— Рик! Это ты? — Он вскочил на ноги.
— Тихо!
Ученый умоляюще протянул к судье руки.
— Погодите, ваша честь. Здесь мой ассистент.
— Где?
— Он невидимый, — сказал Мик.
Судья налил себе стакан воды из графина и торопливо выпил.
— Это… это совершенно не отвечает правилам…
Он замолчал.
Прямо перед ним человек из невидимки делался видимым.
Это был коренастый моложавый мужчина с мешками под глазами и покрытыми черной как смоль щетиной щеками. Он был без сознания.
— Я влил в него противоядие, — раздался голос из пустоты. — Теперь приму его сам.
Из пустоты возник Ричард Роли, слегка помятый, но с сияющей улыбкой на лице.
Судья выпил еще воды.
— Итак, это правда, а не дешевая реклама. Будь я проклят… Тишина в зале суда! — Удары молотка были не слышны в поднявшемся страшном шуме.
Брант зашевелился. Полицейские бросились вперед, чтобы схватить его.
— Вот настоящий грабитель банков, ваша честь, — объяснил судье Роли. — Он…
— Деньги! — воскликнул один из полицейских. — У него карманы набиты деньгами!
Судье снова пришлось воспользоваться молотком.
— Успокойтесь, прошу вас. Вы, — он указал на Роли, — займите место для дачи свидетельских показаний. Я хочу задать вам несколько вопросов…
Отвечая на вопросы, Роли не спускал глаз с Бинни, которая сидела в первом ряду и как никогда была похожа на ангела. Он даже не расслышал, как судья, закончив допрос, просит его занять место в зале.
Возбужденные репортеры бросились из здания суда вон.
— Обвинения с Мика сняты! У Бранта уже были судимости! Какая сенсация!
Роли, воспользовавшись неразберихой, схватил Бинни за руку и подвел к доктору Мику. Лицо ученого торжествующе сияло. Он даже улыбнулся своему ассистенту.
— Так, так, спасибо тебе, Роли. — Его взгляд сразу же стал змеиным. — Что ты хочешь?
— Хочу жениться на Бинни…
Закачалась люстра. Так решительно доктор Мик произнес слово «нет».
Роли бросил взгляд на девушку, та кивнула. Две руки поднялись как одна, и совершенно неожиданно Бинни Мик и Ричард Роли исчезли.
— Немедленно вернитесь! — завопил доктор. Он повернулся к судье: — Ваша честь, я протестую…
Судья как раз собирался выпить воды. Он не заметил появившуюся в воздухе маленькую пробирку, содержимое которой полилось в стакан. Пил он долго и жадно…
— Черт возьми! — раздался чей-то дрожащий от страха голос. — Теперь и судья пропал!
Это событие надолго сохранится в истории судебных заседаний. Все газеты писали о нем. Те из них, которые называли его вопиющим безобразием, явно недооценивали происшедшее. Мик метался по возбужденной толпе, пытаясь безумным взглядом отыскать в ней людей, которые только что были в зале и вдруг исчезли.
— Где они? — орал он. — Где моя дочь? Где этот вероломный ассистент?
— А где судья? — спрашивал сбитый с толку секретарь.
Шум вдруг стих, и практически все находившиеся в зале услышали, как из дальнего угла долетел отчетливый голос.
— …Объявляю вас мужем и женой, — произнес он.
Прозвучавшие в следующее мгновение несдержанные замечания доктора Мика послужили для последнего причиной штрафа в пятьдесят долларов за неуважение к суду.
Андроид*
Брэдли уставился на директора. К горлу подступил ком, закружилась голова. Он понял: чтобы не выдать себя, нужно справиться с волнением. Брэдли вынул из кармана пачку сигарет и горсть мелочи и как будто случайно уронил их на ковер.
— О-ох, — протянул он, тут же нагнувшись.
Брэдли знал, что при головокружении надо наклонить голову, что и сделал. Ему полегчало. Конечно, мгновение спустя ему придется встать и посмотреть директору в лицо, однако к тому времени он намеревался совладать со своими чувствами. Но какого черта голова директора снова на своем месте — после вчерашней-то ночи?
И тут Брэдли осенило: ведь вчера вечером он был в маске и директор никак не может его узнать! С другой стороны, после случившегося директор корпорации «Нью продактс» должен был расстаться с жизнью, а не то что о чем-либо помнить… Ведь Брэдли оставил тело этого человека в одном углу комнаты, а голову — в другом.
Впрочем, почему — человека?
Неимоверным усилием воли Брэдли взял себя в руки. Подобрал последнюю монетку и выпрямился. Его лицо пылало.
— Простите. Я пришел, чтобы представить отчет о проекте по индуцированной мутации, а не разбрасываться содержимым своих карманов.
Брэдли бросил пристальный взгляд на директорскую шею и тут же отвел его. За высоким воротничком ничего не видно, никаких следов от бритвенно-острого клинка, который вчера с такой легкостью рассек плоть и кости. Может быть, директор скрывает их под воротником? Возможно, но осенью 2060 года неудобные вещи вышли из моды, и яркий, расшитый золотом балахон с высоким воротом, который носил директор, выглядел вполне обычным. У самого Брэдли был такой же. «О боже, — в отчаянии подумал Брэдли, — неужели этих… тварей невозможно убить?»
