Тимоти Хутен смотрел в окно на Эмпайр-стэйт-билдинг. Начался тест на словесные ассоциации.
— Дом, — сказал доктор Скотт.
— Эстивировать, — откликнулся Хутен.
— Секс.
— Яйца.
— Мать.
— Личинка.
— Психиатр.
— Паразит, — ответил Хутен.
После некоторой паузы доктор Скотт продолжил:
— Личинка.
— Красота неизбывности, — выпалил Хутен. — Струится.
— Паразит, — предложил доктор Скотт.
— Бодрствование.
— Неизбывность.
— Брачный полет, — мечтательно промолвил Хутен.
Доктор Скотт сделал очередную пометку.
— Паразит.
— Прием. Два часа пополудни. Доктор Расп.
— Этот человек, который говорит разные слова, — телепатировал доктор Расп. — Он то и дело всплывает в вашем сознании. Что это означает?
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Хутен, глядя сквозь небесную щель на Кватт-Вункери.
— Но что заставляет вас думать о нем?
— Необходимость проснуться.
Доктор Расп потер правую мандибулу.
— Хочу поставить небольшой эксперимент, — заявил он. — Вы приходите сюда на протяжении вот уже почти двенадцати всполохов, а мы все еще не преодолели блок в вашем сознании. Почему вы сопротивляетесь?
— Что я могу поделать, если все это происходит во сне?
— Вот-вот. С помощью такого отношения вы пытаетесь уклониться от ответственности?
— Ни в коем разе, — с достоинством откликнулся Хутен. — Я готов нести ответственность за свои поступки — когда я бодрствую, разумеется. Но сейчас я не бодрствую. Вы нереальны. Я тоже нереален, и это мое нелепое тело нереально. А уж этот Кватт-Вункери…
— Эксперимент, который я хочу предложить, — прервал его доктор Расп, — касается квазиэстивации. Знаете, что это такое?
— Конечно, — мгновенно ответил Хутен. — Гипноз.
— Не знаю такого слова, — удивился доктор Расп. — Гип… как?
— Гипноз, иначе говоря — квазиэстивация. Сознание отключается, и на освободившееся место заступает подсознание.
Какова бы ни была реакция доктора Распа, он ничем не выдал себя.
— Очень хорошо. — Доктор Расп вытянул щупальце. — Ну, попробуем? Просто расслабьтесь. Расслабьте надкрылья, пусть они свободно свисают. Слегка приоткройте мандибулы. Вот так, славненько. — Он скрестил одну из своих антенок с антенкой Хутена и устремил пристальный взгляд в фасеточные глаза пациента. — Сейчас вы эстивируете. Вы в норе. Там тепло и восхитительно душно. Вы свернулись клубочком и эстивируете. Вы эстивируете?
— Да, — монотонно телепатировал Хутен.
— В вашем сознании присутствует блок, который противостоит нашим с вами усилиям. И который заставляет вас думать, будто вы спите. Спустя какое-то время я прикажу вам проснуться. Вы послушаетесь?
— Да.
— Вы проснетесь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что вы мне снитесь, — вяло откликнулся эстивирующий Хутен.
— Кто это сказал?
— Доктор Скотт.
— Нет никакого доктора Скотта, — твердо заявил доктор Расп. — Доктор Скотт — плод вашего воображения. Ваше подсознание создало доктора Скотта, защищая себя. Вы не хотите узнавать, в чем на самом деле состоит причина ваших тревог, поэтому создали другого психиатра в противовес мне. Однако в действительности он не существует. Как и создания, которых вы называете людьми. Вы придумали их мир. Доктор Скотт — это цензор, порожденный вашим сознанием. Он не реален. Я понятно объясняю?
Щупальце Хутена свернулось.
— Д-да… — с явной неохотой протянул он.
— Итак, повторим. Доктор Скотт реален?
— Разумеется, — ответил Хутен. — Я должен быть у него на приеме в два часа пополудни. Он собирается дать мне какой-то наркотик. Это тоже форма эстивации.
Последовала пауза.
— Вы вернетесь в этот офис в два часа пополудни, — заговорил потом доктор Расп. — Ни к какому доктору Скотту на прием вы не пойдете. И мы снова подвергнем вас квазиэстивации. Понятно?
— Но я… да.
— Когда я досчитаю до минус одного, вы проснетесь. Минус десять, минус девять…
На счете «минус один» Хутен проснулся и с тревогой посмотрел на доктора Распа.
— Что произошло? — спросил он.
— У нас наметился прогресс, — ответил психиатр. — Однако нам нельзя довольствоваться достигнутым. Лечение следует продолжить как можно скорее. Мы договорились встретиться здесь в два пополудни.
— В два пополудни? Крайне неудобное время.
— У меня есть на то серьезная причина, — сказал доктор Расп.
— Извините, что опоздал, — пробормотал Хутен, входя в офис доктора Скотта. — Похоже, я грезил наяву или что-то в этом роде.
— Все в порядке, — кивнул Скотт. — Ну, вы согласны на мое предложение?
— Наверно. Однако… у меня очень забавное ощущение.
— Какое именно?
— Что я начинаю просыпаться.
Доктора Скотта это известие, похоже, обрадовало.
— Отлично. Значит, снимайте пальто и закатайте левый рукав. Ложитесь вон туда на кушетку. Вот так. Сейчас я сделаю вам инъекцию, и вы начнете засыпать. Просто расслабьтесь, больше от вас ничего не требуется.
— Ой!
— Все, все. — Доктор Скотт вытащил иглу. — Теперь зафиксируйте на чем-нибудь свой взгляд и, когда в глазах у вас начнет расплываться, скажите мне.
