– Мы никому не подчиняемся, не склонимся и перед ним, – кайрос безразлично покачал головой, – мы сможем защитить себя и свою стаю. Око Тьмы поможет нам.
– Око Тьмы выбрало меня, – я провёл рукой по груди, и кайрос замер, заворожённо глядя на амулет, который стал виден. Я ещё вчера понял, что могу убирать его, так как по моему желанию кругляш словно вплавлялся в кожу на груди. Получалось это, правда, только в драконьем облике, а в человеческом амулет преспокойно висел себе на цепочке и даже не собирался никуда прятаться.
– Око Тьмы выбрало меня, – повторил я, сделав акцент на последнем слове, – и теперь безопасность Франгая – это моя забота, нравится тебе это или нет.
– Это меняет дело, – помолчав, медленно проговорил кайрос, и в его голосе мне послышалась тщательно скрываемая растерянность, – Око Тьмы не может ошибаться.
– Я должен защитить Франгай от того, кто хочет уничтожить его, – я постарался вложить в голос как можно больше убедительности, хотя сделать это, разговаривая телепатически, было очень сложно, – и мне нужна помощь.
– Почему ты пришёл к нам? – кайрос смотрел пристально, но проникнуть глубже в моё сознание больше не пытался. Возможно, статус избранника Ока ставил меня на иную, более высокую ступень в его личной иерархии.
А вот это уже начинался конструктивный диалог, и я мысленно вытер трудовой пот: главное – начать обсуждение, а там уже проще.
– Я решил начать с самых сильных, – честно ответил я, – потому что если я смогу убедить вас, то и остальные прислушаются к моим словам.
– Ты хочешь, чтобы мы использовали свои способности в твоих интересах? – в голосе кайроса не было осуждения, он просто пытался получить максимально полную картину, и я его прекрасно понимал.
– Нет, – в голове яркой вспышкой мелькнуло искреннее удивление моего необычного собеседника, – я хочу, чтобы те, кто примет моё предложение, сделали это исключительно добровольно. Поэтому моё предложение не имеет к вашим способностям никакого отношения. Я хочу попросить вас выделить пару молодых особей посообразительнее, тех, кто смог бы стать разведчиком и сумел бы сработаться с мёртвым.
Кажется, теперь мне удалось удивить кайроса по-настоящему, так как он надолго замолчал, видимо, обдумывая столь необычное предложение.
– Я передам твои слова остальным, – сказал он тогда, когда я уже почти перестал надеяться на ответ, – среди наших тоже есть те, кому скучно заниматься обычными делами. Может быть, они именно те, кого ты ищешь, избранный Оком.
С этими словами кайрос повернулся и словно растворился в густой тёмной зелени окружающих прогалину елей. Мне показалось, что не шелохнулась ни одна ветка, не качнулась даже самая маленькая еловая лапа. Я посмотрел на Лиама и увидел, что он смотрит на траву в том месте, где только что стоял кайрос. Всмотревшись, я разглядел на мягком лесном ковре небольшую светло-коричневую чешуйку, и сердце моё радостно забилось: я знал, что это значит. Память, переданная мне в раковине Ока Тьмы, хранила ответы на множество вопросов, и на этот в том числе. Кайрос оставил мне свою чешуйку для того, чтобы я мог позвать его уже без помощи Лиама. Мне нужно было лишь сжать её в ладони и мысленно отправить зов. Это была победа, которой я радовался, как мальчишка, впервые получивший от отца небольшой, почти игрушечный, но острый и так похожий на настоящий меч. И пусть этой удачей я был обязан амулету, висевшему у меня на груди, но всё равно: начало созданию армии, которая защитит Франгай в случае беды, было положено.
После встречи с кайросом я решил сам посмотреть, что происходит на границах Франгая, прежде чем отправлять туда разведчиков. Лиам не только одобрил эту мою идею, но и вызвался провести предварительные переговоры со своими соплеменниками и осторожно выяснить, найдутся ли среди них желающие принять участие в задуманной мной авантюре.
Оказалось, что за время, проведённое в новой резиденции, я страшно соскучился по свободному полёту через лес. И сейчас я с невероятным наслаждением вдыхал свежий и головокружительно вкусный лесной воздух, подставлял лицо под стекающие с широких листьев капли. Они со смешным тихим щёлканьем разбивались о крепкую чешую, и с каждым этим звуком на душе становилось светлее, словно растворялись цепи, сдерживавшие всё это время мою истинную природу. Я легко перелетал с дерева на дерево, чувствуя, как тело наливается силой, а медальон, снова спрятавшийся под чешую на груди, начинает слегка вибрировать и биться в унисон с моим сердцем. Мелькнула соблазнительная мысль о том, что лучше всего было бы отказаться от статуса Повелителя, отбросить все проблемы и раствориться в лесу, став одним из рядовых хищников Франгая. Ловить зазевавшихся или просто более слабых, чувствовать вкус горячей крови, ощущать ликование победы. Но я усилием воли прогнал эту мысль, потому что уже сделал свой выбор.
Взобравшись на вершину огромного древнего дуба, старше которого, наверное, не было дерева во всём Франгае – говорят, он был прямым потомком того самого первого дуба, с которого и начался когда-то этот великолепный лес – я оглядел колышущееся подо мной тёмно-зелёное море. Неожиданно мой взгляд зацепился за что-то у дальней, северной границы леса. Там было что-то неправильное, чужое, нарушающее целостность картины.
