— Она наверняка успеет доехать туда раньше тебя, Джеф. По крайней мере ей уж наверняка удастся уговорить свою бабушку сказать тебе, что нужно.
Джеф чуть помедлил, но почти сразу же отрицательно покачал головой:
— Нет, Дженни, не думаю. Я знаю старую миссис Фицпатрик. Это честная и очень набожная леди. Рейчел никогда не сможет подвигнуть ее на ложь. Я уверен, что она расскажет мне всю правду.
— Значит, ты туда поедешь?
— Да, хотя моя поездка в любом случае не докажет, что это именно Рейчел пыталась задавить тебя. Но по крайней мере мы будем знать, имела ли она такую возможность.
— Сколько времени это займет? — спросила я.
— Вряд ли я смогу вернуться до одиннадцати.
— Может быть, вы останетесь у нас ночевать, Дженни? — предложила миссис Лангтон.
Я ответила не сразу. Мне очень хотелось последовать ее приглашению, но я понимала, что если останусь, то обижу Сару. С другой стороны, идти обратно на мрачную ферму мне казалось по меньшей мере рискованно. Все же я сказала:
— Думаю, мне следует вернуться и провести на ферме последнюю ночь.
Джеф погладил меня по волосам и потом обнял. Его объятия наполнили меня чувством тепла и покоя. Мне не хотелось расставаться, хотелось еще крепче прижаться к нему.
— Сначала что-нибудь поешь, Дженни, а потом папа отвезет тебя на машине на ферму.
Он еще раз обнял меня.
— И больше не переживай, милая.
Я посмотрела на него:
— О, Джеф, я так боялась, что ты опять не поверишь мне!..
Он помолчал с минуту и сказал:
— Если бы мы тогда не поговорили с Морин Талли, я наверняка не поверил бы сейчас ни одному твоему слову. Но когда ты стала расспрашивать Морин, я подумал, что, возможно, ты действительно видела какого-то человека, который бросил тебя, не протянув руку помощи. Я впервые тогда допустил такую возможность. Сейчас я склонен верить в существование злоумышленника, но мне очень трудно допустить, что Рейчел могла зайти так далеко. Надеюсь, что ты без обид воспримешь мои слова. По-моему, я реагирую вполне естественно. Сама посуди, как я могу видеть гнусного преступника в человеке, который не первый год является мне другом?
— Но даже если ты установишь, что она опоздала к своей бабушке, она ни в чем не признается.
— Нет, но в этом случае я напомню ей о страхе Божьем, и она поймет, что мы подозреваем именно ее. Тогда она наверняка угомонится.
Его слова придали мне уверенности и изгнали из сердца ужас.
— Когда за тобой завтра заехать?
— Как можно раньше!
— О'кэй, скажем, около десяти утра.
Я смотрела, как он уезжает в ночь, и думала о том, что он доберется до Галвея и наконец установит истину. Но с другой стороны, мне почему-то очень не хотелось расставаться с ним даже на эти несколько часов.
За обедом миссис Лангтон не умолкала ни на минуту. Я понимала, что она пытается отвлечь меня от мыслей о случившемся, но ей это не удавалось. Вместо того чтобы чувствовать к ней благодарность хотя бы за эти неудачные попытки, я все больше и больше раздражалась и хотела поскорее вернуться на ферму. Даже не столько на ферму и к Саре, сколько в свою постель.
Дикое происшествие на дороге расстроило мои нервы, и мрачные мысли не давали мне покоя. Я должна была все спокойно обдумать, все расставить по своим местам и привести хоть в какой-нибудь порядок. Я знала, что, пока сижу в отеле, мне это не удастся сделать.
Около половины десятого Гарри Лангтон подбросил меня до фермы. Вокруг было темно, и ему не хотелось меня оставлять, а ведь я шла в дом, где буду в безопасности.
Я оглянулась в сторону коттеджа, привлеченная светом, и заметила за занавешенным окном два силуэта. Это были Сара и Кевин.
Войдя к себе в комнату, я почему-то снова вспомнила о том, как странно Сара отреагировала на мой визит на чердак. Почему-то я была уверена, что все дело отнюдь не в вещах Кевина, найденных там. В конце концов, почему бы хозяйке не предложить своему работнику сложить его летние вещи на чердак? Делать из этого заключение, что Кевин является ее любовником, но меньшей мере глупо. Я снова и снова проигрывала в уме эту сцену. Когда она вошла на чердак и увидела меня там, то разозлилась и… испугалась. Определенно испугалась!
Нет, не вещи Кевина были тому причиной. Тут должно крыться что-то другое.
Я помнила, что какие-то ее слова, а может, слова Джефа мне показались очень важными, но что именно это было, вспомнить никак не могла. Это смущало и раздражало меня, я изо всех сил напрягала память, но ничто не всплывало.
Я мысленно вернулась на чердак и попыталась привести свои воспоминания об этом посещении в порядок. Я смотрела из чердачного окна, когда Сара подняла голову. Отойдя быстро в тень, я задела столик, на котором ненадежно стоял чемодан с одеждой. Он упал и раскрылся. Из него посыпались вещи, которые я стала собирать. За несколько секунд до того, как ворвалась разъяренная Сара, я успела проглядеть фотографии и сунуть их назад в карман куртки. Она не видела меня с этими снимками в руках и тем не менее обвинила в том, что я что-то вынюхиваю.
