Тишина. Я выглянула на лестничную площадку – Алекс смотрел на меня полными надежды глазами.
– Заперто.
– Как? – ахнул он. – Но Фредерик уже должен был быть здесь. Возможно, он все еще на острове и ждет нас с лодкой.
– Возможно, – пробормотала я, искренне надеясь, что это правда.
В воздухе что-то поменялось: стремительно приближалась буря. Я спустилась по лестнице. На последней ступеньке нога скользнула по мокрому мху, но Алекс успел ухватить меня за локоть.
– Ты в порядке?
Я кивнула.
– Может, пойдешь вперед? – предложил Алекс. – Тебе будет лучше виден свет впереди.
Я решительно шагнула в темный туннель. Мы добрались до стеклянного купола, но не стали задерживаться и пошли дальше. В курительной комнате было темно, и, когда я начала подниматься по винтовой лестнице под неотрывным взглядом Алекса, я почти сразу поняла, что мы опоздали. Буря уже разбушевалась.
– Фредерик! – позвала я, выходя на платформу.
Ни его, ни лодки не было. Небо потемнело, тяжелые тучи сгустились прямо над нами и словно ждали своего часа. Я прикрылась от порывов ветра и прищурилась, надеясь увидеть хотя бы одного лакея, к которому можно было бы обратиться за помощью. Однако приготовления к празднику уже были завершены. По-видимому, все спрятались в доме, чтобы переждать бурю.
Я подумывала о том, не прыгнуть ли в воду и не доплыть ли до берега, чтобы предупредить слуг о запертой двери и помочь Алексу. Правда, это заняло бы очень много времени, а мое платье было бы совершенно испорчено.
– Я могу оставить платье здесь, – пробормотала я, взвешивая варианты.
Перегнувшись через перила, я окунула пальцы в воду и вздрогнула. Она все еще была достаточно холодной после весны, но я плавала и в менее благоприятных условиях у берегов Сольтена. Без юбки я смогла бы свободно отталкиваться ногами, а скорость мне, конечно, не помешала бы, ведь в озере водятся гигантские карпы, готовые напасть на любое движущееся существо.
Ветер усилился, выбившиеся пряди волос били меня по лицу, точно маленькие плети. Из темной тучи вырвалась молния и ударила в дерево на берегу. Через мгновение раздался оглушительный раскат грома, от которого защемило в груди, и я покачала головой. Меньше всего мне хотелось бы оказаться во время грозы в открытой воде. Это как подписать себе смертный приговор. В небе сверкнула еще одна молния, перепрыгивая с облака на облако в поисках выхода. Оставаться здесь было абсолютным безумием. Я поспешила к лестнице, и вдруг небо разверзлось и на меня обрушился ливень. Всего за несколько мгновений я промокла до нитки.
Держась за деревянные перила, я бросилась вниз по лестнице. В курительной комнате стало еще темнее. Над головой тускло светились световые люки, но этого было недостаточно, чтобы разогнать мрак. Дождь стучал по ним, создавая пугающую какофонию.
– Ни Фредерика, ни лодки, – сообщила я Алексу, потирая продрогшие плечи. – Здесь есть свет?
В комнате обнаружилось несколько керосиновых ламп, но спичек мы не нашли. Из-за сильного дождя на открытой лестничной площадке образовалась огромная лужа, ползущая по направлению к водостоку.
– Ты говорил, купол светится ночью, не так ли? – крикнула я, чтобы он смог услышать меня в этом хаосе.
Раздался еще один раскат грома, и в баре задрожали бутылки с крепкими напитками. Алекс зажал уши руками.
– Что?
– Газовые фонари! В куполе!
Он кивнул и, быстро вращая колеса, повернул к туннелю. У входа в купол он нашел маленькую латунную пластинку и щелкнул выключателем. В зеленоватом полумраке загорелось несколько ламп. Облегченно вздохнув, я опустилась на скамейку между клумбами Жерара. С моих волос капала вода, зубы стучали от холода.
Резкий удар по стеклу заставил меня вскочить. Вода вокруг купола взбаламутилась – десятки карпов приплыли на свет, напуганные и взволнованные бурей. Они остервенело бились друг о друга, разевая рты. Их туши казались слишком странными и огромными и вызывали отвращение. Казалось, будто это ожившие чудовища из ночных кошмаров.
– Как думаешь, они могут сюда пробиться?
Алекс взглянул на то, как все новые и новые рыбы бьются о стекла, разевая рты, бешено размахивая хвостами и делая воду грязно-бурой, мутной.
– Нет… Каркас был спроектирован таким образом, чтобы выдерживать постоянное давление и вес воды. У карпа нет ни единого шанса, как бы он ни старался.
Один удар пришелся выше по куполу и прозвучал как пушечный выстрел. Алекс вздрогнул.
– Может, подойдешь сюда на всякий случай? Я не… я не думаю, что они смогут увидеть нас в центре купола.
– Они видят свет, – сказала я, кивнув в сторону ламп. – Он притягивает их.
Алекс взглянул на вершину купола, видимо пытаясь понять, сколько света проникает сквозь толщу воды.
– Думаешь… стоит их выключить?
Очередной карп с силой ударился о стекло, и я кивнула. Алекс щелкнул выключателем, и купол погрузился во тьму. На мгновение мне показалось, что я вообще ничего не вижу, но постепенно глаза привыкли к полумраку. В тусклом зеленоватом свете наши силуэты казались странными и едва различимыми.
