Но с ней был Джулиан. Джулиан, который не только пострадал во время похищения принца, но и теперь, скривившись, сжимал свою руку. Значит, кузнеца коснулся призрак, а это влекло за собой смертельную инфекцию. Ему нужно было немедленно помочь. Но где? И как?
Пока она продолжала в панике бежать, деревья начали редеть, и перед ними выросло высокое сооружение. Оно напоминало башню на сваях, с лестницей, свисающей из расположенного наверху люка.
Похоже, это была Сторожевая башня. Рен бегло проверила ее своей магией и, убедившись, что внутри никого нет, подтолкнула Джулиана вверх по ветхой веревочной лестнице.
Когда Рен достигла люка, она оглянулась и увидела выстроившихся внизу призраков, которые неестественно вытянули шеи, чтобы посмотреть на нее.
Страх пронзил Рен изнутри.
Эти ничего не выражающие лица, пустые глаза… Рен получила свой первый урок анатомии, когда ей было восемь. С тех пор она знала человеческий скелет вдоль и поперек и видела его в разной степени разложения. Но одно дело было видеть его на столе в классе или найти закопанным в земле, и совсем другое – когда этот скелет ходил как живой, но решительно не походил ни на одного живого человека, которого она когда-либо видела. Все в ревенантах казалось неправильным, а струящийся изнутри свет… Он одновременно напоминал и заключенного, отчаянно стремящегося освободиться, и сверхъестественного кукловода, дергающего за ниточки. От этого у Рен мурашки бежали по коже.
Когда один из призраков положил костлявую руку на нижнюю ступеньку, у Рен от страха скрутило живот. Обычно призраки были привязаны к земле… но, возможно, те, что обладали телами, могли от нее оторваться. Она вытащила нож и принялась рубить лестницу до тех пор, пока веревка не лопнула и не упала.
Духи посмотрели, как путь в Сторожевую башню рухнул на землю прямо перед ними, а затем снова подняли головы. Рен огляделась – существовал ли другой способ для них пробраться сюда? Девушка знала, что нежить становилась целеустремленной и решительной, стоило только ее спровоцировать. Призраки преследовали ее и раньше, преследовали столько, сколько позволяла местность, к которой они были привязаны. Или до тех пор, пока не подворачивалась мишень полегче. Но она не знала, что нежить способна находить решения или разрабатывать стратегии. Последние несколько дней показали, как она ошибалась. Вот почему стоило проверить, есть ли другие способы пробраться в Сторожевую башню.
Но призраки не пошевелились, они продолжали стоять и смотреть на нее. Рен прерывисто выдохнула. Пусть ревенанты были раздражены, могли отделяться от своих тел и удивляли все новыми выходками, но они не могли летать.
Но когда Рен посмотрела вниз на неестественно неподвижные тела, ее охватило новое беспокойство.
Как долго они собираются стоять там? Точно несколько часов или дней? Но прежде чем Рен додумала эту мысль, нежить одновременно рассеялась, скользнув в одном направлении, словно повинуясь неслышимому зову.
Эта групповая реакция… неестественна. Опасна. Рен к такому не готовили.
Она вспомнила, о чем говорил Джулиан – о Королеве трупов, порабощающей нежить. Неужели это она позвала их преследователей?
Рен поспешила отбросить подобные мысли в сторону. Ей хватало поводов для беспокойства и без страшных историй на ночь.
Что бы ни случилось, они с Джулианом, похоже, были в безопасности… Пока что.
Отвернувшись от люка, Рен обнаружила кузнеца в тени маленькой круглой башни. Его дыхание было неровным, и он прислонился к стене, прикрыв глаза. Посох небрежно лежал на полу.
– Они ушли, – сообщила Рен, надеясь хоть немного его успокоить. Она придвинулась ближе. Когда ее глаза наконец привыкли к полумраку, девушка увидела, что лицо Джулиана скривилось от боли.
– Позволь мне… – начала Рен, но он не дал ей договорить.
– Чем, черт возьми, ты думала? – потребовал ответа он.
– Я… Что ты имеешь в виду?
– Ты, – сказал он прерывисто, – напала на них. Ты искала драки… все продолжала подбираться ближе…
– Нет, все не так… Их поведение было странным. Я только хотела понять…
– Конечно, они ведут себя странно, – отрезал Джулиан, выдавливая из себя слова. – В них же нет ничего нормального. Они – нежить. Само их существование ненормально, а ты… ты не должна была…
Теперь он тяжело дышал, схватившись за руку.
– Чего я не должна была делать? Тот ребенок-ревенант вот-вот готовился напасть. Я только пыталась защитить тебя.
– Нет, – возразил Джулиан, решительно качая головой, – ты пыталась доказать, что способна меня защитить. Если бы мы оставили их в покое… они не всегда бросаются в погоню.
– Откуда ты знаешь? – спросила Рен.
Джулиан вздохнул. Выражение его лица оставалось мрачным, гнев, казалось, так и сочился из него.
– Я встречался с ними и раньше. Иногда наши патрули… – он сделал глубокий, прерывистый вдох. – Мы изо всех сил стараемся их избегать, а когда не получается, спасаемся бегством. Иногда это срабатывает.
Рен замерла. Был ли Джулиан прав? Могла ли она просто отступить?
