– Ты заинтриговала меня, Лиз, – как Шегрил умудрился сделать так, чтобы его голос не напоминал камнепад в горах, я не знаю, но сейчас он говорил со мной почти шёпотом.
– Это касается моего прошлого, – выдавила из себя я, уже пожалев, что решилась на разговор, – мне просто не у кого спросить кроме тебя, понимаешь?
– Не волнуйся так, leanabh, – Шегрил откинул капюшон, и я в очередной раз почувствовала, как закололо где-то в области сердца. – Я постараюсь быть тебе полезным.
– Скажи, ты ведь помнишь то время, когда я жида здесь, до моего исчезновения?
– Конечно, – в багровых глазах мелькнули искры понимания, – ты хочешь узнать о том времени? Мы были приятелями, Лиз, хотя и не друзьями. Поэтому я так удивился, когда ты предложила мне приходить в твой дом, стать твоим другом. Это было радостное удивление.
– А ты знаешь, почему я убежала? – теперь я, кажется, приблизительно представляла, что чувствует человек, решившийся прыгнуть с высокого моста в текущую где-то внизу воду.
– Почему ты не спросишь у Домиана? Ты ведь так называешь его? – по интонации я поняла, что это не отказ отвечать, просто Шегрил не хотел переходить дорогу Домиану.
– Он сказал, что не хочет говорить об этом, – я опустила голову, глубоко вздохнула и пояснила, – меня интересует не всё. Точнее, всё, конечно, потому что я практически ничего не помню, но остальное можно и потом… Прости, я так путано объясняю… В общем, я хочу знать, из-за кого я убежала.
Шегрил молчал, я гипнотизировала взглядом траву под ногами, банально опасаясь поднять взгляд и наткнуться на насмешливое или, того хуже, презрительное выражение его лица.
– Ты этого не помнишь, – он не спрашивал, а просто озвучивал очевидный факт. – Нет… – я покачала головой, – я не помню ни имени, ни внешности, ни голоса… ничего.
Снова повисла тишина, только слышно было как возле крыльца что-то говорит Домиан и звонко смеётся Элла.
– Его звали Тревор, – негромко проговорил Шегрил, – он однажды пришёл сюда порталом с посылкой для тебя. Тебе часто тогда передавали игрушки, сладости, затем книги и красивую одежду… Как правило, всё всегда приносил один и тот же человек, доверенное лицо твоей матери, императрицы Элизабет. Но случилось так, что он погиб, и вместо него пришёл Тревор. Вы стали общаться, обмениваться магическими вестниками, а потом однажды ты исчезла, оставив записку, что уходишь за любимым. Тебя искали, но след обрывался сразу за периметром, и никто ничего не смог найти. Единственное, что хоть как-то успокоило твоих близких, это то, что я точно мог сказать: среди мёртвых тебя нет. А потом выяснилось… совершенно случайно… что никакого Тревора никто во дворце и в окружении императрицы не знает и даже никогда не слышал о человеке с таким именем. Но ты исчезла, а дом стал постепенно разрушаться, так как ты перестала его поддерживать, питать энергией. К тому же Домиан винил себя в том, что вовремя не уследил за тобой, не разузнал ничего о негодяе, выманившем тебя.
– Но почему я ничего этого не помню? Даже сейчас, когда я начала вспоминать многое, когда я приняла своё прошлое, то, что я Лиз, я ничего не помню о нём? Разве так бывает?
– Я думаю, что эта часть твоих воспоминаний запечатана каким-нибудь заклинанием из разряда редких или неизвестных. Этому Тревору не нужно было, чтобы ты хоть что-то помнила, Лиз. Я думаю, он сознательно выпихнул тебя на ту ветку Мирового дерева, где прошли последние годы твоей жизни, чтобы ты никогда сюда не вернулась. То, что ты здесь, это просто чудо.
В голосе Шегрила было всё что угодно, только не осуждение и не насмешка. Я чувствовала, была абсолютно уверена в том, что он говорит искренне, что он понимает и сочувствует мне.
– Он мог работать на моего брата, Максимилиана?
– Я не знаю, Лиз, если честно, дела живых всегда мало интересовали меня, – улыбка сделала его красивое лицо совершенно неотразимым, – но не стал бы исключать и такую возможность.
– И никто не знает, куда он исчез после моего побега?
– Никто, Лиз, – Шегрил посмотрел за моё плечо и добавил, – не старайся вспомнить то, что причиняло тебе боль, отпусти прошлое и живи настоящим.
– О чём вы разговариваете так долго? – раздался за моей спиной голос Домиана.
– Я не думаю, что Лиз или я обязаны давать тебе отчёт в своих действиях, seann dhia, – Шегрил говорил сдержанно, с едва заметным ледком в голосе, – не волнуйся, мы говорили о пустяках, не стоящих твоего внимания.
– Шегрил обещал, когда будет можно, рассказать мне о тайных путях, – я улыбнулась Домиану, чувствуя себя ужасно из-за того, что приходится его обманывать. Но и рассказывать то, что я узнала от Шегрила, я не собиралась: мне нужно сначала самой разобраться.
Глава 24
Каспер
Когда-то очень давно я в одной старинной книге прочитал о том, что человек, как правило, не может предположить, какие сюрпризы готовит ему судьба. Даже предсказания провидцев, пророков и ясновидящих не являются гарантией того, что события будут развиваться по заявленному сценарию. И сейчас я имел возможность на практике убедиться в том, насколько это верно: ещё месяц назад я даже предположить не мог, что следующее полнолуние буду встречать в столь странном месте и в такой невероятной компании. А уж о том, чтобы отправиться по таинственным скрытым путям в компании Повелителя мёртвых (которого вроде как не существует) и собственной матери, по совместительству монахини загадочной Ирманской обители (о которой никто ничего не знает), я и помыслить не мог.
Глядя на удивительно крупные звёзды, каким-то чудом пробившиеся сквозь туманы Франгая, я сидел возле распахнутого настежь окна и думал о том, почему согласился на предложенную авантюру.
Врать не буду: судьбы мира волновали меня не так чтобы очень сильно, так как грамотный маг в случае смертельной опасности всегда может вышвырнуть себя на другую ветку Мирового дерева. Да, он будет обречён на жизнь за Гранью, но это всё равно лучше смерти, с какой стороны ни посмотри.
Двигало ли мной любопытство? Однозначно да, так как я никогда даже не слышал, чтобы хоть кому-то выпадала возможность пройти тайными путями мёртвых. Упусти такую возможность, и будешь потом всю жизнь локти кусать.
Хотелось ли мне восхищения? Разумеется, было бы глупо отрицать столь очевидную вещь. Мне очень хотелось увидеть восторг и уважение в глазах дочери и, как бы дико и нелепо это ни звучало, в глазах Лиз. Почему-то желание увидеть в раньше голубых, а теперь зелёных глазах сестрицы хоть что-то кроме равнодушия и тщательно скрываемой неприязни стало почти навязчивым. Объяснения этой странной потребности я найти не мог, как ни старался.
Рассчитывал ли я разгадать тайну скрытых путей? И да, и нет. Я прекрасно понимал, что для их открытия и путешествия по ним нужен такой запредельный уровень магии, какой я себе даже представить не могу. Но всё равно в глубине души жила надежда: а вдруг! Вдруг я сумею понять хотя бы общий принцип создания этого уникального способа открывать порталы? Ведь, по идее, ничем иным эти таинственные пути быть просто не могут. Тогда передо мной откроются такие перспективы, по сравнению с которыми все мои прежние амбициозные планы покажутся детскими забавами.
Боялся ли я? Конечно, ведь только дураки не боятся смерти, а я себя к этой категории никогда не относил. Но ведь бояться можно по-разному. Кто-то от страха прячется поглубже в уютную норку в надежде пересидеть там смутные времена. А кто-то идёт опасности навстречу, чтобы победить и получить законную награду. Так вот – я из второй категории, я Даргеро, кто бы что ни говорил, а они никогда не пасовали перед опасностью! К тому же такое путешествие – прекрасный способ поближе сойтись с мифическим Повелителем мёртвых Франгая, а иметь такую сущность в приятелях или даже просто в числе добрых знакомых – это великолепный туз в рукаве. А уж наладить отношения я постараюсь, не будь я Каспер Даргеро.
Немного мешает, конечно, Минни, которая непонятно зачем навязалась в нашу компанию. Нет, её мотивы я как раз прекрасно понимаю: для неё это шанс поближе познакомиться со мной и, может быть, пробудить во мне родственные чувства. Но мне-то это зачем? Хотя, если рассуждать здраво, об Ирманской пустоши я имею крайне смутное представление, и тут монахиня может оказаться полезной. Да и в обители меня примут гораздо охотнее и теплее, если я заявлюсь туда в сопровождении Минни. А не впустить её в свою душу – этому я научился ещё в юности, когда оставил свой внутренний мир для одного-единственного человека. Для себя.
К тому же тот странный сон, который я видел… Они никак меня не отпускал, и я всё время возвращался к нему мыслями. И сейчас где-то в глубине моего сознания крепла мысль о том, что решение отправиться в Ирму стало первой ступенькой на пути к чему-то глобальному, участником чего я стал. Это понимание вызывало одновременно и восторг, и страх, но все эмоции перебивало ощущение предвкушения. Что ждало меня впереди? Не знаю, но это однозначно лучше постоянного балансирования на грани рядом с Максимилианом, который, как я теперь понимаю, далеко не так силён, как мне всегда казалось. Рядом с такими сущностями, как Шегрил или Домиан, он выглядит достаточно блёкло. Так не пора ли сменить приоритеты? Впрочем, ни к чему делить шкуру ещё не убитого пустынного лайна. Всему своё время…
За этими размышлениями ночь пролетела совершенно незаметно, и когда утреннее солнце чуть позолотило верхушки деревьев, я заставил себя пойти и поспать: силы мне сегодня понадобятся, в этом можно даже не сомневаться.
Встал я поздно, разбуженный весёлыми голосами, раздававшимися во дворе. Потягиваясь и зевая, я подошёл к окну и застыл, поражённый увиденным.
Здоровенная чёрная змея, в которую превращался Хантер, играла с Эллой: дочь пыталась поймать её за хвост, а чешуйчатая тварь ловко уворачивалась в самый последний момент. Дразня девочку, Хантер позволял ей подобраться максимально близко и, когда Элла уже готова была схватить его за хвост, ловко вилял в сторону. Судя по веселью, удовольствие от этого процесса получали все: и хохочущая Лиз, и улыбающаяся Минни, и сама раскрасневшаяся и смеющаяся Элла. Казалось, даже на жутковатой треугольной морде змеи можно было рассмотреть улыбку. В итоге Хантер поймал Эллу, обвив хвостом и легко подбросил в воздух. Девочка завизжала, но не от страха, а от восторга.