Дом, который построил Джек — страница 76 из 88

Вэйн понял, что пришелец мертв, и с ужасом наблюдал за катящимся прочь камнем. А тот, стремительно соскользнув с невысокого сугроба, вдруг остановился и замер, мелко подрагивая.

Никто не проронил ни звука. Казалось, будто даже время остановилось. И лишь отдаленное ворчание реки отдавалось в ушах невыносимым грохотом.

Наконец один из охранников охнул, и этот звук разрушил чары. Вэйн прерывисто вздохнул, с трудом втягивая в себя воздух. Его трясло. А потом, не дав стражникам опомниться, он вырвался из цепкой хватки стражника и прыгнул вперед.

Он упал на колени, больно ударившись скованными руками. Но пальцы нащупали и схватили камень.

Самоцвет лежал на его ладони — ярко-алый на фоне зачерпнутого вместе с ним снега.

— Вэйн! — рявкнул охранник. — Брось это… этот…

Камень сиял, отбрасывая неземные алые блики на снег и окоченевшую руку, и неумолимо притягивал Вэйна. Адвокат поднял ладонь ко лбу. Тяжелая рука упала ему на плечо, потянула назад… Но было поздно.

Звездный самоцвет соскользнул с ладони Вэйна, и тот вдруг почувствовал жуткую, невыносимую боль в голове. Однако мучительное ощущение длилось недолго, и через секунду-другую боль ушла.

Вэйн поднялся с коленей и решительно сбросил с плеча вцепившуюся в него руку. Охранник — тот самый, с бульдожьим лицом, по имени Хэнли — потянулся к кобуре.

Когда он прицелился, что-то заставило Вэйна резко крикнуть:

— Брось! Брось оружие, Хэнли! Немедленно!

— Черта с два! — огрызнулся стражник.

У его ног раздался мягкий хлопок. Автоматический пистолет упал на снег.

Хэнли издал нечленораздельный звук и наклонился, чтобы поднять оружие.

— Не смей! — рявкнул Вэйн.

Хэнли замер.

Адвокат повернулся к остальным.

— Никому не двигаться!

Охранники застыли. Джекела приказ застал в неудобной позе: с чуть приподнятой от земли ногой. Мгновение постояв так, он покачнулся и ничком упал в снег.

Некоторое время Вэйн стоял не шевелясь. Потом поднял руку, боязливо коснулся камня и беспокойно ощупал лоб.

Самоцвет засел намертво: врос в кость и теперь отчетливо выделялся между бровями наподобие метки какой-нибудь индийской касты…

Необъяснимый ужас охватил Вэйна. Он вцепился в самоцвет и попытался вырвать его из гнезда. Куда там! Ногти скользили по гладкой холодной поверхности. А камень даже не шелохнулся. Туго перехваченные наручниками запястья начали кровоточить.

Все было словно в страшном сне: неподвижно застывшие охранники, самоцвет, сияющий во лбу, мертвая тишина, нарушаемая лишь рокотом реки…

Вэйн медленно опустил руки и уставился на наручники. Заравин не солгал: Звездный самоцвет действительно наделял владельца неведомой силой.

А значит…

Вдруг Вэйн вспомнил о Паскале — о раздувшемся от важности Майке Паскале, всемогущем и беспощадном короле преступного мира Кентонвилля. О Паскале, который хитрее закона. И сильнее врагов. О великом Паскале…

Черта с два!

Вэйн осклабился. Он живо представил Паскаля, застывшего, подобно стражникам, молящего о пощаде, глядящего в лицо смерти, на которую он обрек стольких неугодных.

Адвокат повернулся к Хэнли. Лицо Вэйна с пролегшими по нему за долгие месяцы тюремного заключения глубокими горькими складками выражало суровую решимость.

— Кто-нибудь, снимите с меня наручники, — ровным тоном приказал он.

— А больше ничего не хочешь? — Голос Хэнли дрожал, но в нем все равно звучала издевка. — Уж не знаю, что ты со мной сотворил, но я не собираюсь снимать наручники. Не собираюсь… не…

Голос вдруг сорвался на визг: во время своей тирады Хэнли залез рукой в карман, достал связку ключей, выбрал один из них, подошел к Вэйну и потянулся к скованным наручниками запястьям…

— Благодарю, — сказал Вэйн, когда щелкнул замок. Он сбросил наручники и осторожно размял кисти. — Так-с, что тут у нас имеется? Тюремная роба. Не лучший наряд. Но форма охранника тоже… — Он задумчиво покачал головой. — Да и не могу я вас здесь бросить. Вы же непременно замерзнете. Сам не знаю, почему мне не все равно, но… В общем… Решено. Слушайте все. Через десять минут к вам вернется способность двигаться, и вы отправитесь прямиком в тюрьму. Вы забудете обо всем, что произошло в долине. Я и Тони Аполлон мертвы. Вы видели, как мы свалились в ущелье и погибли. Понятно?

— Понятно, — хором отозвались стражники.

Голос Джекела, по-прежнему лежащего лицом в снегу, звучал приглушенно.

Вэйн улыбнулся:

— Отлично, ребята. Удачи!

Он повернулся и поспешил по склону к вершине гряды. К свободе.

В голове проносились тысячи мыслей: «Что теперь? Во-первых, чтобы не вызывать лишних подозрений, надо избавиться от этой одежды и раздобыть что-нибудь более подходящее. А как насчет охранников?..»

На секунду Вэйн почувствовал необъяснимое беспокойство, но тут же его прогнал. В конце концов, у него есть волшебный самоцвет, наделяющий владельца безграничным могуществом и пока что действовавший безотказно.