Было ли возможным просто уйти, избежав сражения?
«Да», – послышался голос в глубине ее сознания. Да, случившегося можно было избежать, если бы не ее любопытство. Если бы ей не захотелось выяснить, проверить причины странного поведения нежити. Но если они планировали выжить, ей было важно понимать, что делали ревенанты и почему. Она не могла защитить их на Одержимых землях, если не знала, чего ожидать.
Рен прикрыла ладонями глаза.
– Позволь мне взглянуть на твою руку, – попросила она, оставив его слова без ответа, не потому что не знала, что сказать, а потому что старалась вести себя по-взрослому.
– Не надо, – отпрянул он.
– Дай мне посмотреть! Если призрак коснулся твоей обнаженной кожи…
– Не коснулся, – процедил Джулиан сквозь стиснутые зубы. – Просто… здесь холодно. Просто холодно.
Сильный озноб часто был предвестником или симптомом смертельной инфекции. Тело Джулиана было прикрыто, начиная с кожаных перчаток и заканчивая рубашкой с длинными рукавами, пальто и доспехами, но все это не гарантировало защиты от призрака.
– Пожалуйста, – мягко сказала Рен, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более непринужденно.
– Нет, – ответил он так же мягко.
За перчатками Джулиана скрывалась какая-то тайна, но у Рен не было времени докапываться до истины. Самые ранние стадии смертельной инфекции можно было излечить до полного выздоровления зараженного.
Хорошо было бы развести костер, но на счету была каждая секунда. К тому же пол сторожевой башни был деревянным.
Дело было даже не в костре, а в тепле. Джулиана сотрясала дрожь, на лбу выступили капельки пота.
– Иди сюда, – пробормотала Рен, хотя между ними было всего несколько дюймов. Прежде чем потянуться к нему, она отстегнула свои доспехи, пояс и патронташ. Джулиан напрягся, отстраняясь.
– Я не… Нужно тебя согреть. Если этого не сделать, холод только распространится, и наутро…
В его глазах, обычно полных презрения, теперь колыхалось безумие. Напряженный, словно тетива лука, он осторожно кивнул, наблюдая за каждым ее движением.
Она поспешила снять с него кирасу[3]. Джулиан помог, здоровой рукой расстегивая пуговицы и ослабляя застежки. Броня кузнеца оказалась достаточно тяжелой, так что Рен кряхтя изо всех сил старалась не уронить ее, откладывая в сторону. Наконец она добралась до пальто Джулиана. Рен расстегнула пуговицы и вытащила его руку из рукава. Одежда промокла от ледяного пота, и Джулиан, с тяжело вздымающейся грудью, дрожал даже сильнее, чем раньше.
– Доверься мне, – пробормотала Рен, потянув за второй рукав, который зацепился за перчатку. Она беспокоилась о поте, который впитался в этот важный для Джулиана предмет одежды, но у них не было времени на споры.
– Довериться? – слабо повторил Джулиан.
Рен подняла на него взгляд:
– У тебя нет других вариантов.
Мгновение он сверлил ее взглядом, но после кивнул и позволил девушке продолжить.
Высвободив руки Джулиана, Рен скрестила их и прижала к груди, левую – ту, до которой дотронулся призрак, – прямо над сердцем. Она заметила, как он поджал пальцы, явно благодарный за тепло, пронизывающее кожу. Рен вспомнила свою первую инфекцию. Тогда призрак застал ее врасплох, но хотя она была готова поклясться, что он коснулся ее, на коже девушки не осталось никаких следов. Озноб тем не менее не прошел, и даже после лечения и горячей ванны она всю ночь дрожала под одеялом.
Рен поправила накинутое на плечи Джулиана пальто, но не стала его застегивать.
Вместо этого девушка начала раздеваться.
Джулиан выглядел расслабленным. Он даже закрыл глаза и прислонился к стене… пока не услышал, как Рен расстегнула первую пуговицу на своей куртке.
– Что ты делаешь? – спросил он, широко раскрыв глаза и выпрямившись.
– Хочешь потерять руку? – огрызнулась она в ответ. Склонившись над их сумками, Рен отыскала одеяло и расстелила его на холодном полу, а после толкнула кузнеца вниз, пытаясь уложить его на бок. Теперь он смотрел на нее снизу вверх, пока она расстегивала куртку, ощущая, как холодный воздух проникает под рубашку.
Вместо того чтобы спорить, Джулиан одарил ее странной улыбкой, будто ему в голову пришло что-то забавное.
– Нет, – пробормотал он, снова закрывая глаза. – Не хочу я терять руку.
– Тогда заткнись и считай, что тебе повезло. Обычно, чтобы подобраться ко мне так близко, нужна парочка рюмок и несколько красивых фраз.
– Почему-то я в этом сомневаюсь.
Он не совсем ошибался. Рен развлекалась с мужчинами, несмотря на наличие рюмок или красивых слов.
– Хочешь сказать, что я легкодоступная? – спросила она.
Джулиан фыркнул:
– Я лишь хочу сказать, что комплименты тебя не интересуют.
От этих слов у Рен сжалось горло.
– Иногда их получать очень даже приятно. Особенно учитывая, что с момента нашей встречи я не слышала от тебя ни одного лестного словечка.