил мои перемещения. Тот, кто поджидал меня очень давно.
– Папа? – догадалась я.
– Да, Гейб Холлоу выследил меня и стал преследовать. Он наверняка видел, как я при помощи крови и рун вернула Агнес в мир живых. Кстати, она?..
– Да, – отозвалась я, – она погибла.
Грей сжала губы и вздохнула.
– Я старалась искупить вину за то, что сделала с теми девочками. Нашла Агнес, живого ребенка, застрявшего в мире мертвых, и вернула ее домой. Это ведь что-то да значит?
Я не ответила. Вряд ли этот факт мог что-то изменить. И Агнес легко могла оказаться на месте сестер Холлоу.
– Гейб расставил ловушки, – продолжала Грей. – Первый раз, когда я попалась, мне удалось вырваться. Но он ранил меня и заполучил достаточно крови, чтобы перемещаться между мирами. Я еще не знала, что это поможет ему находить меня где угодно. Он последовал за мной в Париж. Я сбежала и села в самолет до Лондона. Меньше всего на свете мне хотелось втягивать вас в эту историю. Я боялась, что он вас найдет, но должна была передать вам сообщение, чтобы вы стали искать меня, если исчезну.
– И тогда ты пробралась к нам домой и спрятала ключ в своей комнате?
Грей кивнула.
– Гейб и другие мертвецы вскоре нашли меня в моей квартире. Одному я перерезала горло. Если убить их по эту сторону завесы, они больше не оживают. Но с Гейбом я справиться не смогла. Он спрятал тело в моей гардеробной и утащил меня в междумирье. Там я день за днем ждала вас и уже почти отчаялась. Решила, что вы не смогли меня найти и мне теперь предстоит умереть в одиночестве и стать частью места, из которого я с таким трудом выбралась. Тем не менее я продолжала бороться и в конце концов смогла сбежать. Но силы покинули меня. Я заблудилась и так бы и бродила вечно, не услышь я твой голос. Мы связаны друг с другом тем, что совершили, пожертвовав чужими жизнями. Связаны кровью, смертью и магией. Я почувствовала биение твоего сердца и нашла дорогу домой через дверь, которая вела в мою кухню. Сюда. Благодаря тебе я вернулась домой.
Мы – сестры. Мы способны чувствовать боль друг друга, так же как и причинять ее. Мы узнаем друг друга по дыханию. Не раз доводили друг друга до слез и истерического смеха. Ссорились, дрались и кричали друг на друга. Целовали друг друга в лоб. Терлись носами. Щекотали друг другу ресницами щеки. Делились одеждой. Воровали друг у друга маленькие драгоценности, спрятанные под подушками. Защищали друг друга. Лгали друг другу. Притворялись другими: взрослыми. Наряжались. Шпионили друг за другом. Дорожили друг другом как бесценными вещами. Любили друг друга с невероятной силой. Нечеловеческой. Чудовищной.
Мои сестры. Моя плоть и кровь. Оказалось, нас связывает нечто ужасное.
– Значит, папа… знал, кто мы на самом деле? – спросила Виви.
Лицо Грей потемнело.
– Он тебе не отец. Не настоящий. Но да, он знал. Думаю, он все понял в самое первое мгновение, как только увидел нас после возвращения. Кейт понадобилось больше времени, чтобы поверить. Но в конце концов и она все осознала.
– Подожди… Кейт знает? – спросила я. – Как такое возможно?
– Я сама ей рассказала, – заявила Грей. – В ту ночь, когда она вышвырнула меня из дома. Я пришла домой пьяная и злая. Меня достал ее контроль. И я сказала ей, что содрала кожу с ее дочерей и убила ее мужа. И если она не оставит меня в покое, ее ждет та же участь.
– Ты… убила его? – спросила Виви, силившаяся собрать воедино кусочки пазла. Я поняла все еще в междумирье. – Ты убила папу?
– Я же сказала, что поклялась всегда защищать вас, Виви. Гейб был опасен. Ты и сама знаешь: он сходил с ума. Вспомни утро, когда он посадил нас в машину и собирался съехать со скалы. Не вмешайся я – мы все погибли бы. Так что пришлось… кое-что ему предложить. Тогда я едва начала понимать, какую власть над людьми мы имеем. Я не собиралась его убивать. Я этого не хотела…
«Я этого не хотел» – текст из его записки. Так, значит, это не прощальное слово самоубийцы. Последняя попытка предупредить жену об опасности.
– Но ведь он не сумасшедший. Он догадался обо всем. И ты наказала его за это, – произнесла Виви.
– Он был дорог мне, – сказала я.
– Вы едва его знали, – возразила Грей. – Скажите еще, что не боялись его, что не выдохнули с облегчением, когда он повесился, и не опасались, что он в конце концов всех нас убьет.
– Мы заслуживаем смерти, – прошептала я.
– Подождите-ка, – начала Виви, – а почему Кейт заботилась о нас, зная, что мы не ее дети?
Грей пожала плечами.
– Кто знает. Думаю, чужие дети – все же лучше, чем вообще никаких детей. Горе делает с людьми странные вещи.