– Ты вся дрожишь, – заметил Алекс, приблизившись.
Он снял фрак и накинул мне на плечи. Я поблагодарила, укутываясь в него. Фрак пах Алексом и все еще хранил тепло его тела.
– Поможешь мне выбраться из кресла? Кажется, мы здесь застряли… Но можем хотя бы устроиться поудобнее.
Он щелкнул тормозами, удерживающими колеса, и объяснил мне, как помочь. Как только Алекс оказался на полу, я отодвинула кресло в сторону, чтобы он мог лечь, и робко села рядом. Юбки, еще совсем недавно пышные и поражающие своей роскошью, теперь напоминали грустный осунувшийся тюльпан, побитый ливнем.
Некоторое время мы наблюдали за темными извивающимися карпами, которые больше не видели нас, но все еще пытались пробиться сквозь стекло. Наконец они потеряли к нам интерес и отплыли в поисках новой добычи. Я готова была кричать от радости, когда последняя рыба уплыла и в зале воцарилась тишина.
– Мне ужасно, ужасно жаль, Верити, – тихо сказал Алекс.
Я повернулась к нему. Он был очень расстроен и сидел, уставившись на свои руки.
– Что-то не так?
– Да все не так! Я хотел подарить тебе волшебный момент, показать, какой удивительной и прекрасной может быть жизнь со мной, а теперь мы сидим на дне озера, пережидая грозу, и, ко всему прочему, я испортил твое платье. Испортил день. Я… – Он пробормотал что-то себе под нос, но я не расслышала.
Я наклонилась к нему.
– Что ты сказал?
Он вздохнул:
– Я всегда все порчу.
– Алекс… это неправда.
Он горько усмехнулся:
– Вся моя жизнь… род Лоранов, титул герцога – все это может исчезнуть только потому, что я упал в детстве с лестницы.
– Ты в этом не виноват. Всякое бывает. Это был несчастный случай.
– Скажи это моему отцу!
Я разинула рот от удивления.
– Жерар винит в этом тебя?
– Он никогда мне об этом не говорил, но я не раз слышал это из его кабинета по ночам, когда он думает, что все уже спят. Он рыдает. Кричит. Сокрушается о том, что все пропало.
– Алекс, это просто ужасно. Мне… мне ужасно жаль, что ты слышал такое, но ты должен знать, что это неправда. Ты станешь прекрасным герцогом. У тебя столько масштабных идей для перемен. Для улучшений.
– Я мог бы стать величайшим правителем этого герцогства, но все это совершенно не важно, если я не справлюсь с единственной обязанностью каждого герцога.
– О чем ты?
Он не отвечал так долго, что я засомневалась, расслышал ли он мой вопрос. Наконец он еще раз вздохнул и тихо произнес:
– Наследник.
– А…
И тут до меня дошел смысл этого слова, словно капля чернил, попав в воду, начала постепенно расползаться, окрашивая все вокруг.
– Ой!
Некоторое время мы сидели в темноте молча, погрузившись каждый в свои мысли. Конечно, я знала, откуда берутся наследники. Я помогала Камилле во время всех беременностей и совсем недавно, в прошлом году, принимала преждевременные роды у Аннали, когда гостила у нее на Гесперусе.
– Ты… ты знаешь, возможно ли…
Я не могла подобрать нужные слова, только краснела и запиналась.
– Понимаешь ли, у меня не было возможности попробовать, – признался Алекс. – Мне… мне кажется, все работает как надо, но… – Он остановился и издал резкий свистящий вдох. – Это абсурдно. Ты единственный человек на свете, с которым я мог бы поговорить об этом без стеснения и стыда, но я… – Он тихонько всхлипнул. – Я так боюсь, что уже подвел тебя…
– Алекс.
Я накрыла ладонями его руки, чтобы хоть немного утешить, но он вырвал их и скрестил на груди.
– Ты не подвел меня. Ты не подвел свою семью. Мы… мы очень скоро узнаем, можем ли мы…
– Или не можем, – печально продолжил он.
Я вздохнула:
– Мы что-нибудь придумаем. В любом случае.
– Но я не хочу что-нибудь придумывать. Не хочу, чтобы ты искала способ справиться с разочарованием. Я хочу, я так хотел бы быть мужчиной, который может дать тебе все! Подарить тебе весь мир. Но я не могу. И это, – обвел он рукой потемневший купол, – очередное тому подтверждение. Я даже не смог достойно сделать тебе предложение и опять все испортил.
Я оглядела купол. Вода, взбаламученная карпами, постепенно успокоилась и снова приобрела темно-зеленый оттенок, более светлый у вершины купола, расположенной всего в нескольких дюймах от поверхности озера.
И тут я увидела то, чего никак не ожидала увидеть.
– Алекс, посмотри! – сказала я, указывая вверх.
Он повернул голову, неловко вытянув шею.
– Нет, вот так.
Я помогла ему лечь на толстый шерстяной ковер, чтобы он мог смотреть прямо в центр купола, и легла рядом, прильнув к его длинному худощавому телу.
– Куда смотреть?
– Туда, наверх. Там, где вода ярче всего. Видишь это? Маленькие искорки?
Алекс нахмурился.
– Дождь?
– Я всю жизнь провела рядом с водой. Я умею плавать и нырять, читать по ней погоду. Вода определяла весь уклад моей жизни: как я двигалась, что ела. Я сердцем