— Вы слишком быстро справились с приготовлением напитков,— проговорила она с горловым смехом.— Я успела. облачиться только в свои духи.
Небрежным жестом она положила щетку и взяла с кресла черное домашнее платье. Потом прибавила:
— Что бы сказал мой братец, если бы увидел нас сейчас?
— Он сказал бы: «Вот сестренка, которая надевает это»,— ответил я, указывая на халат.
Сжав губы, Максин поспешно накинула халат, тщательно завязала пояс и чуть ли не вырвала у меня из рук стакан.
— Думаю, это простая ассоциация,— любезно сказал я,— но Фремонт похож на серую амбру. Стал, без сомнения, мускусный олень.— Джонатан мог бы быть канадским бобром, а вы...
— Циветта? — вмешалась она.
— Или какая-нибудь цветочная эссенция. Нежная, без запаха, но совершенно синтетическая.
Она сделала большой глоток и посмотрела на меня поверх стакана.
— Вы не считаете меня привлекательной, Дэнни?
— Я никогда не занимаюсь любовью с клиентами, пока не получу от них чек,— ответил я.— Вы хотите узнать о ходе моего расследования?
— Безусловно.
Ее глаза приняли мечтательное выражение, но не я, естественно, был объектом ее грез.
— Синди Бикерс сказала мне, что Джонатан не покрывал ее ни золотом, ни деньгами. Он оплачивал ее квартиру, вот и все.
— Ха! — воскликнула она, глядя в потолок.— Она также сказала вам, что была девственницей, не гак ли?
— Лео Стал думает, что ваша непохожесть вас и соединила. Два человека, которые видятся каждый день, и потом — одна безумная ночь... Я чуть не плакал. Был страшно растроган..
— Вы разговаривали с мамашей Малон,— со значением проговорила она,— Из-за этого убранства она считает меня сообщницей сатаны, хотя я и не поедаю младенцев, все же я колдую, чтобы соблазнить мужчин.
— Урсула Озен произвела на меня впечатление славной девочки, правда, немного со странностями,— неумолимо продолжал я.— И у меня еще не было возможности повидать Слессора.
— Слессора? — спросила она, поднимая брови.— Это что еще за тип?
— Кто-то говорил мне о нем как о вашем случайном любовнике,— беззастенчиво лгал я.
— У меня никогда не было случайного любовника, и я не знаю никакого Слессора,— уверяла она меня с великолепным безразличием.— Лучше скажите, узнали ли вы другие, дополнительные сведения, разговаривая с людьми? Я имею в виду какие-нибудь небольшие факты, которые помогут нам найти того, кто украл мою формулу?
— По одной гипотезе — это были вы... Больше всего на свете вы хотите помешать вашему брату занять директорское кресло. И вы делаете все возможное, чтобы повесить эту кражу на его шею. Я подозреваю, что в завещании вашего отца есть некоторые юридические моменты, которые могут запретить Джонатану возглавить фирму в случае, если он не будет этого достоин. Например, если он будет осужден за какой-нибудь проступок, разве не так?
— Это действительно так,— пробормотала она.— И что вы думаете об этой гипотезе, Дэнни?
— Я нахожу ее приемлемой. Вы прекрасно могли бы вступить в связь и с Фремонтом, и со Сталом, чтобы быть уверенной в их помощи при осуществлении задуманного. Хотя... если бы вы были в сговоре с Фремонтом, то вряд ли потеряли бы столько денег из-за этих духов, а?
— Если когда-нибудь вам надоест играть в детектива, Дэнни, я сделаю вас шефом бюро рекламы. Парфюмерная индустрия поднялась бы на высоту.
— Знаете, Максин, в этом деле столько особенностей, что у меня возникает такое ощущение, будто я погружаюсь в массу желатина,— сказал я.— Нет ничего твердого: чем глубже проникаешь, тем становится мягче. Найдите того, кто украл мою формулу, сказали вы. А я уж теперь и не знаю, действительно ли этот проклятый кусок бумаги был у вас украден. Не уверен в этом. Может, вы сами передали его Фремонту, следуя ранее намеченному плану и надеясь таким образом избавиться от Джонатана?
— А я еще думала, что ничего не понимаю! — ироническим тоном воскликнула она.— Все эти ваши измышления лишь доказывают мое предположение, что вы, с вашими жалкими крохами ума, никогда не сможете претендовать на вознаграждение в пять тысяч долларов.
Я не стал это оспаривать, считая, что, возможно, она и права.
— А что связывает вас и Фремонта? — спросил я.
— Дельный вопрос.
Она поднесла стакан к губам и отпила.
