– Я не привык лгать.
Рен нахмурилась, хотя Джулиан все равно этого не видел, и сняла куртку.
– Прекрасно. Тогда не хочу слышать твои жалобы.
– Жалобы о… – Джулиан ахнул, когда Рен скользнула под его расстегнутое пальто и прижалась ко все еще скрещенным на груди рукам. Ладонями она скользнула ему за спину и сцепила пальцы в замок, заключая кузнеца в то, что любой назвал бы объятиями. Ее расстегнутая, болтающаяся на плечах куртка укрывала Джулиана, в сумме с его собственным пальто создавая барьер для сохранения тепла.
Кузнец напрягся и попытался отстраниться.
– Прекрати, – пробормотала Рен, чьи губы оказались где-то в районе его ключицы. Девушка обняла его крепче, ожидая, когда холод рассеется и между их телами образуется тепло.
Это не заняло много времени. Тихие, напряженные секунды потекли лениво, пока каждый мускул на спине Джулиана расслабился под ее руками. Она осторожно потерла его спину, чтобы согреть еще больше. Тем временем рука Джулиана, которая казалась ледяной напротив ее груди, постепенно начала согреваться.
Дыхание кузнеца из поверхностного и затрудненного превратилось в глубокое и медленное. Он опустил голову, прижавшись щекой к макушке Рен.
– Спи, – приказала она. Ему нужно было собраться с силами, а лучшего способа, чем сон, для этого не существовало.
Джулиан что-то пробормотал ей в волосы.
– Что? – спросила Рен, слегка наклонив голову.
– Спасибо тебе.
Глава20
Рен прижималась к Джулиану по меньшей мере час, пока каждое подергивание и дрожь не утихли, пока его мышцы не отяжелели, а грудь не стала подниматься и опускаться в ритме глубокого сна.
Он слегка перевернулся, увлекая Рен за собой, так что она, по сути, растянулась на нем сверху. Девушка с тревогой покосилась на люк, высматривая свечение нежити, но вокруг царила полнейшая темнота. Дыхание Рен вырывалось паром, но в объятиях кузнеца было тепло.
Глаза Джулиана были закрыты, лоб слегка нахмурен. Наблюдая за выражением его лица, Рен осторожно отодвинулась, но кузнец не проснулся. Его кожа, которая раньше была бледной и липкой от холодного пота, стала сухой и покрылась здоровым румянцем.
Она посмотрела на все еще скрещенные на груди ладони Джулиана и вытащила одну руку из-за его спины, чтобы коснуться его кожи через рубашку. Она предпочла бы увидеть, как инфекция отступает, чем просто пытаться оценить состояние на ощупь, но не хотела раздевать кузнеца во время его сна. Кроме того, под своей ладонью она чувствовала только тепло здоровой кожи. Если бы началось гниение, ее прикосновения причиняли бы боль.
Рен вздохнула с облегчением, высвободила другую руку, которая изрядно затекла, и потрясла ею, отодвигаясь. Джулиан нахмурился сильнее, словно был недоволен внезапно возникшим между ними расстоянием, и от этого неуместного зрелища у Рен защемило в груди. Днем он испытывал к ней прямо противоположные чувства – даже не хотел, чтобы она подходила к нему так близко.
Рен вытащила из сумок остальные одеяла и набросала их на Джулиана. Она снова подумала о костре, но даже если бы ей удалось развести огонь, не спалив при этом Сторожевую башню дотла, пламя привлекло бы к ним дополнительное внимание. Учитывая их стычку с бандитами, девушка успела понять, что на Землях Пролома существовали и другие угрозы, кроме нежити.
Им повезло, что они наткнулись на эту башню. Рен не знала, как далеко сумел бы убежать Джулиан, и, несмотря на то, как сильно девушке нравилось хвастаться своим мастерством, защитить их от компании призраков пятого уровня было непросто. Она могла бы создать защитное кольцо с помощью костяной пыли, но даже в Мэрроу-Холле предупреждали, что на ревенантов она практически не действует. Останки защищали их духов, а значит, могли позволить им пройти сквозь кольцо костяной пыли или, по крайней мере, дотянуться до тех, кто спрятан внутри. В идеале, именно в такой момент пригодился бы железный меч Джулиана. Они могли бы стать идеальной командой, сражающейся против ходячей нежити, если бы только научились работать вместе.
Рен с тоской посмотрела на гору одеял: желание снова испытать тепло кожи Джулиана было заманчивым, особенно учитывая то, что она оставила ему свою куртку. Недосып и серия нападений (до и после ночлега на мельнице) совсем вымотали девушку. Но стоило ей закрыть глаза, как она видела призраков, стоящих под открытым люком и смотрящих на нее снизу. Она видела, как они тянутся к лестнице, и этот образ исключал любую возможность уснуть.
Вместо этого она взяла костяные клинки и примостилась рядом с люком, выжидая… на всякий случай.
Когда Рен пришла в себя, она лежала, привалившись к стене рядом с люком. Сторожевую башню заливал золотистый свет, а Джулиан сидел перед ней на корточках, положив руку ей на плечо.
– Я не сплю, – пробормотала Рен, резко выпрямившись. Она снова посмотрела вниз, на люк, напрягла все свои чувства, но не обнаружила присутствия ревенантов.
Джулиан откинулся на груду одеял и потер лицо, словно тоже только что проснулся.
– Как твоя рука? – спросила Рен.
