До этого момента я видела только те части участка, которые располагались возле крыльца и перед террасой, и даже не представляла, что находится за домом, только издали видела, что там большой сад или парк.
Посыпанная жизнерадостным жёлтым песком дорожка послушно свернула за угол дома, и я остановилась, с любопытством рассматривая открывшуюся картину. За домом действительно был большой сад, за деревьями просматривалась симпатичная беседка, а справа виднелась острая крыша колодезного сруба.
Помня о настоятельной просьбе Домиана не ходить к колодцу, пока его не проверит Хантер, я послушно проигнорировала симпатичную дорожку, ведущую к нему, и свернула в другую сторону. На какие-то несколько секунд мне показалось, что в воздухе прозвучал разочарованный вздох, а в спину упёрся сердитый и какой-то голодный взгляд.
Я невольно обернулась, но, естественно, ничего и никого не увидела, лишь над колодцем словно появилась и тут же растаяла светло-серая дымка. Будучи типичным представителем своего мира и своего времени, я, естественно, смотрела ужастики и культовый «Звонок» в том числе. Поэтому услужливое воображение тут же нарисовало девушку с длинными волосами, медленно, но неотвратимо вылезающую из этого самого колодца и бредущую, спотыкаясь и протягивая руки, в мою сторону.
Тряхнув головой и отогнав неуместные мысли, я пошла дальше и не увидела, как на аккуратный бортик сруба легла изящная женская рука, очень аристократичная и красивая. Хотя её, конечно, слегка портили длинные и явно острые чёрные когти, украшающие каждый изящный пальчик. Недовольно царапнув дерево сруба, рука снова исчезла в колодце, оставив на верхнем бревне глубокие царапины.
Не замечая ничего, что происходило у меня за спиной, я продолжала своё маленькое путешествие. В глубину сада идти одна я почему-то не решилась, подумав, что пока ещё ничего здесь не знаю: вдруг, как и с колодцем, есть какие-то нюансы. Сколько я живу тут? Недели нет…И ведь почти наверняка не всё здесь так благостно, как мне пока кажется.
Вряд ли древние места и сам Франгай примут меня с такой же любовью и теплотой, как мой Дом. Это мне пока просто бесконечно везло: и Дом меня вспомнил и принял, и визитёры до сих пор были более чем спокойные и миролюбивые. Не исключено, что остальные будут вести себя не так доброжелательно. Поэтому, дорогая, по дорожкам, только по дорожкам!
За очередным поворотом я наткнулась на что-то, что когда-то, несомненно, было детской площадкой: покачивались под лёгким ветерком качели, незамысловатые, явно сделанные своими руками. Сверкал красной крышей игрушечный домик, рассчитанный на девочку и её кукол. Деревянные лошадка, собака и кот готовы были хоть сейчас закружить маленькую хозяйку на карусели. Интересно, кто это так постарался в своё время? Ведь не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что передо мной моя детская площадка…в смысле – Лиз.
Надо как-то стараться привыкать к этому имени, потому как невозможно игнорировать доказательства того, что она – это я и наоборот. Пока мне очень сложно, но, видимо, просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, принять её. Не понять, это уже пройденный этап, а именно принять: мозгом, сердцем, душой…
Погружённая в эти размышления, я сусликом застыла посреди тропинки, невидящим взглядом уставившись на раскачивающиеся качели. Ох, так недолго и в транс впасть: кто меня тут из него вытаскивать будет? Внезапно я почувствовала чей-то пристальный взгляд и закрутила головой. По идее, на территории Дома не должно быть никого постороннего. Действительно, посторонних и не обнаружилось: возле периметра стоял Хантер и от чего-то отряхивал рукав привычной камуфляжной куртки: и не жарко ему в ней? Или змеи хладнокровные? Как-то плохо я биологию в школе учила…нет, точно, хладнокровные! Тогда, наверное, ему нормально…
Я улыбнулась Хантеру и по песчаной дорожке направилась в его сторону, чтобы переговорить насчёт растений и колодца: поливать-то надо будет.
– Хантер, скажи, вы уже ходили за растениями или только собираетесь?
– За растениями? – переспросил он, хмурясь и глядя в землю. – Да, конечно, мы обязательно пойдём за ними.
– Ты не подумай, что я тороплю, но ты не мог бы сказать хотя бы примерно – когда вы планируете это сделать?
– Мы планируем пойти скоро, – как-то странно, механически ответил змей и снова стал отряхивать рукав куртки, – зачем ты спрашиваешь?
– Ну, просто я хотела попросить не слишком откладывать, потому что нужно же ещё семена заказать, чтобы мне ориентироваться – что вы смогли найти, а что лучше посадить самой, через рассаду, – пояснила я, не совсем понимая, что происходит с Хантером, – или ты плохо себя чувствуешь?
– Я чувствую себя хорошо, – по-прежнему монотонно ответил змей и наконец-то взглянул на меня, – мы пойдём за растениями очень скоро.
– Хорошо, как скажешь: скоро так скоро, – сказала я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрогнул и не сорвался на банальный визг, потому что глаза у Хантера были ярко-зелёного цвета. Не жёлтые, как всегда, а зелёные! И с обычным зрачком, а не с вертикальным. То есть…это не Хантер… Мамочки, что делать-то?