Неподдельный страх сверкнул в ее глазах, когда она выхватила у меня из рук пальто. Темно-красное пальто.
Вдруг озарение, ясное и глубокое, захлестнуло мой мозг и захватило дух, словно порывом шквального северо-восточного ветра! Теперь я поняла, что именно так долго не давало мне покоя. Это было женское пальто! Ее пальто. Сару напутало то обстоятельство, что она увидела меня с ее пальто в руках! Но не объясняется же ее гнев тем, что я нашла принадлежащую ей вещь в чемодане с одеждой Кевина! Нет, тут дело было в чем-то другом.
Я задалась вопросом: может, в карманах пальто было нечто, что она не хотела мне показывать? Если так, то проверять уже поздно, она наверняка перепрятала «это» в более надежное место.
И все же я чувствовала, что для решения этой загадки необходим второй визит на чердак. Признаюсь, мне было страшно отправляться туда без разрешения хозяйки. И потом, я боялась того открытия, которое поджидало меня на чердаке. Мне не очень хотелось раскрывать его мрачные тайны, однако я понимала, что, если не пойду туда, подспудные мысли не исчезнут сами по себе и по-прежнему будут мучить меня.
Хотя в доме никого не было, я кралась вверх по лестнице с замирающим сердцем. Какая-то ступенька резко скрипнула, и этот звук громким эхом разнесся по всему дому. Страх плотными кольцами стал охватывать горло, когда я распахнула дверь на чердак и в темноте попыталась нащупать выключатель. Под потолком вспыхнула голая лампочка, и свет брызнул мне в глаза. На окнах чердака не было никаких штор, но я знала, что из коттеджа чердак не виден. Затхлый запах старья сегодня, казалось, был еще удушливее. Я коснулась чемодана, на котором только сейчас заметила багажную бирочку. Ее повесили, очевидно, в аэропорту. Содранные вечером ладони запачкала плесень. Мне стало дурно, но я справилась с тошнотой.
Руки страшно дрожали, когда я отпирала чемодан. Пальто было все еще там. Стоило мне его вытащить и расправить, как я поняла, что в карманах рыться не придется.
Я встряхнула пальто. Оно было относительно новым. Тяжелое зимнее пальто свисало с моих дрожащих рук, а глаза неподвижно остановились на капюшоне, который был обшит по краю красной вискозной лентой. Это пальто было похоже на то, которое носила Рейчел. И у того и у другого был капюшон, только пальто Рейчел было темно-синее.
Но в сумерках невозможно различить цвет…
Глава десятая
Я машинально опустилась на чемодан и отдалась во власть одолевавших меня мыслей. Потом, когда они постепенно замедлили свой бег и стали выстраиваться в определенную последовательность, неописуемый ужас объял меня. Я не могла, не хотела в это верить. Я отчаянно пыталась избавиться от подозрений, которые плотной пеленой начали окутывать меня, но у меня ничего не вышло. Наконец мой неосознанный страх стал принимать четкие очертания. Он явился ко мне в образе моей собственной матери!
Наверное, после того как я рассказала ей, что видела человека в пальто с капюшоном и узнала в этом человеке Рейчел, она от греха подальше спрятала пальто на чердак… В принципе у нее был повод бросить меня тогда на берегу и обречь на гибель. Кевин наверняка все рассказал ей о моем завещании. Неужели она, не удовлетворившись тридцатью тысячами, бросила меня тогда на берегу, надеясь на то, что я погибну и она получит все?..
Нет! Нет! Нет! В моей душе поднялся истеричный крик. Только не Сара! Только не моя мать! Это была Рейчел, Рейчел.
Это могла быть только Рейчел… Я изо всех сил пыталась выкинуть подозрения относительно Сары и ее пальто, но безуспешно. Подозрения громоздились одно на другое и все казались обоснованными!
С одной стороны, она знала, что я подозреваю Рейчел, но ее беспокоило, что, наткнувшись на ее собственное пальто, я поменяю первоначальную точку зрения. Мои мысли примут новый оборот, и я уже буду не так уверена в первой своей версии.
Мне вспомнились рассказы о шоке, который испытала Сара, когда меня принесли домой. В чем была причина? Страх? Она боялась, что я узнала ее в сумерках и, очнувшись, укажу на нее пальцем? Я вспомнила, какой дикий ужас сверкнул в ее глазах, когда я сказала ей, что рассмотрела силуэт в пальто с капюшоном. И я вспомнила, как настойчиво она уговаривала меня поверить в то, что мне все померещилось. Зачем? Умоляла меня никому не рассказывать. Зачем? Может, она боялась, что кто-нибудь вспомнит, что у нее тоже есть пальто с капюшоном, как у Рейчел? И если мне кто-нибудь намекнет на это, я докопаюсь до правды?
Кевин был испуган. Неподдельно испуган. В этом я была уверена. Это был единственный человек, который поверил мне. Он стал умолять меня уехать. Если не из Ирландии, то по крайней мере с фермы О'Мара. Он хотел, чтобы я вернулась в «Юную русалку». Почему он на этом так настаивал? Может, потому, что знал, что на самом деле я видела на берегу не Рейчел, а Сару? И если я останусь на ферме, она может предпринять новую попытку убрать меня, раз уж твердо решила завладеть моим состоянием? Он еще сказал мне, что в следующий раз это будет тщательно продуманное и хладнокровно выполненное убийство.