– Что? Зачем? – спросил Джулиан, настороженно глядя на Рен, которая теперь была прикрыта. Он не раздевался, его одежда все еще была мокрой, но, судя по всему, он стоял у костра, так что с него хотя бы не капало. Хотя какая разница, они все равно собирались снова войти в воду.
– Я кое-что… видела, – прерывисто сообщила Рен. Она натягивала или, во всяком случае, пыталась натянуть штаны, но с накинутым на плечи одеялом и прилипшей к влажной коже тканью сделать это было непросто.
– Придется тебе объяснить поточнее.
Рен пыталась одеться и не могла выполнить его просьбу. Джулиан закатил глаза и подошел ближе.
– Позволь мне, – попросил он, высвобождая одеяло из цепких ее пальцев.
Удивленная, девушка тут же ослабила хватку. Он широко расправил ткань и отвернулся, тем самым создавая для нее небольшую ширму.
Этот жест почему-то тронул Рен, хотя Джулиан скорее думал о себе, чем о ней. Она бы с радостью оделась прямо у него на глазах, но эта ширма хотя бы помогла делу сдвинуться с мертвой точки.
– Думаю, нам следует поговорить… – начал Джулиан извиняющимся тоном, и Рен поняла, что он собирается обсудить их поцелуй. Сказать ей, почему это была плохая идея (как будто она сама не знала), и наговорить кучу других скучных вещей об ответственности и благоразумии, которые она не хотела слушать.
– Здесь еще кто-то есть, – вмешалась Рен, заканчивая возиться с брюками и поправляя рубашку. – Кто-то живой. Думаю, это некромант.
Джулиан отшатнулся, бросил в ее сторону испуганный взгляд, и снова отвернулся. Рен уже была полностью одета, за исключением расстегнутых пуговиц на рубашке, поэтому она опустила одеяло и повернулась спиной, чтобы закончить дело.
– С чего ты взяла, что он некромант?
– Для начала у него глаза светились тем же цветом, что и призраки, – ответила Рен. – А еще и разговаривал с ними. С нежитью. С пятью ревенантами, которые даже не попытались его атаковать. Вообще-то он сам позвал их, а когда заговорил… они слушали.
– Рен, – неуверенно произнес Джулиан. – Не знаю, стоит ли…
– Да ладно тебе, – решительно заявила Рен. Натянув сапоги, она встала прямо перед Джулианом. – Возможно, вот откуда пошли слухи про Королеву трупов! С тех пор как мы сюда попали, ревенанты ведут себя странно. Передвигаются стаями, работают вместе, охраняют…
– И разговаривают с тобой.
Рен отвела взгляд. Да, этот факт вызывал у нее наибольшее любопытство, но сейчас речь шла не об этом.
– Знаю, ты думаешь, что я лезу не в свое дело, но если внутри Пролома есть люди, контролирующие нежить… Это касается всех: и тех, кто живет с северной стороны Пограничной стены, и тех, кто живет с южной.
Возможно, они смогут найти объяснение тому, что сделал Локк. Тому, что делала Рен.
– Пожалуйста? – прошептала она.
Джулиан приподнял подбородок, размышляя.
– Хорошо.
Чтобы забраться поглубже в руины разрушенного города, они сели в лодку. У них было только одно весло, поэтому Джулиан греб, а Рен оставалась в полной боевой готовности, с единственным костяным мечом за спиной и остальной артиллерией на поясе и в патронташе. Она воспользовалась моментом, чтобы подкрасить глаза, пусть даже это привлекло внимание Джулиана. Зато благодаря макияжу Рен восстановила маленький барьер между ними – ее губы снова стали холодными, темными и нетронутыми, а выражение ее глаз невозможно было прочитать.
Пока они двигались по пещере, Рен напрягла чувства и точно знала, что единственной нежитью поблизости были те немногие ревенанты, что вновь собрались на берегу, и одинокая фигура, которая вошла в здание вместе с мальчиком.
Однако они находились в Проломе, где ни в чем нельзя было оставаться уверенным. Десятки призраков могли скрываться за пределами радиуса действия ее магии, поэтому Джулиан и Рен были настороже. Они пробрались в здание и осмотрелись. Вода обеспечивала легкий путь к отступлению, но им все равно следовало держаться в тени.
Рен не могла просто забыть увиденное. Мальчик, скорее всего, был некромантом – другого объяснения не нашлось, – но этот вид мастеров считался давно вымершим. Все они оказались похоронены вместе со своим призрачным городом.
Внезапно благодаря Пролому невозможное стало возможным. Рен подумала о своем дяде, о раздавленных телах, обо всем, чего не понимала.
Ею двигало не только любопытство. Вернись она с Лео и информацией, способной спасти Владения, стала бы ценной в глазах собственной семьи. Но Рен нужно было что-то более конкретное, чем обрывки слов и сумасбродные заявления, в которые ее отец, вероятно, не поверит. Этого мальчика можно было рассматривать как источник информации. А если нет, его можно было считать врагом, за которым лучше проследить.
Их лодка ударилась о берег у здания, которое показалось Рен более внушительным, чем раньше. Это вызывало еще большую тревогу.