– Ты пойдёшь с нами, – продолжил тот, кто маскировался под моего охранника, – поможешь найти растения.
– Конечно, обязательно, только сейчас я не могу, лучше завтра или даже послезавтра, – я готова была согласиться на всё что угодно, лишь бы оказаться подальше от этого существа. От того, что оно приняло образ спокойного и всегда доброжелательного Хантера становилось как-то запредельно жутко. Оно же не может силой утащить меня, ведь не может, правда?
– Пойдём сейчас, – безжизненный голос давил, гипнотизировал, постепенно лишал воли, хотелось согласиться и пойти вместе с его обладателем, – тебе понравится в лесу, маленькая Хозяйка…
Я уже готова была сделать шаг к этому странному существу, когда что-то сильно ударило меня под колени, и я самым банальным образом шлёпнулась на землю. А передо мной уже свивала кольца огромная чёрная змея, глянцевая шкура которой отливала на солнце, словно лакированная. Не могу сказать, что я всегда боялась змей, нет, просто, будучи человеком городским, предпочитала, чтобы наши с ними пути никак не пересекались. Я живу в городе и хожу по асфальту, а они живут в лесу и ползают в травке: мы друг другу никак не мешаем. Но сейчас я готова была расцеловать Хантера в жуткую треугольную морду, потому что понимала – теперь меня защитят от всего, что бы ни произошло.
Стараясь не делать резких движений, я тихонько на четвереньках отползла в сторону и спряталась за большим кустом цветов, похожих на пионы: пусть не элегантно, зато надёжно, а это гораздо важнее в данном случае. Хантер тем временем что-то произнёс, и в этом шипении была слышна откровенная угроза и неприкрытая ярость.
Выглянув из своего не слишком надёжного укрытия, я тут же нырнула обратно и постаралась прикинуться безобидным одуванчиком. Того, кто пытался выманить меня в лес, не было, а на его месте злобно било шипастым хвостом существо, больше всего напоминающее вставшего на задние лапы крокодила. Зелёные глаза горели фосфорическим блеском, а с впечатляющих клыков капала слюна, наверняка ядовитая.
Хантер прошипел что-то снова, и ящер в ответ издал ряд низких щёлкающих звуков, от которых по спине у меня промаршировала армия ледяных мурашек и заныли зубы. Господи, и я готова был пойти с этим…существом? Да от меня через полминуты не осталось бы даже воспоминания, не говоря уже о чём-то большем.
Тем временем переговоры, видимо, зашли в тупик, потому что Хантер каким-то скользящим движением перетёк вперёд, подталкивая ящера к периметру и не давая ему пробраться ко мне. Тот ещё раз прощёлкал что-то явно злобное и скользнул в болото, чтобы практически тут же появиться на другом берегу и мгновенно раствориться в густой зелени елей.
Глава 5
Реджинальд
Странный бесформенный клочок тумана завис рядом с моим лицом и постепенно превратился в небольшое, но чрезвычайно противное на вид существо, похожее одновременно на ежа и на крысу. На очень откормленную колючую крысу.
Я никак не отреагировал, потому что за те несколько часов, которые провёл в этом непонятном месте в самом сердце древнего Франгая, практически разучился удивляться. Может быть, это было такое испытание – я не знаю, но всевозможные иллюзии, миражи, видения сменяли друг друга, не давая мне ни минуты покоя.
Когда я увидел, что двери, через которую я вошёл в этот забытый всеми богами дом больше не существует, я просто растерялся и, чего уж там, испугался. Но все мои попытки проломиться сквозь стены или добраться до окошка, расположенного на огромной высоте, никакого результата, естественно, не дали. Из одной тюрьмы я, видимо, попал в другую, просто сменив камень и тьму на корни и древесные стволы, суть от этого не менялась. Хотя нет, в той тюрьме хотя бы кормили, пусть мало и невкусно, но регулярно. А чем питаться здесь – да кто ж его знает…
Когда на стене внезапно возникла дверь, и в неё вошёл неизвестный мужчина в простой, но добротной одежде лесника и сгрузил у порога охапку дров, я чуть не со слезами на глазах кинулся к нему, но пролетел насквозь, как через туман. Резко повернувшись, я увидел, что он внимательно смотрит на меня и насмешливо улыбается. Заметив, что я не предпринимаю новых попыток прикоснуться к нему, он кивнул и молча открыл дверцы стенного шкафа: там стояли банки с какими-то сушёными травами, ягодами и корешками. Там же лежала стопка старых листов, на которых что-то было нацарапано. Незнакомец, всё так же не произнося ни слова, указал на банки, затем на листы и жестами объяснил, что записи – это какие-то сведения о содержимом этих склянок.
– Ты имеешь в виду, что мне нужно изучить эти записи, и тогда я смогу употребить в пищу то, что здесь хранится?
Мужчина кивнул и усмехнулся, видимо, одобряя мою сообразительность. Но я не собирался ни пить, ни есть странные ягоды и корешки: видел я таких, которые синь-траву заваривали и пили, а потом улетали в такие дали, что иногда и вернуться не могли. Нет уж, я такими вещами и сам не увлекаюсь, и другим не советую.