Он наклонился, чтобы поцеловать меня, а я заглянула в тёмные глаза с необычным разрезом и счастливо, как наевшийся сметаны котёнок, зажмурилась, чувствуя прикосновение тёплых губ к своим. Мы вместе, мы справились с первым выступлением на сцене «Дома иллюзий»! И всё, что нам предстоит дальше, тоже будет по плечу, пока мы вдвоём.
Глава 14. Лицо в зеркале
Я открыла глаза, привычно протянула руку, чтобы коснуться Кея, и почувствовала пустоту. Приподнялась на локтях, оглядываясь. Не сразу, ещё наполовину оставаясь во сне, поняла, что что-то не так. В домике на колёсах не только отсутствовал Кей, но и сама обстановка казалась какой-то другой. Незнакомой, не той, с которой я уже освоилась.
Недоумевающе затрясла головой, надеясь, что странное наваждение пройдёт. Может быть, я просто до конца не проснулась и всё ещё вижу сон? Вспомнив расхожий способ определить, спишь ты или нет, я положила руку на предплечье другой и с силой ущипнула себя. Поморщилась от боли. Нет, не сон!
Однако почему же тогда…
Я неловко поднялась на ноги, обводя взглядом стены, немудрёную мебель, небрежно брошенную на пол книгу. Подняла её и вгляделась в обложку, осознавая, что никогда её раньше не видела. Что происходит?..
Бросившись в ванную, я надеялась, что уж там-то всё будет как обычно, однако и тут меня ждали сюрпризы один другого ужаснее. Не мои вещи, ожидающие стирки. Упавший флакончик из-под духов с незнакомым названием.
Я посмотрела в зеркало, уже заранее страшась того, что там увижу, и с громким криком отшатнулась, обнаружив в равнодушном холодном стекле чужое отражение…
Растрёпанная грива густых тёмных волос, сонные чёрные глаза, тронутая лёгким золотистым загаром кожа. На меня смотрело лицо Греты. Я неуверенно приподняла руку, и девушка в зеркале сделала то же самое. Я испуганно прижала ладонь к губам, и та повторила мой жест. Но как… почему?!
Позже я не помнила, как второпях одевалась и, стараясь больше не сталкиваться взглядом с отражением, приводила себя – вернее, не себя – в порядок. Затем выскочила из трейлера, оглянувшись на него, и понимая, что я не только проснулась там, где обитала Грета. Я сама стала ею.
Когда-то раньше мне очень нравились истории о том, как герои обменивались телами, и я с удовольствием пересматривала фильмы и дорамы с такими сюжетами. Но я и представить себе не могла, до чего же на самом деле жутко вот так однажды проснуться в теле кого-то другого. Понимать, что в душе остаёшься собой, однако всё остальные видят не тебя.
Подтверждение тому я получила практически сразу же, почти столкнувшись с шагающим навстречу Унгисом. Тот беззаботно насвистывал и явно пребывал в отличнейшем настроении, чего никак нельзя было сказать обо мне. Я тронула его за плечо, и он остановился.
– Грета! Какая-то ты сегодня не такая. Толком не отдохнула после вчерашнего выступления? – поинтересовался он. – Ничего-ничего, сегодня же выходной! Может, опять выберемся к морю?
Я разомкнула губы, чтобы сказать, что я не Грета, но у меня ничего не получилось. Горло словно залило клейким мёдом, от которого слиплись голосовые связки. Как бы ни старалась, сообщить о том, что я не Грета, а Яна, не выходило.
– Унгис… Унгис, я… послушай… – прохрипела я, отчаянно цепляясь похолодевшими пальцами за горло, откуда не могли вырваться слова. Так больно мне не было даже при ангине, от которой я частенько маялась в детстве. Предприняв ещё одну безуспешную попытку, я бессильно уронила руку.
– Что с тобой? – забеспокоился собеседник. – Ты не заболела? Неужели простудилась после купания?
– Наверное, – выдохнула я, дрожа всем телом. – А ты не знаешь, где сейчас Кей и Яна? – спросила со страхом. – Видел их сегодня?
– Пока не видел. Я иду завтракать. Думаю, они уже там. А зачем тебе Яна? Сегодня ведь не будет репетиции, – сказал он.
– Да, не будет, – повторила я. Вспомнилось то, как выходила вчера на сцену, изображая двойника Греты. Мы действительно похожи, особенно, если смотреть не на лицо, а только на силуэт, например, со спины. Но разве это повод для того, чтобы менять нас телами? Кто мог выкинуть с нами такую шутку?
И почему я не могу ничего рассказать?!
– Давай, пойдём вместе! – Унгис взял меня за безвольно повисшую руку и потянул за собой. – Постарайся поправиться за день, а то, ты ведь знаешь, господин Градек и господин Дорош не любят, когда артисты болеют.
«Я не больна! – хотелось закричать мне. – Я просто нахожусь в чужом теле! Верните меня в своё!» Но с губ не сорвалось ни единого слова, а горло снова стянуло болезненным спазмом. Должно быть, то же самое чувствовала андерсеновская Русалочка, которая потеряла голос, взамен обретя ноги.
В столовой было шумно и оживлённо. Я села за стол рядом с Унгисом и обвела взглядом присутствующих. Мне казалось, будто я приготовилась к тому, что увижу, но ощутила себя так, словно получила удар под дых. Они сидели рядом – Грета в моём теле и Кей. Смотреть на свой облик со стороны оказалось до абсурда странно. Моя улыбка, мои глаза, но там, за ними, скрывалась чужая душа. Почему этого никто не замечал?
