тонкой душевной организацией.
— Ну, сам посуди Муха, доказательств у тебя никаких…кишки к делу не пришьешь? На них не написано, что они покойного адвоката? Нет. А если ты еще сделаешь глупость и покажешь им свой фильм «Вскрытие пришельца», который вы с Бериком Спилберговичем снимали, то заработаешь не Оскар, а как минимум соучастие. Поэтому, мой совет — Не жужжи…
6. Глава
— Ты как её привязывал?
— Крепко.
— А чего она тогда оторвалась?
— Вот сам бы и привязывал, — процедил сквозь зубы Чума и сплюнул, стараясь попасть плевком за границу аномалии. Слюна, достигнув асфальта на дорожке, пролетела сквозь него и пропала.
— У меня предложение, — сказал Сергей, — давай камеру к палке привяжем и в аномалию сунем? Пусть она снимет, что там внутри происходит.
Василий призадумался. Предложение интересное. Только вот фотоаппарат надо нормально на палке зафиксировать, чтобы не получилось как с кошкой. Стоило им только кошку туда бросить, так в руках дернуло, словно не кошка на том конце веревки висела, а как минимум сенбернар килограмм на шестьдесят.
— А если фотик сломается?
— Твой фотик, тебе и решать, — равнодушно пожал плечами Сергей. На его взгляд устаревшая пятимегапиксельная модель давно свое отслужила.
— Уговорил. Только я сам его привязывать буду, — сказа Василий искоса поглядывая на товарища. Но закрепить фотоаппарат на ветке, чтобы он не крутился, не вращался и был намертво зафиксирован, оказалось весьма непросто. А просто невозможно при помощи остатка бельевой веревки, поскольку острых углов и каких-то выпуклостей за которые можно было примотать, он не имел. Вот если бы был скотч…Но скотч найти на дачах было так же нереально, как снега в Африке. Проволоку бы тонкую, да за ушко куда ремешок крепится? Опять-таки, где взять проволоку?
— Проволоку бы…., - задумчиво произнес Василий. рассматривая старый фотоаппарат.
— Эх, ты! Проволоку! Дай сюда!
Чума отобрал у Васи камеру, отстегнул ремешок, сделал из него петлю, обвязал петлю вокруг ветки, в том месте, где сучок выпирал, и пристегнул ремешок опять к фотоаппарату.
— Видишь? Вот так надо!
Камера держалась, только ветку нужно было держать прямо, чтобы она не переваливалась и объектив на сучок не попадал. Конструкция вышла хилая, но при известной сноровке вполне работоспособная.
— А не оторвет?
— Да кто ж его знает?
— Сколько метров записи осталось?
— Сто с чем-то мегабайт.
— Не густо. Минут на пять хватит. Да нам впрочем, уже снимать нечего…, - вздохнул Василий.
— Ну не скажи…Можно еще проверить как аномалия отреагирует на воду или например огонь? Поджечь что-нибудь и туда закинуть.
— Ладно, давай попробуем и так…
Полухин взял в руки ветку с привязанным фотоаппаратом и поводил ей из стороны в сторону, приноравливаясь, и представляя как он будет снимать. Камера держалась. Тогда резко дернул на себя, имитируя, если чего-то там застрянет. Фотик дернулся и прижался объективом к сучку. В принципе пойдет, не будет же он сразу его выдергивать? Что-то снять шанс был. И тогда без долгих раздумий Василий поправил камеру, включил запись, и медленно стал погружать ветку по ту сторону. Ветка спокойно и без усилий погрузилась в пустоту.
С замиранием сердца парни выждали секунд тридцать, потом Полухин нежно потянул ветку назад. Она так же спокойно вышла обратно.
— Входит и выходит. Замечательно выходит! — радостно засмеялся Сергей, наблюдая с каким напряжением ботаник держит ветку, словно тигра кормит, который вот-вот на него кинется.
— Ну что? Что там сняло?
Ребята чуть головами не стукнулись, прильнув к экрану. Но к их большому сожалению ничего снято не было. Сплошные шум, треск и белый рябой фон как это бывает когда телевизор не ловит ни один канал.
— Да-а-а-а-а…Не прокатило, — протянул Сергей.
— Я думаю это из-за очень сильного магнитного поля такие помехи. Человеческий глаз разглядеть бы смог….
— Ты туда голову сунуть хочешь? Да ты отмороженный на всю башку!
— Да, нет…это я так, гипотетически. Ну, что…место еще на карте памяти осталось. Давай подожжем что-нибудь?
И парни вернулись на дачу Полухина в поисках чего бы такое поджечь. Поджечь то было чего. Были аккуратно уложенные штабелем дровишки для шашлыка. Разные щепки и мусор на компостной яме с жухлой травой, который сжигали по весне. Были пластиковые бутылки. Но все это если и горело, то оптом в костре. А вот что-то такого, чтобы поджечь, и кинуть не было. В идеале, конечно, подошла бы граната Ф-1 или там толовая шашка. Но вот как-то не запаслась Галина Сергеевна гранатами и шашками. Единственное чем запаслась, это разнокалиберными стеклянными банками и крышками к ним. Был еще солидный запас соли, уксуса, в мешочках на кухне стояли сушеные листья смородины, ветки укропа, корни хрена, стручки красного перца. В общем, всего, что для соления огруцов-помидоров нужно.
— А это что? — спросил Сергей, углядев зеленую железную банку, выглядывающую из-под груды ржавого инструмента в кладовке.