Он посмотрел на нее и, несколько раз сжав кулак, кивнул:
– Все хорошо.
– Отлично, – отозвалась Рен.
Джулиан поправил перчатку, а затем улыбнулся, мягко и ласково, как никогда раньше не улыбался. Он возился с чем-то, напоминающим браслет.
– Что это такое?
Очевидно, железный кузнец пребывал в хорошем настроении, потому что он позволил Рен рассмотреть его.
– Талисман на удачу. – Украшение представляло собой простые железные звенья с тремя грубо обтесанными и перекатывающимися бусинами. – Они из железной руды. Сырой и совсем не обработанной. Каждая бусина обозначает звание Дома Железа.
Он дотронулся до первого шарика:
– Молот как знак ремесленника, что изготавливает наше оружие и доспехи. Меч, – продолжил он, касаясь следующей бусины, – как знак воина, что его использует. Я – меч, – добавил Джулиан, бросив взгляд в ее сторону, прежде чем перейти к последней бусине. – И наконец, наковальня. Она обозначает историков, хранителей знаний. Основание нашего Дома.
– В Доме Костей тоже три ранга, – пробормотала Рен. – Жнец, который отделяет призрака от его костей. Уходя на пенсию, они занимаются тем, что проводят похоронные обряды. Валькирия, что защищает жнеца от нежити.
– Дай угадаю – это твоя работа?
Рен склонила голову в знак согласия, игнорируя укол, который напомнил, что технически она так и не стала валькирией. Джулиан самодовольно улыбнулся.
– А потом – Производители. Полагаю, они чем-то похожи на ваши Молоты, только с большим набором специальностей. Да, они тоже изготавливают оружие и доспехи, но также конструируют средства защиты.
– Такие, как Пограничная стена, например?
– Верно. Поэтому они изготавливают оружие и доспехи, а также обереги для дорог и городов.
Джулиан кивнул, все еще теребя браслет.
– Кто же пытается уберечь тебя? – спросила Рен. Когда кузнец в замешательстве нахмурился, она добавила: – Талисман. Кто тебе его дал?
Рен поняла, что браслет был подарком, потому что Джулиан смотрел на него так, словно эта вещица напоминала ему о счастливых моментах. Она предположила, что дома Джулиана ждет девушка, и почувствовала себя немного виноватой за то, как на днях вертелась вокруг него в одной тунике… Виноватой и немного разочарованной, если честно.
– А, – сказал он, внезапно смутившись, и наконец опустил руку. – Моя младшая сестра.
– А, – эхом отозвалась Рен, и ее реакция, похоже, озадачила кузнеца. Она прочистила горло. – Что ж, судя по всему, талисман сработал. В день, когда мы встретились, в тебя угодила стрела.
– Это мой нагрудник сработал, – сухо отозвался Джулиан, проводя рукой по тому месту, где доспехи спасли его. В следующее мгновение он фыркнул: – Я сказал ей, что буквально покрыт железом, так что три лишних камня ничего не изменят, но она и слышать об этом не хотела. Моя сестра суеверна. И упряма.
– Она мне уже нравится.
Джулиан наклонил голову:
– Думаю, вы и правда поладили бы.
Рен не знала, как реагировать на его слова.
– Ну а прошлым вечером? Браслет ведь на той руке, до которой дотронулся призрак. Думаю, твоя сестра знала, что делала.
– Полагаю, что в этом случае за мое спасение стоит благодарить тебя, – ответил кузнец.
От его напряженного, настороженного взгляда у Рен скрутило желудок.
– Ага, точно… но ты уже сказал мне спасибо.
Лицо его дрогнуло, и он опустил глаза, впервые заметив среди одеял куртку Рен. Девушка практически видела, как его усталый мозг вспоминает, что они лежали в объятиях и он прошептал ей «спасибо» перед тем, как заснуть.
– Я думал, ты мне приснилась, – пробормотал Джулиан, застыв. – То есть это. Я думал, это мне приснилось.
Рен встала и подняла свою куртку. Надевая ее, она улыбнулась, польщенная румянцем, залившим лицо кузнеца.
– Кажется, сегодня твои сны стали реальностью.
Джулиан бросил на нее сердитый взгляд, и она рассмеялась, застегивая пуговицы.
– Кстати, всегда пожалуйста, – заметила Рен. – Я знала, что ты не законченный грубиян.
Джулиан закатил глаза, но ей показалось, что он подавил едва заметную ухмылку, прежде чем встать.
– Нужно продумать наш следующий шаг. Они?.. Мы одни?
– Пока что, – ответила Рен, снова заглядывая в открытый люк, хотя она и так чувствовала, что поблизости нежити нет. Девушка перевела взгляд на узкие окна, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. В них виднелись только ветви деревьев. – Я не знаю, где мы находимся. Прошлой ночью мы пробежали немало, но в каком направлении…
Джулиан, который уже свернул несколько одеял, выпрямился. Он осмотрел башню, пока его взгляд не остановился на потолке, где, к большому удивлению Рен, располагался еще один люк. Он был закрыт, но Джулиан протянул руку и щелкнул задвижкой.
– Когда-то это была Сторожевая башня, – сказал он, подтвердив предположения Рен. Люк со скрипом открылся, открыв идеальный круг голубого, усеянного облаками неба. Рядом с ним на потолке была закреплена ржавая металлическая лестница. Когда Джулиан потянул, она тоже заскрипела, сопротивляясь, прежде чем опуститься до самого пола.