Поначалу они не обратили на меня никакого внимания, но вот Грета подняла голову от тарелки, и наши взгляды столкнулись. На долгое мгновение мне показалось, будто всё стихло – шум, разговоры. Мы словно оказались одни, только я и она.
«Почему? – безмолвно спрашивала я. – Что это значит? Когда всё вернётся на свои места?»
Она взглядом указала мне на дверь, склонилась к Кею и что-то ему шепнула. Мне точно иголку в сердце воткнули. Воспользовавшись тем, что Унгис отвлёкся, и никто на меня не смотрел, я выскользнула наружу и остановилась, жадно вдыхая свежий воздух.
Грета появилась, отряхивая подол светло-синего платья. Моего платья! Я сделала шаг к ней.
– Как это случилось?!
– Что именно? – Грета с невинным видом захлопала ресницами. У меня такой привычки не имелось, и хорошо – очень уж походило на то, что умели делать большие шагающие игрушки. Вроде куклы наследника Тутти. Только там героиня притворялась игрушечной, а я вынуждена оказалась изображать другую девушку.
– Ты прекрасно понимаешь, о чём я!
– Понятия не имею, в чем причина. Но мне всё нравится. А тебе?
– Нравится?.. – Я могла только разевать рот, точно вытащенная из вода рыба. – Как такое может нравиться?!
– А что такого? Мы ведь артисты и постоянно должны влезать в чужие шкуры. А теперь и в буквальном смысле!
– Вот именно! Я всего лишь изобразила тебя на сцене! Твоего двойника! И только-то! Но занять твоё место мне никогда не хотелось!
– Зато мне хотелось занять твоё.
– Но зачем?
– Я одинока, а у тебя есть возлюбленный. Я никогда не училась, а ты студентка. Разве этого недостаточно?
– Но ты ведь сама говорила… – растерянно пробормотала я. – Что тебя всё устраивает. Что твоими университетами были бродячие театры. У каждого своя судьба! Я ни с кем не хотела бы поменяться местами!
– Не надо так паниковать, – недовольно поморщилась Грета.
– Значит, ты сама всё устроила?
– Я ведь сказала, что не я!
– Не верю! Должен же быть какой-то способ вернуться в свои тела! Так не может оставаться! Кей! Он меня узнает!
– Утром он ни о чём не догадался.
– Утром? Ты… Вы с ним?..
– Пока нет, – спокойно промолвила она. – Он слишком торопился на завтрак. Но то всего лишь вопрос времени.
Мне захотелось ущипнуть себя снова, ущипнуть много раз, только чтобы наконец-то закончился безумный дурной сон. Но тот не заканчивался. Грета, которой я так симпатизировала недавно, стояла напротив, безмятежно улыбаясь моими губами, и не горела желанием возвращаться в своё тело, свой трейлер и свою жизнь.
Но я хотела вернуться! Больше всего на свете я хотела снова стать собой! И быть рядом с Кеем…
Будто догадавшись, что речь зашла о нём, Кей выглянул из двери столовой. Я рванулась к нему, полная решимости обо всём поведать, но вышло так же, как и с Унгисом. Говорить не получалось.
– Надо было обсудить кое-что касательно нашего следующего выступления, но мы уже всё выяснили, – с чарующей улыбкой сказала ему Грета и взяла под руку. Кей мазнул по мне ничего не выражающим взглядом. Он меня не узнал!
Прошло несколько минут с того, как они вернулись в столовую, а я всё стояла на месте, будто превратилась в мраморную статую, в соляной столп, в облитую холодной водой на морозе снежную бабу. Казалось, будто вокруг меня нарастал ледяной кокон, а я не могла пошевелиться, не могла сбросить его с себя. Спустя некоторое время, когда меня обнаружили и затеребили другие артисты, я едва понимала, чего они от меня хотят.
– Она плохо себя чувствует! – громко произнёс Унгис. – Так ведь, Грета? Пойдём, я тебя отведу, – произнёс он, оттесняя всех остальных.
– Не… не называй меня Гретой… – Хотя бы эти слова получилось сказать. Он уставился на меня так, будто я сошла с ума.
– А как же ещё тебя называть? Что, придумала новый псевдоним? Потом расскажешь!
Хлопнула дверь трейлера. Спутник усадил меня на кровать, сам встал на корточки подле неё и взял мои руки, растирая их. Даже я сама чувствовала, какие они холодные.
– Что тебе принести? Ты ведь совсем ничего не съела за завтраком. Может, поискать врача в городе?
– Нет… Не надо. Спасибо, Унгис, ты такой добрый, а я…
– Ничего не говори! Мы ведь друзья. Кто ещё будет тебе помогать?
По щекам заструились горячие ручейки слёз. Я неловко стёрла их кулаком. Унгис ласково коснулся моей щеки, и я невольно отпрянула. В его внимательных глазах промелькнула тень печали. Я насторожилась. Друзья, значит? Как-то не по-дружески он смотрел на Грету, то есть на меня в её теле.
Интересно, а она-то сама догадывалась? Говорила о любви, о том, что любящие друг друга должны разделить один путь на двоих. Так ведь Унгис отлично ей подходил!
– Скажи… – Я облизнула губы, солёные от слёз. – Как ты ко мне относишься?
– Что? Грета! Ты сомневаешься во мне? – отозвался он.