— Да что вы такое натворили? Подняли на кого-нибудь топор?
— Ничего я не натворила. Разве что прислушивалась к людям, которые слишком много болтают. Не исключая и моего мужа. Все, что мне от вас нужно, это чтобы вы не спускали с меня глаз, пока я не уеду. Были бы чем-то вроде телохранителя.
Я засмеялся.
— Лапочка, нет ничего, на что я смотрел бы с большей охотой и что я хотел бы охранять. Но сейчас не могу. Я занят.
Она нахмурилась, потом взглянула на мужчину в зеленых плавках, который проходил в этот момент мимо.
— Хэлло, Джордж!
Я обернулся и посмотрел на него. Его можно было бы считать чертовски красивым, если бы не это туповатое выражение лица.
— Джордж, познакомься, это Шелл Скотт,— сказала она.
Я поднялся и протянул руку.
— Привет, Джордж!
Он посмотрел на мою руку, но продолжал держать собственные лапы по швам. Глупее положения не придумаешь. Я почувствовал, что начинаю закипать.
— Шелл Скотт,— произнес он.— Вы, случайно, не тот грязный дурак-полицейский из Лос-Анджелеса?
— Шелл Скотт,— сказал я.— В точности, как вам сказала леди. Хотите, чтобы я повторил еще раз?
На миг его лицо стало угрюмым, но потом он изобразил улыбку. Он был почти с меня ростом и моего возраста— лет тридцати, с волнистыми волосами песочного оттенка, безукоризненно прямым носом и массивным квадратным подбородком. Он смотрел на меня и улыбался. У него были хорошие зубы.
Все еще улыбаясь, он сказал:
— Человек в моем вкусе. Руку!
Он протянул руку, и я сгреб ее с тем особым видом условного дружелюбия, какой принимают в подобных случаях мужчины. Я тоже улыбнулся. Знаете, по пословице: «Кто старое помянет...» Кто знает, может, у него язва желудка.
Одно было ясно — у него дьявольски крепкая хватка. Он явно хотел дать мне компенсацию за то, что в первый раз «не заметил» моей протянутой руки. Усмешка не сходила с его лица.
— Шелл Скотт? — переспросил он любезным тоном.— Так вы сказали?
Усмешка стала шире.
Я хотел отпустить его руку. Но он сжал мою еще сильнее. Я почувствовал боль в суставах и снова сжал его руку.
— Послушайте,— сказал я,— вам не кажется, что это немного глупо? Да отпустите, черт возьми!
Тогда он сжал мою руку всерьез. Он не был сильнее меня, но я расслабил пальцы, и он, воспользовавшись этим, так сдавил их, что я почувствовал — сейчас что-нибудь хрустнет. Я понял, что именно этого он и хочет.
Подождав секунды две, я сказал:
— О’кей! — и рванул руку вверх и влево, увлекая его руку за своей, нырнул под его руку и, оказавшись у него за спиной, сжал левой рукой его правое предплечье.
Его правая рука была заведена ему за спину, и если он хочет поиграть в сломанные кости,— что ж, можно и поиграть. Не будь я таким разгоряченным, я бы, вероятно, этого не сделал, но он вывел меня из терпения. И, освободившись от него в тот момент, когда он закричал от боли, я пинком отправил его прямо в бассейн. Он сделал несколько спотыкающихся шагов — два по земле и третий уже в воде — и с громким всплеском ушел с головой под воду.
Через несколько секунд он, однако, вынырнул и стал грести одной рукой — вторая у него, несомненно, сильно болела. Но он сам на это напросился.
Добравшись до края бассейна и ухватившись за него левой рукой, он начал поливать меня отборной бранью. Я наклонился к нему и сказал вполголоса:
— Пожалуйста, повежливее, иначе я спрыгну в воду и утоплю вас. Хватит! И не попадайтесь мне на глаза. Ваши игры мне не нравятся.
Он замолчал, попытался ударить меня, но, конечно, не смог. В конце концов, он выбрался по краю на мелкое место и вышел. С минуту он стоял, пожирая меня ненавидящими глазами, попытался поднять правую руку, но сморщился от боли. Потом стал шарить левой рукой по правому плечу, все так же не спуская с меня глаз.
Какого черта, подумал я, этот идиот пыжится — хочет оторвать кусок собственной грудины и швырнуть им в меня? И вдруг, обдав липким потом, меня осенила внезапная догадка. Администрация отеля разрешает пользоваться своим бассейном людям, не носящим при себе оружия. Но Джордж в припадке ярости забыл об этом. Наконец, он успокоился, круто повернулся и, дойдя до дальнего края бассейна, свернул направо.
Я огляделся. Я совсем забыл, что вокруг было множество людей. Впрочем, мало кто заметил нашу стычку. Все произошло тихо и быстро. Однако я поймал на себе некоторые взгляды, и они мне не понравились. В частности, взгляд Куши Островского. Он пристально посмотрел на меня, потом поднялся и пошел к дальнему краю бассейна, по диагонали от меня. Я испытал некоторый шок, увидев появившегося там Джорджа.
На этот раз он был не один. С ним разговаривали двое из тех крупных увесистых типов, что с самого начала показались мне подозрительными, а когда к ним присоединился Куши, рядом возникло еще два гиганта. Они поговорили, потом каждый смерил меня взглядом. Все это мне очень не понравилось.
Я вернулся к Глории, но продолжал незаметно наблюдать за подозрительной группой.