Артур Корт, директор, вежливо улыбнулся начальнику отдела:
— Похмелье? Пройдите химиотерапию. Врачи всегда рады пустить в ход свои новинки. Боюсь, наш персонал слишком здоров для них.
Он еще и разговаривал!
В голове Брэдли пронеслась безумная мысль: двойник? Действительно ли человек, сидящий за столом, — Корт? Нет, такое объяснение не проходит. Это Корт, тот самый Артур Корт, которого он убил несколько часов назад. Если это можно назвать убийством, ведь Корта нельзя считать живым… по крайней мере в человеческом понимании.
Брэдли заставил себя прекратить опасные рассуждения и снова стать опытным начальником организационного отдела:
— С похмельем не поспоришь. Вот последние данные…
— А что с тем переменным фактором? Как я понял, в расчетах неизбежна определенная погрешность?
— Так и есть, — ответил Брэдли. — Но это всего лишь теоретическая величина. Она абсолютно не скажется на практике, поскольку мы не пытаемся вызвать мутации у людей. И нет никаких отклонений от обычного процента бесплодных особей у дрозофил или клубники.
— Но у людей такие отклонения наблюдаются?
Корт быстро пролистал бумаги, которые принес Брэдли.
— Ну да. Мы можем с этим справиться, но это недешево и не принесет быстрых результатов. Вам решать, сэр.
— Однако когда речь идет не о людях, мы можем предсказать последствия с достаточной точностью, не так ли?
Брэдли кивнул.
— Два процента погрешности. Достаточно, чтобы создать картофель двадцати футов в длину со вкусом ростбифа, не опасаясь, что он вырастет в полдюйма размером и на вкус будет подобен цианиду.
— А у животных кривая патологий возрастает?
— Нет, только у людей. Мы можем выращивать цыплят, которые будут состоять из одного только белого мяса и иметь кубическую форму для удобства при их разделывании. На самом деле мы могли бы менять и людей, если бы это не было противозаконно, — но тогда, как я уже говорил, резко возрастает фактор неопределенности. Слишком многие становятся бесплодными, вместо того чтобы дать потомство, в котором сохранятся вызванные нами изменения.
— Хм, — промычал Корт и погрузился в размышления. — Значит, придется забыть о людях. В этом нет никакой выгоды. Продолжайте работу в остальных направлениях, идет?
— Хорошо, — согласился Брэдли.
Он ожидал, что тема разговора будет исчерпана именно на этом, однако после событий прошлой ночи никак не думал, что принимать решение будет Корт. Брэдли обнаружил, что до сих пор держит в руке незажженную сигарету. Он сунул ее в рот и пошел к двери. На пороге он обернулся:
— Это все?
Брэдли смотрел, как Корт поворачивает голову, и чувствовал нелепый страх, что она отвалится. Но этого не случилось.
— Да, пока все, — вежливо ответил Корт.
Брэдли вышел, пытаясь позабыть узкую красную полоску на шее директора. Ему показалось, что он видел ее, когда Корт повернул голову.
Итак, их не убить обезглавливанием. Но их можно уничтожить. Их можно растворить в кислоте, расплющить молотом, развинтить, сжечь…
Проблема в том, что их нельзя безошибочно вычислить. Подсказкой может служить наступление бесплодия после незначительного облучения, но ведь и люди могут стать бесплодными — правда, обычно для этого недостаточно столь малой дозы гамма-радиации. К тому же некоторые люди стерильны от природы.
Все, чем располагал Брэдли, — это общий метод экранирования. В остальном же, вычисляя нелюдей, ему приходилось опираться только на психологию. Он знал, что обычно они занимают ключевые посты, в том числе во властных структурах, и могут влиять на принятие важнейших решений. Как Артур Корт, например: будучи директором корпорации «Нью продактс», выпускающей принципиально новые товары, он обладал огромным влиянием на общество, ведь цивилизацию формируют технологии, которыми она пользуется.
Брэдли содрогнулся.
Вчера ночью он отрезал Артуру Корту голову.
Артур Корт — андроид.
— И что ты собираешься с этим делать? — спросил себя Брэдли, выйдя из кабинета директора.
С каким-то отстраненным научным интересом он взглянул на свою руку: она дрожала так, что документы в ней шелестели. Что он может с этим поделать? Он или кто-то другой?
Бороться с андроидами на равных невозможно. Скорее всего, их интеллект значительно превосходит человеческий, здесь шансов нет совсем: эти супермашины способны решать задачи, которые не под силу ограниченному человеческому разуму. Вчера ночью Брэдли был в маске, но если холодный металлический мозг Корта поставит перед собой задачу вычислить личность нападавшего, то рано или поздно придет к правильному ответу.
Или уже пришел?
Брэдли постарался взять себя в руки и не поддаваться паническому желанию бросить все и убежать. За дверью стояла мертвая тишина. Насколько он знал, их зрение способно проникать сквозь предметы, так что Корт в данный момент мог видеть Брэдли, как если бы тот стоял за стеклом, а также заглянуть ему в мозг и прочесть его мысли, даже те, которые еще до конца не оформились у него в голове.