— Это? А…слушай, так это дымовая шашка для окуривания яблонь по весне. Батя как-то покупал, да так и не использовал.
— Он знал, что нам пригодится!
— Так она только дымит и все.
— Вася, ты меня поражаешь, — оскалился Чума, — Тебе разве не интересно, пойдет дым оттуда сюда или не пойдет?
И они попробовали….Правда, долго не могли найти запал среди кучи хлама. А потом шашка очень долго и неохотно разгоралась. Но когда она разгорелась, и дымом окутало не только экспериментаторов, а и половину призрачной дачи художника.
— Бросай! — крикнул Василий, поперхнувшись дымом.
И Чума, держа дымовую шашку на штыковой лопате, бросил.
Земля на миг под ногами ребят дрогнула и вроде как волна прошла, вздымая забитые сорняком цветочные клумбы. Чума почувствовал, как ноги соскальзывают, и он падает куда-то, словно с горки зимой скатывается. Дым по-прежнему окутывал его со всех сторон. Но дым стал вдруг едким, морозным, впивающимся в тело миллиардами иголок. Волна боли и ужаса охватила Сергея. Он услышал, что рядом кто-то кричит, видимо ботан-Вася, и это последнее, что он услышал. Поскольку сознание покинуло его, и он погрузился в небытие.
Как быстро бежит время? Только с горшка поднялся — упал, разбил ладони в кровь, поднялся — пошел в школу, покурил за углом школы — и в армию, не успел жениться — глядишь и внуки пошли. Так и сегодняшний день, который Михалыч посвятил постройке плота, пролетел как один миг. Вот только доски сколотили, канистры нашли, и уже давят они втроем пехом до Силикатного. Петрович и Семенов с ним увязались.
Смотришь, а тут участковый уже мымыкает. Заикастый он, участковый Гена, и фамилия его Немыкин. Без заикания только одно предложение выговаривает. Ну, когда по известному адресу посылает. А так, тормозит бес причины. А уж если причина есть, то еще больше тормозит. Но деваться некуда. Сигнал получил — вынужден реагировать. Ехать на пожарище и фиксировать сгоревший мост. А поскольку на лицо факт умышленного поджога, то и коллегам в РОВД звонить. Иначе повел себя Коровкин В.В., удивился и огорчился утрате моста очень. Но сразу заявил, что вопрос с постройкой нового моста до весны не решит. И старикам посоветовал перебираться на зиму в город. Михалыч в ответ посоветовал перебираться председателю в то место, откуда ничего хорошего не выходит. Но, как известно, у некоторых товарищей от туда руки растут. Владимир Владимирович, таких слов от своего бессменного и бессловесного сторожа не ожидал. И поинтересовался, а не пьяный ли Михалыч? Но Михалыч был чист как стеклышко и зол как цепной пес, оторвавшийся с привязи. Поэтому пообещал позвонить в мэрию и пожаловаться на бездействие председателя. Коровкин после услышанного начал заикаться не хуже участкового Гены, и мысль свою выразить четко стал неспособен. Видимо, поэтому бросил трубку.
Затем они вчетвером (Гена с ними был) зашли в магазин. Где совершили покупки тех вещей, которые им завещали купить их супруги, оставшиеся дома.
Как оказалось, покупок оказалось так много, что не будь у них УАЗика участкового, они бы это все не донесли. Гена нервничал и говорил, что извозчиком к ним не нанимался. Чтобы его задобрить, Михалыч намекнул товарищам сообразить на благодарность. Благодарность Семенов купил самую дешевую, а при выходе из магазина, пакет перегруженный продуктами, порвался, и благодарность кокнулась об бетонное крыльцо. И Семенов тут же в глазах Михалыча резко сменил свою сексуальную ориентацию. Перепуганный таким отношением Семенов тут же вернулся в магазин и купил благодарность уже литровым объемом. Гена с Михалычем подобрели. И пока ехали до моста, благодушно шутили.
А по прибытию, прямо у моста написали протокол. И Семенов подписался как свидетель, и Петрович грамм на сто пятьдесят подписался, хоть и не пьет. Потом подъехали сотрудники из РОВД. Носами покрутили. Собрали еще подписи с присутствующих и стали общаться с Геной. Но дачники уже при этой беседе оставаться не стали, а заторопились домой, и отчалили на своем плоту на ту сторону реки.
На той стороне они расстались. Каждый пошел к себе. Михалыч, окрыленный удачным днем, чувствовал себя просто героем. И плот он сколотил, и участкового известил, и на Коровкина страху нагнал, и вот даже с продуктами вернулся. Одно, слегка омрачало его настроение. То, что как зайдет домой Карповна тот час поведет носом и включит свою циркулярку. Опять обзывая Михалыча алкашом и пиля за пропитые деньги. Но, деньги он не пропил, а даже наоборот, купил все, что она заказывала. Поэтому, была в душе надежда, что не распилит Михалыча совсем, а успокоится и ужином накормит.
Скрипнула калитка. Хлопнула входная дверь. И Михалыч почувствовал, что-то неладное. Тишина непривычная стояла в доме.
— Зоя! А Зоя? Я пришел! Ты где?
Но никто не ответил. Нет её, понял Михалыч сразу. Еще мелькнула спасительная мысль, что в сортире бабка заседает. Но она там обычно не задерживалась….Еще на улице бы Михалыча встретила. В гости к соседям уйти не могла, не было у неё такой манеры по гостям шастать. Да и терпеть она не могла жену того же Петровича, и Семенова. Не любила Карповна баб. Алкашей терпеть не могла, а баб еще меньше.