Я всмотрелся, используя особые способности, и нахмурился: северная граница Франгая была словно поражена какой-то болезнью. Листья на деревьях потеряли насыщенный зелёный цвет, словно выцвели, несколько молодых елей практически сбросили хвою и явно были на грани гибели. К тому же что-то мешало мне рассмотреть происходящее в подробностях. И дело было не в тумане – он-то как раз для Франгая явление совершенно обыденное. Там дело было в чём-то другом, и я не собирался пускать дело на самотёк.
Стряхнув эйфорию, только что кружившую мне голову, я стремительно понёсся на север, старательно гася в душе дурные предчувствия.
Остановившись неподалёку от места, которое меня насторожило, я прислонился к стволу толстой ели и замер, всматриваясь и вслушиваясь в окружающее пространство. Вокруг было тихо, и эта совершенно неестественная для раннего вечера тишина настораживала даже больше, чем изменившийся цвет листвы или заболевшие деревья.
Не пересвистывались птицы, не пищали в траве грызуны, спасаясь от мелких хищников, не шуршал листвой корнегрыз, нору которого я отчётливо видел даже отсюда, не пищали сариссы… Складывалось впечатление, что этот небольшой кусочек Франгая просто умер, перестал дышать, разговаривать и давать приют десяткам живых существ. Более того, я не чувствовал даже насекомых, которых в ельнике должно быть просто запредельное количество. У меня было странное ощущение, что я здесь совершенно один, вот то есть абсолютно. Это было не просто удивительно, это было тревожно и требовало обязательного выяснения.
Чувствуя, как в груди зарождается, казалось бы, давным-давно позабытый и почти уничтоженный обстоятельствами восторг предвкушения тайны, как бурлящим потоком выплёскивается в кровь азарт погони и расследования, как радостно и быстро бьётся сердце, я снова превращался в бесшабашного авантюриста Реджинальда фон Рествуда. Чутьё кричало о том, что то, с чем я столкнулся, – штука чрезвычайно опасная и непредсказуемая. Но я уже не в силах был остановиться, и невидимкой скользнул вперёд, туда, где пряталось неведомое.
Глава 9
Каспер
В моей голове одновременно мелькнуло не меньше десятка абсолютно противоречивых мыслей. С одной стороны, ждать от незнакомца помощи было верхом наивности, а с другой – нападать он вроде бы тоже не собирался. Кто его знает, вдруг он на самом деле готов к конструктивному диалогу, и я смогу окольными путями выяснить что-нибудь о пропавших спутниках. В любом случае, этот человек был единственным возможным источником информации на данный момент, и пренебрегать такой возможностью было бы верхом расточительности.
Поэтому я сделал шаг вперёд, слегка выступив из тени, но не выходя в очерченный светом фонаря круг. Незнакомец плавно повернулся в мою сторону и приветливо улыбнулся.
– Мы предполагали, что путников было больше, – сказал он, кивая каким-то своим мыслям, – но ждать и искать было некогда. Не бойся, человек, я не причиню тебе вреда, моя миссия состоит в другом.
– В чём же? – я решил, что молчать дальше нет смысла и пришло время вступить в диалог.
– Нам нужен тот, кто сможет отправиться с поручением в расположенные далеко отсюда места. Нам нужен тот, кого можно было бы назвать переговорщиком.
– Ты не считаешь, что у вас несколько странные методы поиска посланца? – я не смог сдержать иронии, но незнакомец и не подумал обижаться.
– Другого пока не придумали, – он пожал широкими плечами, – сюда не так часто забредают путешественники, но сегодня удача нам улыбнулась.
– Где мои спутники?
Я решил сразу прояснить этот момент, потому что от ответа незнакомца зависело очень многое. Главное, чтобы с Минни и Ушедшим всё было хотя бы относительно благополучно, а дальше разберёмся. Если уж я сумел столько лет продержаться рядом с непредсказуемым Максимилианом и не потерять ни свободу, ни голову, есть шанс, что и с местным правителем – ну или кто он там – я тоже смогу найти общий язык.
– Они у нас в гостях, назовём это так, – помолчав, ответил незнакомец, – им ничего не угрожает, если тебя беспокоит именно это. Они не в плену, а именно в гостях.
– Я могу с ними увидеться?
– Если мы сможем договориться, – голос человека стал жёстче и немного суше, – потому что в ином случае я не поручусь ни за их, ни за твою безопасность.
– Почему именно я?
– Потому что ты не такой, как остальные, те, кто идёт на зов Властелина Севера, – незнакомец прислонился к каменной стене коридора, – я чувствую в тебе большую силу, как и в твоих спутниках.
– Откуда ты узнал, что нас трое? – задал я чрезвычайно волновавший меня вопрос. – Они не могли тебе рассказать.
– Они и не делали этого, – он ухмыльнулся, – я заметил на груди женщины следящий медальон с тремя лепестками, значит, пришедших было трое, это элементарная логическая задачка. Поэтому я отправил тех двоих со своими напарниками, а сам оставил здесь сторожа, дожидаться третьего. И не ошибся, ты пришёл даже быстрее, чем я предполагал.