— Хорошо. — Хутен послушно перевел взгляд на окно. — А знаете, Эмпайр-стэйт-билдинг уже сейчас выглядит неправильно. Форма не та. Совсем не похоже на Вункери.
— Не похоже на что?
— На Вункери. Из небесной щели доктора Распа открывается отличный вид на…
— Но вы ведь понимаете, на самом деле никакого Вункери не существует? — прервал Хутена доктор Скотт с еле заметной и совсем не докторской ноткой нетерпения в голосе. — Доктор Расп — порождение вашего подсознания. Засыпая, вы просто видите сны, как и всякий нормальный человек. А Вункери и Распа вы придумали, чтобы успешнее противостоять мне и моему лечению. Вы согласны?
— Нет, я не согласен, — сонно ответил Хутен.
Доктор Скотт вздохнул.
— В глазах еще не расплывается?
— Нет, но я… Я начинаю…
— Что?
— Просыпаться, — пробормотал Хутен и закрыл глаза. — Привет, доктор Расп.
— Я уже говорил, никакого доктора Распа не существует, — раздраженно повторил доктор Скотт. — Доктор Расп — плод вашего воображения.
— А доктор Расп говорит, это вы не существуете, — с закрытыми глазами пробормотал Хутен. — Да, доктор Расп…
Хутен открыл фасеточные глаза, посмотрел сквозь небесную щель на Кватт-Вункери и ошеломленно покачал головой.
— Что такое? — спросил доктор Расп.
— Доктор Скотт сделал мне инъекцию пентотала натрия.
Психиатр что-то торопливо черкнул на своем надкрылье, затем скрестил антенку с антенкой Хутена и начал перекачку энергии.
— Доктор Скотт — это ваша защитная реакция. Никакого доктора Скотта не существует. Как не существует пентотала натрия. Сейчас мы вас эстивируем. Слышите меня? Вы погрузитесь в глубокий сон, настолько глубокий, что никакой доктор Скотт не сможет разбудить вас. Вы будете повиноваться мне, а не доктору Скотту. Начинаю эстивацию. Вы меня слышите?
— Да… но, боюсь, это не сработает. Видите ли, если вы меня эстивируете, я проснусь в офисе доктора Скотта и…
— Нет никакого доктора Скотта! Забудьте о докторе Скотте!
— Но…
— Вы эстивируете… Эстивируете…
— Хорошо. Я уже… О, привет, доктор Скотт.
— Просто расслабьтесь, — мягко велел доктор Скотт, высвобождая иглу шприца из руки пациента.
— Знаете, все это уже начинает доставать, — раздраженно заявил Хутен. — Я словно болтаюсь где-то посредине. И если продолжать в том же духе, что-то произойдет. Не знаю, что именно, но, может, отложим наш сеанс на завтра, а? А доктор Расп пусть себе развлекается.
— Ваш лечащий врач — я, — заявил Скотт. — Никакого доктора Распа не существует. Если он будет еще донимать вас, отправляйте его ко мне.
— Антенки… — пробормотал Хутен. — Я не могу… Я…
— Просто расслабьтесь, — повторил доктор Скотт. — Никакого доктора Распа нет и быть не может.
Хутен поднял руку, как будто пытаясь оттолкнуть психиатра.
— Так дальше продолжаться не может, — сонным голосом запротестовал он. — Говорю же, что-то непременно случится… Что-то плохое… Я… ох… доктор Расп продолжает эстивировать меня…
— Ну, тихо, тихо… — Доктор Скотт задумчиво поглядел на шприц.
— Вы эстивируете, — телепатировал доктор Расп.
— Осторожно! — вдруг выкрикнул Хутен. Тело его изогнулось — Он собирается сделать мне еще один укол…
Доктор Расп покрепче обхватил своей антенкой антенку Хутена и усилил перекачку энергии.
— Вы эстивируете, — повторил он. Внезапно его осенила новая идея. — И вы тоже, доктор Скотт. Вы меня слышите? Я эстивирую вас, доктор Скотт. Расслабьтесь. Перестаньте сопротивляться. Вы в теплой, удобной, душной норе. Вы начинаете эстивировать, доктор Скотт…
— Теперь он пытается эстивировать вас, — сказал Хутен, судорожно дергаясь на кушетке.
Наклонившись чуть ниже, доктор Скотт мрачно улыбнулся и вперил в Хутена гипнотизирующий взгляд.
— Расслабьтесь. Я обращаюсь к вам, доктор Расп. Расслабьтесь и усните. Я сделаю вам еще одну инъекцию пентотала, и вы уснете. Слышите меня, доктор Расп?
— О господи… — Хутен ошарашенно замигал. — Такое чувство, будто меня вот-вот разорвет надвое. Что же будет?! Предупреждаю, нам лучше прервать сеанс, а не то…
Он взвизгнул, почувствовав, как игла доктора Скотта снова проткнула кожу, однако на этот раз шприц был наполнен абсолютно безвредным раствором, предназначенным исключительно для психосоматических целей. Еще раз вводить Хутену пентотал натрия было бы опасно — та доза, которую он уже получил, давным-давно должна была ввергнуть его в глубокий сон.
— Вы засыпаете, доктор Расп, — приказал доктор Скотт твердым, уверенным голосом.
— Вы эстивируете, доктор Скотт, — велел доктор Расп.
— Вы спите.
— Вы эстивируете.
— Спите!
— Эстивируйте!
— Ой-ой-ой! — возопил Тимоти Хутен, вскакивая на ноги в полной уверенности, что вот-вот произойдет нечто ужасное.