Камень подействовал и на остановленного Вэйном водителя седана, медленно двигавшегося по горной дороге. Вэйн просто встал на пути машины и безмолвно приказал:

— Затормози и остановись. Будь осторожен.

Вэйн не хотел, чтобы его жертва свалилась в пропасть, тянущуюся вдоль дороги.

Седан остановился. Вышедший из него человек воззрился на Вэйна и охнул:

— Ты сбежавший преступник! Не стреляй…

Вэйн не дал ему договорить.

— Снимай одежду!

— Еще чего! — заявил пораженный турист, сбрасывая куртку и развязывая галстук. — Отдать вам одежду? Прямо здесь? Да как только такое может в голову прийти?! — Он стянул штаны. — Не буду раздеваться, и все.

— Белье можешь оставить, — разрешил Вэйн, с улыбкой глядя на мужчину. Они были примерно одной комплекции. — Отлично. А теперь полезай обратно в машину и накройся пледом. Я видел его на заднем сиденье.

— Не буду, — пробормотал человек, в точности выполняя распоряжение. — Не буду.

— Заткнись.

Ответа не последовало. Вэйн переоделся и поудобнее устроился на водительском месте. В одном из карманов он нащупал расческу и тщательно пригладил волосы — так, чтобы прядь закрывала сияющий во лбу камень. Но это его не удовлетворило. Он опустил поля черной фетровой шляпы, лежавшей на соседнем сиденье, и надел ее, надвинув как можно ниже. Взглянув на свое отражение в зеркале заднего вида, адвокат довольно улыбнулся: «Сойдет». Камень надежно скрыт от посторонних глаз. Тихонько насвистывая, Вэйн завел мотор…

Долгое путешествие в Кентонвилль началось.

3

Шесть часов спустя, в половине шестого, Вэйн добрался до города. Он остановился на окраине и купил газету у взволнованного мальчика-торговца.

— Удивительное и таинственное происшествие, мистер! — восклицал мальчишка. — Марсиане… побег из тюрьмы… Здорово!

— Да, конечно, — кивнул Вэйн и протянул парнишке доллар, обнаружившийся в кармане.

Немного погодя он припарковался у светофора, пробежал глазами заголовки и обеспокоенно нахмурился.

Кое-чего он не учел — и весь план провалился. Действительно, через десять минут после его ухода охранники очнулись и побрели в тюрьму, но, едва успев подняться на гребень, встретились с подкреплением. Новоприбывшие видели корабль и, что еще хуже, видели его следы на снегу.

Охранники из подкрепления все поняли: один из преступников свалился в ущелье, но второму удалось скрыться. Следы его обрывались у горной трассы — очевидно, там он сел в машину. Поиски продолжались. Ни Хэнли, ни Джекел, ни Бестер не смогли сообщить, кто же из преступников уцелел. Вопреки всякой логике и очевидным фактам они продолжали твердить, что и Аполлон, и Вэйн погибли в ущелье.

Космический корабль стал настоящей сенсацией. Все, кому не лень, пытались угадать, откуда же все-таки он прилетел. Естественно, трое непосредственных участников событий не могли пролить свет и на эту тайну и упорно повторяли, что в глаза не видели никакого корабля. Ясное дело, лгали, ведь их следы на снегу утверждали обратное. Теперь появилась иная забота: добиться своего освобождения из камеры предварительного заключения.

Вэйн скривил губы в усмешке.

В кармане куртки обнаружились часы. Пять тридцать пять. Если верить газете, четверг. Адвокат завел машину.

«Надеюсь, со времени моего заключения Паскаль не изменил порядки и его ребята сейчас работают на Третьей восточной улице, — размышлял он. — Интересно, дядюшка Тоби еще не отошел от дел?»

Вэйн составил четкий план действий. На полной скорости он пролетел по знакомым улочкам Кентонвилля, ощущая странную радость от встречи с привычными местами: мэрия, дом старого Мэттингли, парк Келью… А вот наконец и окраина: детвора, нагишом носящаяся под струями воды из шлангов, старые сгорбленные торговцы, экономящие на каждой копейке, чтобы отправить детей в школу, иссушенные тяготами жизни женщины с усталыми глазами, даже в самое жаркое лето не отходящие от раскаленных плит… Район многоэтажек — то самое дно, где Вэйн родился и откуда начинал свой трудный путь к нормальной жизни. Трущобы были частью его самого. Но за нищетой и грязью он всегда видел и нечто другое: стойкое и благородное мужество, чудом сохранившееся среди полной разрухи.

Вэйн припарковал машину и обернулся к лежащему под пледом пленнику:

— Через две минуты ты проснешься и поедешь домой. Ты не будешь помнить ничего о том, что произошло с момента нашей встречи и до твоего пробуждения.

Никакого ответа. Вэйн выбрался из машины и перешел улицу, любуясь вечерним небом. Вокруг высились ветхие многоэтажки. То тут, то там на глаза попадались крошечные грязные магазинчики, нагруженные чем-то тележки…

Вэйн вошел в бакалейную лавчонку, в окне которой красовалась гордая надпись: «Лучшие в мире бакалейные товары».

Колокольчик на двери звякнул, сообщая о приходе посетителя. Вэйн переступил порог и остановился, осматривая мрачное помещение. Слева от себя он увидел стенд с дешевыми конфетами. Вся обстановка казалась до боли знакомой: обычная бакалейная лавка в обычных трущобах.