– Можешь открыть шторы? Я не вижу часы отсюда.
– Наверное, уже поздно. Ощущение, как будто очень поздно, – сказала я и встала, едва не врезавшись в кресло, которое внезапно выросло прямо передо мной. Открыв занавески, я зажмурилась от ослепительного солнечного света. – Или нет.
– Нет, – согласился он, прищурившись. – Я все утро прождал вас с мамой. Чуть не сошел с ума от тревоги, хотел скорее узнать, что она сказала.
– Она сказала… – повторила я. – Что в самом деле… ты в постели. – Я захихикала, придумав рифму.
Алекс нахмурился:
– Снова судороги в мышцах.
– Ой… Алекс. – Я доковыляла до кровати и, присев рядом, взяла его за руку. – Тебе лучше?
– Теперь да. Когда ты вернулась целой и… более-менее невредимой. Так что сказала мама?
Он похлопал по подушке, приглашая меня прилечь рядом.
– Мы были в такой прекрасной таверне! – сообщила я, на мгновение склонившись над ним, и упала в мягкие подушки. – Твой отец умеет выбирать вино.
Алекс встревоженно вскинул голову:
– Там был отец?
– Да? – встрепенулась я. – Я не заметила! Он, наверное, расстроился, что мы не поздоровались.
Меня охватило прекрасное чувство, что никаких запретов больше нет, и я устроилась рядом с ним, положив голову ему на грудь. Мне так нравился его свежий зеленый аромат. Как свежескошенная трава и листья, залитые солнечным светом, как летняя гроза и прогулка по лесу.
Алекс задержал дыхание.
– Расскажи мне, что сказала мама. Я сегодня не видел Жюлиана и Виктора, а тебя не было так долго, что я уже было подумал, не приснилось ли мне вчерашнее…
Кровать была такой удобной… Я начала клевать носом и задремала, согревшись рядом с Алексом. Он настойчиво пощекотал меня.
– Да, да. Твоя мать… Твоя мать…
– Моя мать, – громко повторил Алекс.
– Она…
Я открыла рот и отключилась.
– Верити, – прошептал Алекс мне прямо в ухо.
– М-м-м?
Он теребил меня за плечо, вырывая из блаженного беспамятства.
– Знаешь, я представлял наш первый раз в этой постели немного иначе.
– Как и твой отец, – пробормотала я.
Желудок сжался, и меня вдруг затошнило, на лбу выступила испарина. Слюна во рту казалась густой и невыносимо вязкой. Сколько я выпила на самом деле? Я смутно помнила, как Дофина заказала третью бутылку вина, но не была уверена, что пила из нее. А вот она точно пила. А потом бросила пустые бутылки в камин и расхохоталась, когда они разлетелись на десятки зеленых осколков. Вскоре появился Бастиан и помог нам добраться до экипажа. А что было дальше? Мне хотелось только закрыть глаза и забыть об этом.
– Верити Фавмант! – возмутился Алекс, выдергивая меня из тумана. – Что… сегодня… произошло?!
Я приподнялась и тяжело привалилась спиной к горке из подушек. Потерев затылок, я постаралась сосредоточиться на этом моменте.
– Воды.
Алекс потянулся к тумбочке и налил мне стакан воды:
– Отличная идея. Выпей еще.
Я кивнула и с жадностью опустошила стакан. Он наполнил его еще и еще раз, а потом поставил графин обратно на тумбочку.
– Ну так что?
Я снова попыталась сосредоточиться, но комната все еще плыла перед глазами.
– Она знает.
Алекс закусил губу и мрачно посмотрел на меня:
– Ты уверена?
Я кивнула:
– И… это еще не все…
Он нахмурился:
– Что может быть хуже?
Я помолчала, подбирая правильные слова, чтобы передать ему слова Дофины.
– Она знала об экспериментах… с ней и другими женщинами. Она знала, что Жерар пытается сделать из вас нечто…
Золотое.
– …более грандиозное.
Он нахмурился:
– Что ты имеешь в виду?
– Он пытается создать новый тип человека. Даже… не совсем человека. – Я сделала большой глоток воды. – Он пытается создать бога.
Алекс фыркнул:
– Но это невозможно.
Мне хотелось бы с ним согласиться, но я не могла.
– Ты не видел этих детей. Они… сильно отличаются от обычных малышей. Такие… неправильные… Такие…
Золотые.
Я пожала плечами, не в силах подобрать нужное слово.
– Но если отец отбирал женщин с особенной кровью, с божественными родителями, или бабушками, или троюродными братьями, или кем там еще… – Он нервно пригладил волосы. – Почему все эти дети мертвы? Мы с Жюлианом и Виктором родились и выжили. Почему остальные умерли?
– Дофина, – мрачно ответила я.
– Мама?
– Когда она увидела, какими способностями обладают Виктор и Жюлиан… она передумала. Она больше не хотела поддерживать эксперименты Жерара. Поэтому она… делала все возможное, чтобы его остановить. – Набрав побольше воздуха в легкие, я добавила: – Она сказала, что Жерар не единственный человек в доме, кто разбирается в растениях.
Алекс выглядел так, будто его сейчас стошнит.
– Ты думаешь, она травила всех этих женщин? И детей?
– Я в этом уверена, – с отвращением сказала я.
– Отец не знал. – Это было утверждение. Не вопрос.