Фасад представлял собой немногим больше, чем портик, в то время как остальная, высеченная из камня часть уходила глубоко в скалу позади него.
Колонны по сторонам арочного входа были в два раза выше Рен и представляли собой резные фигуры с поднятыми руками, будто бы поддерживающими крышу в вертикальном положении. Только они отличались от других скульптур, которые видела Рен, от красивых и идеализированных фигур, с крепкой мускулатурой и застывшим осознанием собственного достоинства на лицах. Эти же изображали нежить… Пятнистые и неровные, с торчащими из сгнившей плоти костями и застывшим выражением боли и мучения на лицах.
Здесь были и другие украшения с подобной тематикой. Фриз над входом изображал похожие на призраков фигуры: их бесформенные тела корчились, а рты были открыты в беззвучных криках.
Эти памятники олицетворяли не нежить, а власть некромантов над ней. Куда бы Рен ни посмотрела, она видела порабощенных призраков и ревенантов. У девушки скрутило живот из-за того, каким знакомым казалось ей все вокруг.
Эстетику Дома Костей, безусловно, можно было счесть мрачной. В конце концов, их лес был сделан из костей, а в Мэрроу-Холле имелись стены из черепов и катакомбы, заполненные скелетами. В то же время Дом Костей имел дело с мертвыми, руководствуясь милосердием и почтением.
Валькирии «сражались» с призраками, но только для того, чтобы жнецы выполнили свой священный долг и освободили души из тел, в которых те оказались заперты. Рен почувствовала укол вины при мысли о том, насколько ей нравилось собственное призвание, но будь ее целью доминирование и контроль над бедными душами, все это точно потеряло бы для девушки всякий интерес.
Да, Дом Костей мог казаться мрачным, но Дом Призраков был куда более зловещим… ликующим в своей тьме, гордящимся своей мощью. Некроманты подчинили нежить, чтобы та служила их целям. Они командовали ею.
Как и тот мальчик.
Джулиан, присев перед какими-то рунами на лестнице, проводил пальцем по глубоким бороздкам. В надписи не использовался ни один из известных Рен алфавитов, но, вглядевшись, девушка кое-что заметила.
Ее рука метнулась к карману. Когда Рен вытащила кольцо, у нее замерло сердце. Пусть фраза была другой, но некоторые символы совпадали. Джулиан, тоже заметив это, уставился на кольцо.
Шок пригвоздил Рен к месту.
Это кольцо изготовил некромант. Сделанное из кости, с надписями на языке некромантов… это украшение каким-то образом оказалось в Костяном лесу. И попало оно туда не так давно, если, конечно, действительно принадлежало трупу, который Рен обнаружила во время финального испытания.
С колотящимся сердцем девушка пристально смотрела на арку. Рен знала, что за ней таятся ответы. Вдруг хлынул зеленый свет, освещающий клубящийся пар, который клочьями стелился по земле, будто живой… тянущийся к ним…
Рен пронзила его костяным мечом, но, поскольку это был не призрак, никакой реакции не последовало.
– И что теперь? – спросил Джулиан, поднимаясь на ноги.
– Войдем внутрь, – сказала Рен с большей убежденностью, чем на самом деле чувствовала. Но, как девушка уже успела понять, именно в этом и состоял секрет уверенности.
За дверью ничего не было видно.
Подняв меч, Рен шагнула вперед, всматриваясь сквозь дымку. Она сделала еще несколько шагов, и туман начал рассеиваться. Оказалось, что она стоит на галерее, которая опоясывает длинное, похожее на пещеру пространство. Ко входу на нижний уровень вела лестница, а окруженный простыми колоннами балкон был скрыт с обеих сторон тенями.
В то время как верхний уровень был погружен в темноту, на нижнем был какой-то источник света. Рен уже собиралась спуститься по лестнице, когда услышала чьи-то шаги. Они с Джулианом отскочили в сторону и спрятались за колонной так, чтобы иметь угол обзора на происходящее внизу. Помещение казалось совершенно пустым, но затем в комнате появились мальчик и призрак.
В середине помещения располагалось прямоугольное углубление, яма или колодец, из которого сочился бледный туманный свет.
Джулиан подтолкнул ее локтем, указывая на что-то рядом с ямой. Сначала Рен приняла это за еще одного человека, но потом отметила блеск металла. На подставке покоились пустые доспехи, будто бы выставленные напоказ гордым обладателем. Они казались совершенно новыми, не помятыми и не отремонтированными. Нетронутая и изготовленная с мастерством броня терпеливо ожидала своего владельца.
Постепенно мальчик и ревенант приблизились к доспехам.
От дурного предчувствия по спине Рен пробежали мурашки. В темноте она встретилась взглядом с Джулианом.
До них донесся громкий лязг, когда мальчик с трудом сдвинул тяжелые куски блестящего железа и надел доспехи на ревенанта.
Глава28
Мальчик приказал ревенанту не двигаться, и тот, как и прежде, повинуясь, застыл, пока на него осторожно надевали доспехи.
Теперь он стал не обычным ревенантом. А железным.
Мальчик прикоснулся к ревенанту голыми руками, словно смертельной инфекции не существовало, словно призрак не пульсировал внутри тела, просвечивая сквозь мышцы, кости и впалые глаза.