— Производство духов интересовало меня с детства. Моя мать умерла, давая жизнь Джонатану... бедная! Ради такого ничтожества! Это очень сблизило меня с моим отцом. Он любил брать меня с собой в контору, когда я была еще совсем маленькой. Позже я познакомилась с фабрикой и лабораторией. Во время каникул даже работала там. Чарли Фремонт тогда руководил лабораторией и был главным химиком. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я была полна иллюзий, и он казался мне богом. Однажды летом, во время каникул, он сказал мне, что собирается работать допоздна над новым составом и что, если я хочу, то могу остаться и помочь ему. Я едва не сошла с ума от радости! Большой человек предлагал мне быть его ассистенткой! «Новый состав» — это была, конечно, я. Но для меня существовали только духи, они увлекали и интересовали меня, а не любовь. И мне никогда не могло прийти в голову, что его сердце может биться ради чего-то иного, кроме серой амбры.— Она вздохнула и продолжала с циничной улыбкой: — Такая романтическая обстановка, и я была застигнута врасплох. Никого, кроме нас двоих... и даже пол лаборатории не казался мне жестким. Я еще даже' не понимала, что происходит и что же это он делает со мной! Потом я, конечно, вообразила, что он до сумасшествия влюблен в меня... Мне казалось, что ни один мужчина не может сделать такого с девушкой, если не собирается жениться на ней! А следующий день принес жестокое разочарование— он холодно отверг меня. Для меня настал тяжелый период, долгий период адаптации. Два года спустя умер отец, оставив все дело мне. Мне исполнился только двадцать один год. День, когда я заняла свое кресло в конторе, для многих стал днем смеха. Лео Стал был тогда ассистентом Чарли, и первое, что я сделала, это поменяла их местами. Потом я с -большой радостью сократила жалованье Чарли! И он ушел от нас, чтобы организовать свое дело. Я увидела его лишь пять лет спустя в Чикаго, на одном из конгрессов. Он предложил мне забыть прошлое, два или три раза приглашал меня в ресторан. Потом наши отношения резко изменились, и я снова не устояла перед ним! Все шло настолько хорошо, что я готова была выйти за него замуж. Он предложил слить два наших предприятия и аргументировал это такими вескими доводами, что я решила — он прав. Я рассказала ему о новой формуле, над которой работал Лео Стал и которая уже была в стадии завершения. Тогда Чарли разработал основной план слияния производств. Когда же я изучила его, то поняла, что не я была ему нужна, а предприятие. Но если бы даже сегодня,— пробормотала она с горькой усмешкой,— он неожиданно вошел, я не знаю: не возникло бы у меня снова ощущение пустоты в желудке, как это было со мной десять лет тому назад, когда я увидела его в первый раз.
— Хотите, я кое-что скажу вам? — осторожно спросил я.— Так вот, мне кажется, что по отношению к Фремонту у вас сложился и мучает тот же комплекс чувств, какой возник, по вашему мнению, у вашего брата по отношению к женщинам определенного типа.
Ее лицо покраснело, и я вовремя наклонился, избежав удара стаканом, который пролетел над моей головой и разбился о стену..
— Ах, вы!..
Она захлебнулась в молчаливой злобе.
Послышался мелодичный звонок серебряного телефона, стоявшего на письменном столе. Она сильно зажмурила глаза, сжала кулаки и подавила злость прежде, чем подошла к телефону.
— Максин Лорд,— проговорила она твердым и уверенным тоном. Немного послушав, она резко повернулась ко мне.
— Это Джонатан, он хочет поговорить с вами.
Я взял трубку.
— Бойд.
— Это не телефонный разговор,— напряженным голосом проговорил он.— Я у Синди. Приезжайте немедленно, Бойд!
И он повесил трубку.
— Что он хотел?
Она стояла позади меня и сердито смотрела мне в спину.
— Рассказать мне про свою жизнь,— ответил я.— А может, и про вашу.
— Моя жизнь? Вы только что услышали про нее!
— Не из тех уст! — Теперь я злорадно улыбнулся.— Возможно, самое лучшее вы упустили!
Лазурные глаза стали ледяными.
— Вы больше не работаете на меня, Бойд,— резко отчеканила она.— С настоящего момента. Завтра утром я отправлю вам чек, чтобы оплатить ваши расходы на такси, вы согласны? Я хочу сказать: потраченное вами время ничего не стоит.
— Итак, Максин, между нами все кончено? — пробормотал я дрожащим голосом.— Не могу удержаться и не задать себе вопроса: когда через десять лет я снова увижу вас, буду ли я испытывать такую же дрожь в желудке, как сейчас, когда вижу вас?
— Негодяй!—схватив щетку для волос, она запустила ее так энергично, что та пролетела в пятидесяти сантиметрах от моей головы.— Убирайтесь! Я заставлю вас заплатить за это! Я!..
Следующий предмет был брошен с большей точностью, и я вынужден был слегка наклониться, чтобы толстый флакон с духами не разбился об меня.
Я подумал, что мне пора убираться, пока она не начала кидать в меня своими египетскими кошками, и, наверное, установил рекорд скорости, добежав до лестницы. Выскочив за дверь, я понял, что обладаю даром пророчества.
На улице мне- пришлось потратить десять минут на поиски такси. Джонатан Лорд открыл дверь квартиры
Синди после первого же звонка, схватил меня за отвороты пиджака и потащил внутрь.
— Что вы с ней сделали? — задушенным голосом спросил он.— Если вы мне не скажете, где она, я убью вас!
— Спокойнее,— проворчал я, освобождаясь от него.
— Все шло хорошо до тех пор, пока Максин не наняла вас! Где она? Что вы с ней сделали?
В его глазах светилась ненависть.
— Если бы я был повинен в ее исчезновении, разве я сказал бы вам, что она собиралась вам звонить? — ответил я, пытаясь образумить его.— Разве я был бы здесь?