– Именно поэтому он не оставляет попыток, пробует новые комбинации растений и новую кровь. Он знает, что один раз ему удалось все сделать правильно, и не понимает, почему раз за разом терпит неудачу.
– Мама готова рассказать об этом властям? Она поможет нам… привлечь отца к ответственности?
– Думаю, ее можно будет убедить. – Я посмотрела на него. – Если это сделаешь ты. Сейчас она, скорее всего, спит. Думаю, Бастиан помог ей добраться до ее покоев. Поговори с ней, когда она проснется. Она так любит тебя… Уверена, ради тебя она сделает что угодно.
Алекс кивнул, но отвел глаза.
– Все в порядке?
Он расхохотался.
– Глупый вопрос, – продолжила я. – Конечно же, ничего не в порядке, я знаю, но…
– Как давно ты узнала о них?
Я встревожилась.
– О Жюлиане и Викторе? Всего на день раньше тебя. Не больше.
Он зажмурился. Эта тема явно беспокоила его.
– Как ты могла утаить от меня что-то настолько важное даже на один день?
– Алекс, я хотела сказать тебе. Правда. Клянусь, – ответила я, взяв его за руки.
– Знаешь, ты ему нравишься, – глухо проговорил Алекс, по-прежнему не глядя на меня. – Виктору. Он в открытую флиртует с тобой. Ты… поэтому не хотела рассказывать?
– Нет, – выпалила я и испугалась, что мой мгновенный ответ мог прозвучать слишком подозрительно. – Нет, конечно же нет.
Он часто заморгал, и его глаза отчаянно заблестели.
– Я смотрел, как он стоит рядом с тобой, ходит и… Я будто увидел, как все могло бы быть, если бы я не оказался в этом кресле. Не упал. Мы столько всего могли бы сделать вместе с тобой, Верити! Столько всего, и… – Он провел рукой по лицу, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. – Боюсь, я жутко ревную.
Замерев, я медленно провела языком по зубам. Он повиновался с трудом, и я вряд ли была способна сейчас выразить словами поток мыслей, охвативших меня после услышанного.
– Честное слово, Алекс, вас просто невозможно сравнивать. Говорю тебе со всей искренностью, – начала я, погладив его по щеке. – Да, может быть, Виктор и прогулялся со мной один раз, но ты будешь рядом всю жизнь. Я не хочу, чтобы ты когда-либо сомневался в моих чувствах к тебе.
– Чувствую себя полным дураком.
– Это не так. Но если ты хочешь, чтобы я произнесла это вслух, хорошо: я люблю тебя, Алекс. Всем сердцем. Мне не нужен никто, кроме тебя. Совсем скоро я стану твоей женой.
Он едва заметно улыбнулся, но по-прежнему выглядел грустным.
– Даже после всего, что натворила моя семья… ты все равно хочешь выйти за меня замуж?
– Я выхожу замуж не за твою семью, а за тебя, – с улыбкой ответила я, но он так и не посмотрел мне в глаза. – Алекс, – тихо прошептала я, боясь утратить внезапный легкий трепет в груди – как боятся спугнуть бабочку, присевшую на цветок.
Наконец наши взгляды встретились. И я поцеловала его. Поначалу он не двигался и не реагировал, и я с тревогой подумала, что окончательно все испортила. Но затем он ответил на мой поцелуй и словно вернулся к жизни. От стеснения и осторожности не осталось и следа. Я больше не думала о том, что делает каждая часть тела по отдельности. Я закрыла глаза и просто получала удовольствие от поцелуя – именно такого, какими должны были быть поцелуи с Алексом. Когда он отстранился, я ощутила прилив радости и легкое приятное головокружение.
– Можно… Ты не против… если я еще немного полежу с тобой?
Алекс поцеловал меня в лоб и кивнул:
– Пожалуйста.
Я легла на матрас и прижалась щекой к его груди. Когда я осмелилась посмотреть на него, он лежал, прикрыв глаза, с расслабленным и мечтательным видом. Я с любовью рассматривала знакомые черты: длинный нос, узнаваемый изгиб бровей. И на душе было… хорошо. Правильно.
Я представила, как мы будем жить вместе долгие годы и справимся вдвоем со всеми трудностями. Алекс и я. В тот день, когда он сделал мне предложение, я уже знала, что полюблю его. Уже тогда он был мне очень дорог, я ценила его и относилась к нему с большой теплотой. Но сегодня, в этот самый момент, я влюбилась в него. Сильнее, чем когда-либо могла себе представить.
Я приподнялась на локте, склонилась над ним и нежно поцеловала – с осторожностью, как бы прощупывая почву. Он распахнул глаза.
– Ты зачем это делаешь? – спросил он, слегка касаясь моих губ.
Мне показалось, будто у меня в крови зашипели пузырьки шампанского.
– Потому что могу, – ответила я, наполняясь радостью. – Потому что хочу. Потому что люблю тебя.
– И я люблю тебя, – отозвался он, даже не подозревая о том, какое откровение сейчас снизошло на меня.
И ему не нужно было знать об этом. Достаточно того, что я знала: я изменилась. Я снова поцеловала его, и у меня перехватило дыхание, когда он обхватил руками мою спину, заключая в самые сладкие объятия. Он целовал меня медленно, будто у нас было сколько угодно времени – целая жизнь, чтобы исследовать друг друга. Так мы и сделали.
– Ты как море, – прошептала я, рисуя пальцами волны на его груди, поглаживая по лицу и зарываясь в его темные волосы.