— Этот мерзкий тип,— сказал я,— кажется, имеет нескольких мерзких приятелей. Глория, кто этот болван?
Она перестала кусать губы.
— Джордж? — переспросила она, уставившись на меня.— Этот болван — мой муж.
2
Теперь я уставился на нее.
— Глория, ваше полное имя?
— Мэдисон. Глория Мэдисон.
Мэдисон... Джордж. Нет, не может быть.
— Глория,— спросил я,— ваш муж случайно не Маленький Джордж Мэдисон? Тот самый Джордж Мэдисон?
— Да. Но как вы узнали?
— Ха, ха,— сказал я,— старый знакомый — Скоровестимый Мэдисон! — Я посмотрел на болванов, собравшихся вокруг Джорджа,— Глория, я не смогу стать вашим телохранителем, пока у меня самого нет охраны.
Я действительно знал многое про Джорджа Мэдисона. Говорят, что мальчишкой он поклонялся Дракуле. Он совершил несколько убийств. Никто не смог бы сказать, сколько именно, да и сам Джордж, наверное, не сумел бы сосчитать до такой цифры. Он пользовался покровительством пары главарей американской мафии и прославился эффективностью своих действий и непроходимой глупостью. Возможно, он был единственным человеком на земле, который ходил, говорил и спускал курок, не имея в голове ни капли мозгов.
— Прошу прощения, но я вас покину,— сказал я Глории.— Кажется, мне следует выпить стакан воды. Или «бурбона». Или яда.
Я стал собираться. Я всегда знаю, когда враг превосходит меня численно. Джордж как раз имел это преимущество.
Она удержала меня за руку. Это было нервное прикосновение. И даже несмотря на мое состояние, оно послало электрический заряд через мою руку в хребет и дальше. Я взглянул ей в лицо. Оно подергивалось и умоляло.
— Мистер Скотт,— проговорила она хрипло,— пожалуйста! Кто-то должен мне помочь. Вы здесь единственный, кто смог бы. Я не шутила ни одной минуты, просто не знала, как вас попросить. И... вы теперь поняли, почему я так боюсь, мистер Скотт.
Я колебался.
— Да-а. Теперь я понял, это уж точно. И, лапушка, зовите меня просто Шелл, пока я жив.
— Вы мне поможете? Я буду так вам благодарна...
Передо мной стояло прелестное существо, которое всем своим видом обещало быть чрезмерно благодарным, и даже с избытком. А я люблю некоторые избытки. Но, честно говоря, я не знал, что ей ответить.
Сейчас у меня был клиент —один из самых влиятельных людей в Штатах. Если бы я назвал его по имени, вы бы тотчас его узнали, поэтому я буду называть его .просто Джо. Это было одним из условий, на которых он нанял меня. Уже при первой нашей встрече я называл, его Джо, настолько важны его дела и он сам. Джо — один из главных профсоюзных лидеров в Штатах. Я даже не могу сказать вам, какой профсоюз он возглавляет,— это было бы равносильно тому, что я публично называю его собственное имя.
Я не мог объяснить Глории, что веду расследование, потому что по договору с Джо я якобы только что закончил дело, связанное с кражей бриллиантов, и теперь приехал в Мексику немного отдохнуть. Именно так мне следовало отвечать, если бы кто-нибудь полюбопытствовал, что я делаю в Акапулько. И вдруг у меня в голове забрезжила — еще смутным намеком — одна идея. Как раз перед моим прибытием вчера в Акапулько я нашел одного из тех людей, которых разыскивал. Обнаружил его мертвым, с простреленной головой, и выяснил, что он направлялся сюда, в Акапулько. Тогда я еще не знал зачем, но теперь, увидев, что здесь специально, по-видимому, собрались все эти бандиты, начал кое-что соображать. Немного подумав над этим, я повернулся к Глории.
Я еще не знал в точности, что ей скажу, но, увидев ее позу, решился. Она сидела, все так же поджав под себя ноги, но наклонившись слегка вперед и умоляюще глядя на меня снизу вверх. Лоскуток на груди соскользнул чуть ниже, чем ему полагалось быть, и золотой загар резко контрастировал с открывшейся ослепительно-белой полоской, кожи. Глядя на нее, я сказал:
— О’кей, Глория. Я сделаю все, что смогу.
Она вздохнула. Вздохнула так тяжело, что мне в самом деле захотелось ей помочь.
— О, Шелл,— сказала она.— Я...— Голос ее замер.
— Но имейте в виду,— продолжил я,— я не смогу быть подолгу возле вас, как бы ни хотел этого. Я... ну, у меня есть еще кое-какие дела. И вообще, вам, наверное, будет мало от меня толку. Черт, я даже не знаю, чего вы от меня хотите.
— Я сама не знаю, Шелл. Ну, я просто хочу, чтобы был кто-нибудь, на кого я могу положиться, кто совершенно не похож на Джорджа. Я чувствую себя в каком-» то кольце. Вы, наверное, не понимаете, что я имею в виду» Я просто хочу сначала выбраться отсюда живой, а уж потом использую свои возможности. И я заплачу вам.
Я прервал ее.
— Заплатите, конечно, я надеюсь. Но только не деньгами.
Она улыбнулась ядовитой улыбкой и хотела даже что-то сказать по этому поводу, но я снова остановил ее.
— И поймите меня правильно. Необходимо, чтобы для начала вы столкнули меня в бассейн.
Она озадаченно наморщила лоб. Я продолжал, думая о том смутном намеке, который появился у меня в голове минуту назад: