– Ты говоришь так, словно мы живём в совершенно обычном месте и появление новых людей – событие, не стоящее внимания, – внимательно глядя на него, прокомментировала я, – ты ведь тоже попал к нам абсолютно случайно, правда?
Ференц бросил быстрый взгляд на Каспера, но тот вообще не смотрел в его сторону, погружённый с свои мысли. Это, судя по всему, шпиона и встревожило, и озадачило: по идее, Каспер должен был как-то дать ему понять, как себя вести, а он не обращал на своего лазутчика ни малейшего внимания.
– Но вряд ли эти очаровательные дамы тоже занимались поисками редких артефактов, – с почти естественной улыбкой пошутил Ференц, – это совершенно не женское занятие.
«А он молодец, – неожиданно сказал Ромео, – хорошо держится, не паникует, не совершает необдуманных действий».
«Ну сам подумай, что он может сделать? Прыгнуть в болото? – я мысленно пожала плечами. – Он тянет время, но делает это мастерски, согласна…»
– Но здесь не только дамы, – я продолжала смотреть на Ференца, – впрочем, я веду себя невежливо. Сестра Доминика, Элла-Мария, хочу представить вам нашего гостя, господина Ференца, искателя приключений и любителя редких артефактов. Ференц, это наши гостьи, сестра Доминика, она из далёкой Ирманской обители, и её воспитанница Элла-Мария.
– Польщён и восхищён, – Ференц склонился в поклоне, полном изящества и демонстрирующем немалый опыт, – вы словно две звезды, озарившие скромную жизнь путешественника.
– А это магистр Каспер Даргеро, – невозмутимо продолжила представлять новых обитателей дома я, – он помогает нам с… со снабжением.
Каспер упорно молчал, глядя в пространство, и мне на ум пришло бессмертное «Что же ты молчишь, сволочь! Я же не могу один работать!» из «Ивана Васильевича».
Но тут Каспер наконец-то вынырнул из своих мыслей и обменялся с Ференцем парой абсолютно пустых, ничего не значащих приветственных фраз, ничем не показав, что знал его раньше. Из этого я сделала вывод, что, несмотря на временную и вполне объяснимую растерянность, магистр ведёт свою партию, а молчит просто потому, что срочно перестраивается и меняет прежнюю стратегию на совершенно иную. Хорошо бы ещё знать – какую именно, и какое место в ней отведено конкретно мне. Закончив процедуру представления всех всем, я решила перекусить, пока гости размещаются в выделенных им комнатах.
Не успела я взять чашку, которую протянул мне улыбающийся Майкл, как в кухню вежливо постучали, и через порог перешагнула Элла-Мария.
– Можно? – спросила она и робко улыбнулась, хотя у меня сложилось впечатление, что робость – последнее, что свойственно этой девочке: чувствовался в ней какой-то очень прочный стержень, такой, который не у каждого взрослого мужчины отыщется.
– Конечно, заходи, – я приветливо улыбнулась, – чаю хочешь? Майкл печёт потрясающие булочки, просто что-то невероятное!
– Спасибо, – она неуверенно улыбнулась, но я почувствовала, что она вроде бы как слегка расслабилась, – с удовольствием.
Майкл тут же кинулся к шкафу, достал из него идеально чистую чашку, блюдце и налил юной гостье ароматного чая, того самого, с ароматом вишенника. Девочка изящно взяла чашку и сделала аккуратный глоток.
– Я пришла не просто так, – решительно перешла она к делу, поставив чашку на блюдце совершенно бесшумно – у меня так пока не получалось, – я должна вас предупредить, леди Элизабет. Я ведь правильно поняла, вас зовут именно так?
Тут я вспомнила, что со всеми этими сногсшибательными новостями о родственных связях даже не представилась. Но, видимо, девочка сделала выводы из того, как называл меня Домиан.
– Да, я Элизабет, – как ни странно, я уже почти верила в то, что меня зовут именно так, – и это мой дом. Но о чём ты хотела предупредить меня?
– Человек, который назвал себе Ференцем, – красивое лицо девочки стало жёстким, даже мрачным, а в удивительных тёмно-синих глазах вспыхнули искры, – он несёт в себе огромное зло.
– Откуда ты знаешь? – вырвалось у меня, настолько весомо прозвучало это слово из уст девочки. – Да, у нас много вопросов к нему, он лжец… Но почему ты говоришь… так?
– Это мой дар, – девочка пристально посмотрела на меня, и я вдруг вспомнила свои ощущения, когда когда-то давно – вот уж поистине, в прошлой жизни, – я делала МРТ, и меня запихивали в длинный агрегат, в котором просвечивали со всех сторон. Вот сейчас ощущения были примерно такие же, так как, казалось, девочка просканировала меня всю: мою душу, мои мысли, мои чувства.
– Это же так тяжело… Бедная девочка! – я с сочувствием посмотрела на хрупкую дочь Каспера, вынужденную видеть истинную сущность каждого, с кем приходится общаться.
– В вас нет темноты, – она склонила голову к плечу и слегка прищурилась, – но у вас странный свет, я такого ни у кого не видела, словно двухслойный…
– Может быть, это потому что я, как это здесь называют, пришла из-за Грани? – глаза девочки на мгновение вспыхнули, но она не стала ни вскрикивать, ни изумляться, а кивнула каким-то своим мыслям и сказала:
– Да, тогда понятно… А там интересно? За Гранью?
– Я когда-нибудь обязательно тебе расскажу, хочешь?
– Да, очень, – она сделала ещё один безупречный глоток чаю, – но это вы. А тот человек – в нём нет ничего кроме зла, понимаете? Он уже убивал, и он снова хочет убить.
– Он хочет убить кого-то из тех, кто присутствует в доме, здесь? – мгновенно напряглась я и отставила чашку, так как чай моментально перестал быть вкусным. Майкл, тут же почувствовавший моё состояние, подошёл поближе и остановился за моим плечом. И, несмотря на то, что выглядел он как невысокий толстячок в поварском фартуке, меня окутало удивительное ощущение защищённости.
– Да, – серьёзно кивнула Элла-Мария, – он прибыл сюда, чтобы убить, но я не могу понять – кого именно, – она огорчённо вздохнула, – так далеко я пока заглядывать не умею.
– Как интересно, – я задумчиво постучала пальцами по столу, – когда Ференц – будем называть его этим именем – пробрался сюда, здесь из живых людей была только я. Но мы считали, что он – шпион Каспера, и его задача – наблюдение и контроль…
– Может быть, магистр – не единственный, на кого работает этот Ференц? – подумав, высказала предположение Элла-Мария. – Может такое быть? Он, я имею в виду магистра, не очень хороший человек, но он не убийца. В нём почти нет света, но его тьма иной природы, в ней нет той гнили и черноты, которые я чувствую в этом мужчине.
– Мы точно знаем, что на его совести есть смерть как минимум одной женщины, – решила я поделиться с девочкой информацией, так как, судя по всему, во всех этих магических делах она понимает намного больше, чем я. – Я попросила живущих в доме призраков присмотреться к нему.
– И что они сказали? – сквозь обеспокоенность проглянуло свойственное любому подростку любопытство.
– Пока ничего, но, думаю, сегодня вечером я буду это знать. А тебя совсем не пугает то, что в доме есть призраки?
– Нет, – она спокойно улыбнулась, – в обители они тоже были, как в любом древнем месте. Как правило, это несчастные существа, не получившие после смерти покоя. Им и так тяжело, зачем им ещё такой груз, как чужой страх или ненависть…
– Как вы оказались в лесу? – воспользовавшись возможностью, спросила я, так как до сих пор не могла сообразить, как эта более чем странная компания появилась сначала в центре Франгая, а потом и в доме.
– У меня был амулет, настроенный на моего дядю, Реджинальда фон Рествуда, его перед смертью отдала мне мама. Точнее, не мне, но для меня. В Ирме Минни и… магистр, – девочка упорно не хотела называть Каспера папой, и я её прекрасно понимала, – еле отбились от большой группы гольцов, и на то, чтобы спастись от летящей на нас ледяной тучи, у них просто не хватило бы сил. Нам пришлось использовать амулет…
– Я мало что понимаю в магии, но если твой амулет настроен на твоего дядю, значит, он где-то рядом? – я удивлённо посмотрела на сосредоточенную девочку. – Или это какой-то особый амулет?
– Я не понимаю, – девочка подняла на меня свои удивительные тёмно-синие глаза, – если бы он умер, амулет не сработал бы. Но в то же время, я совершенно его не чувствую, только улавливаю какую-то тень, отзвук. Как так может быть?
– Знаешь, – решилась я, – вечером я очень рассчитываю встретиться с одним более чем могущественным… обитателем Франгая, и могу попробовать спросить у него про твоего дядю. Во всяком случае, он точно сможет нам сказать, есть ли он в мире мёртвых.
– Да, это было бы замечательно, – сначала неуверенно проговорила Элла, но потом решительно кивнула, – да, я была бы очень признательна. И вообще – спасибо за то, что приютили нас.
– Не за что, – отмахнулась я, соображая, как мне устроить встречу с Шегрилом и убедить его помочь нам. – Вечером мы ещё поговорим, а сейчас, мне кажется, тебе необходимо отдохнуть. Думаю, твоя комната уже готова. С учётом того, что вечер может оказаться насыщенным событиями, я бы посоветовала тебе вздремнуть. Договорились?
– Благодарю, – Элла присела в реверансе и выскользнула за дверь.
Я задумчиво допила остывший чай, сжевала плюшку, почти не чувствуя вкуса, и решительно направилась на улицу. Нужно найти Хантера и переговорить с ним по нескольким серьёзным вопросам.
Моего домашнего змея нигде не было, и я пошла к периметру, рассчитывая, что Хантер обнаружится где-нибудь возле границы. Так и вышло: не успела я подойти к жуткому болоту, как мне навстречу выскользнула здоровенная змеюка, скользнувшая за куст и там превратившаяся в знакомого и уже почти родного Хантера.
– А где Домиан и остальные? – я решила зайти издалека, но змей насмешливо фыркнул и спросил:
– Ты хочешь поговорить со мной наедине?
Я плохо представляла, как можно поговорить наедине с одной четвертью некого коллективного разума, но на всякий случай кивнула: мало ли, вдруг действительно есть способы.
– Ты можешь говорить, Лиз, – сдержанно улыбнулся Хантер, который стал в последнее время чуть более эмоциональным, чем в начале. – Что случилось?