Я посмотрела сестре в глаза, надеясь обнаружить в них хоть какие-то признаки раскаяния в том, что она сделала с Кейт и Гейбом Холлоу. Ничего подобного. Я встала и направилась к двери.
– Айрис, подожди! – попыталась остановить меня Грей, потянув за руку.
– Не прикасайся ко мне. Послушай, я больше не хочу тебя видеть. Убирайся прочь из моей жизни.
– Я вытащила тебя оттуда, – свирепо прорычала Грей. – Я сдержала свое обещание, дала тебе жизнь и ни о чем не сожалею. Запомни это. И повторила бы все заново, хоть сотню раз. Когда будешь готова поговорить, приходи. Я буду ждать тебя. Потому что я – твоя сестра.
– Не в этой жизни.
Глава 24
Рентген показал, что у меня сломаны четыре ребра. Доктора мало чем могли помочь в этой ситуации, но дали мне обезболивающее и поручили одному из интернов зашить порез у меня на лбу. Вскоре в больнице появилась заплаканная Кейт. От волнения она заметно осунулась.
Кейт остановилась в дверях и, хлюпая носом, оглядела меня с головы до ног. Теперь мне было понятно: она хочет убедиться, что я – это действительно я.
– Это я, Кейт. Правда я.
Она устроилась рядышком, на соседнем стуле, взяла меня за руку и наклонилась ближе, чтобы снова и снова вдыхать аромат моей кожи.
– Ты пропадала две недели, – в конце концов произнесла она.
– Две недели?!
Мне казалось, прошло всего два дня.
– Я думала… Я боялась, что это случилось снова, – Кейт с трудом сглотнула ком в горле, – что я снова тебя потеряла.
– Я вернулась. Я здесь. И больше никуда не денусь.
– Само собой! Больше я тебя из дома не выпущу. Домашнее обучение, заочный институт, а потом будешь работать на фрилансе, чтобы больше никогда со мной не расставаться. Идет?
Я улыбнулась:
– Идет.
– Что произошло? – спросила она.
Я сделала глубокий вдох, но Кейт каким-то внутренним чутьем поняла, что я собираюсь ей солгать, и прижала палец к моим губам.
– Пожалуйста, скажи мне правду. Прошу тебя. Я справлюсь.
Справится ли? Может ли вообще мать вынести такую чудовищную правду?
– Готово, – заявил доктор. – Пойду проверю, как твои сестры, а ты свободна.
– Спасибо, – произнесла Кейт ему вслед.
– Я вернулась, – сказала я, когда мы остались вдвоем, – и у меня есть кое-что для тебя.
По моей просьбе Кейт принесла рюкзак Виви, который лежал на стуле в противоположном углу. Расстегнув его, я выудила три полоски ткани, которые оторвала от наших детских пальтишек. Нет… не наших. От детских пальтишек дочерей Кейт. Черно-красная шотландка, зеленый твид и кусочек искусственного меха винного цвета. На каждом виднелись следы запекшейся крови, но я надеялась, что мама примет их за грязь или глину.
– Ты нашла их, – произнесла Кейт, поглаживая ткань. И вдруг упала на колени, сотрясаясь от рыданий. – Где они?
– Они там. В том месте, где мы были. Они… они не… они были вместе, когда это случилось, – добавила я, опускаясь рядом, чтобы ее успокоить. – Им не было больно. Они находились в тепле и безопасности. Думали, что возвращаются домой, к тебе.
Не знаю, правда ли все то, что я ей сказала, но очень надеюсь, что так.
Мама шумно и тяжело дышала. Лицо исказилось болью. Моя мама. Я снова и снова прокручивала в голове одну и ту же мысль. Не моя мама. Чья-то еще мама.
– Я не знала. Клянусь тебе, я не знала, кто мы на самом деле и что она натворила!
– Я верю тебе, Айрис, – отозвалась Кейт и погладила меня по голове, – верю.
– Как же ты можешь выноси́ть меня? – прошептала я. – Как ты можешь терпеть меня в собственном доме?
– Ты ведь была моей дочерью последние десять лет. Как же я могла не полюбить тебя?
– Мне ужасно жаль. Мне так стыдно за Грей. Прости, что обижалась на тебя после того, как ты ее выгнала.
– Знаешь, а ты похожа на нее. На мою Айрис. Она была тихой, доброй и очень сообразительной.
В дверь тихо постучали. На пороге стояла Виви. На руках и голове красовались бинты и повязки. Она тут же заметила полоски ткани в руках у Кейт. Упала на колени рядом и обняла ее.
– Мне так жаль, – произнесла Виви, погладив ее по голове. – Так жаль. Бесконечно жаль.
В комнате напротив, окруженная полицией, сидела Грей Холлоу. Когда мама проходила мимо, Виви заслонила собой дверной проем, чтобы она ничего не увидела. А я остановилась – взглянуть. В воздухе пахло кровью, медом и ложью. Сестра источала свои чары так, что все вокруг бросали на нее нетрезвые, затуманенные взгляды.