Из двери, ведущей в подсобку, вышел мальчик — болезненный ребенок с желтыми волосами и усыпанным веснушками лицом — и вопросительно воззрился на Вэйна.
— Стив! Ух ты… — Он резко повернулся назад. — Дед! Скорей! Стив вернулся!
— Что? Кто?..
В магазине появился дядя Тоби. Он сильно смахивал на гнома, только без бороды. Выцветшие голубые глаза на коричневом и морщинистом, как скорлупа грецкого ореха, лице близоруко смотрели на пришельца.
Вдруг он неуклюже метнулся к выходу, сжал сухими пальцами ладонь Вэйна и потянул его в магазин.
— Стив! Заходи немедленно. Тут все про тебя вынюхивают. Тебя никто не видел?
Вэйн усмехнулся, но позволил увлечь себя за обветшалые занавески — в комнатку, где жил дядя Тоби с приемным внуком. Он сел на колченогую кушетку и натянул шляпу на глаза: незачем пугать хозяев.
— Успокойтесь, дядя Тоби. Никакой опасности нет. Правда. Я… Полиция меня не тронет.
— Тебя освободили? Они поняли, что это была подстава?
— Нет… пока нет… — Вэйн на мгновение задумался, но тут же встрепенулся: — Послушайте, мне надо кое— что узнать. Паскаль по-прежнему требует мзду?
— Ага, — встрял мальчик. — А как же. Еще и поднял плату. Один из его амбалов влепил дяде Тоби затрещину, когда у нас не набралось достаточно денег. Мы всю кассу выгребли, а все равно мало.
Глаза старика бегали по лицу Вэйна.
— С тобой что-то произошло, Стив. — Он сдвинул брови. — В чем все-таки дело?
— Всё в порядке. Когда придет сборщик?
— Сегодня! — взорвался подросток. — Я в этого гада нож всажу!..
— Микки! — оборвал его дядя Тоби. — Ты хочешь тоже стать бандитом? Прекрати немедленно!
— Так, понятно. Я подожду здесь, — решительно заявил Вэйн. — Мне нужно кое-что узнать от шестерки Паскаля. Только, пожалуйста, заплатите ему, как обычно.
Губы дяди Тоби задрожали.
— У меня нет денег, Стив. Мне не хватает пяти долларов. Я пытался их одолжить, но все соседи в таком же положении.
— Ладно, не переживайте. Все хорошо…
Вэйн замолчал, услышав рев машины на улице, и едва заметно ухмыльнулся. Он все еще обладал странной властью. Молодой адвокат поднялся и положил руку на сутулое плечо старика.
— Не волнуйтесь, дядя Тоби, — шепнул он, поднимаясь, и коснулся плеча старика. — Помните, когда в детстве я заглядывал в магазин, вы каждый раз угощали меня конфеткой? Помните почему?
Старик кивнул.
— Конечно помню, Стив. Как-то раз ты стащил из коробки мятный леденец, и я это увидел. Больше такого не повторялось.
— Да нет, я не о том. Вы тогда сказали, что желаемое можно получить как по-хорошему, так и по-плохому. А раз так, зачем поступать плохо? Вы сказали, что если я хочу леденец, то вы мне его дадите. Я вам за них уже столько задолжал, дядя Тоби… Я часто вспоминал ваши слова. И…
В дверь позвонили. Микки выглянул из-за занавески и побледнел.
— Это Стоум. Дядюшка Тоби, не выходите. Я сам…
Старик улыбнулся, ласково покачал головой и вышел в магазин. Микки побежал следом. Вэйн, слегка раздвинув занавески, наблюдал.
Дядя Тоби подошел к небритому верзиле, похожему на боксера. Подтверждением его участия в жесточайших боях на ринге могли служить и порванные уши. Из ворота торчала красная бычья шея. Черные, глубоко запавшие глазки оглядывали старика-бакалейщика.
Стоум положил руку ладонью вверх на прилавок. Потом поднял ее и резко ударил по дереву.
— Ничем не могу помочь, — грубо заявил он. — Мне нужны бабки. Сейчас.
— Я отдам тебе все, что есть. А на следующей неделе выплачу долг.
Стоум промолчал, но не сдвинулся с места. Микки стоял у прилавка, не сводя взгляда с громилы. На бледной от ярости коже четко выделялись веснушки.
Старик медленно положил все засаленные купюры и монетки на мясистую ладонь. Стоум, не глядя, бросил деньги в карман.
— А теперь, чтобы ты не забыл вернуть деньги в следующий раз…
Огромная нога толкнула стенд с конфетами, и тот с грохотом рухнул. Леденцы разлетелись по полу.
Бандит направился к другому стенду, дядя Тоби кинулся следом. Узловатые старческие пальцы вцепились в мускулистую руку. Стоум презрительно ухмыльнулся и ударом кулака сбил бакалейщика с ног.
Вэйн следил за происходящим из своего укрытия и чувствовал, как внутри его вскипает гнев. Но не успел он пошевелиться, как вперед выскочил Микки и вонзил крепкий кулачок в живот Стоума. Головорез усмехнулся и приподнял Микки за рубашку.
— Не серди меня, щенок. А то я откручу тебе уши…
Вэйн вскинул руку. Шляпа слетела с его головы, и Звездный самоцвет засиял неземным кроваво-красным светом.
Губы адвоката беззвучно шевельнулись — и Стоум беспомощно застыл, так и выпустив Микки…
— Не шевелись, Стоум, — чуть слышно прошептал Вэйн. — Ты не можешь пошевелить даже пальцем. Просто стой, как стоишь…
Бандит вытаращил глаза и уставился на Микки. Его лицо скривилось от изумления. Мальчик извернулся и пустил в дело кулачки, ставшие быстрыми и сильными от переполнявшего его гнева. Костяшки согнутых пальцев вновь и вновь вонзались в лицо бандита. Они расплющили мясистый нос, разбили губы, оставили черные синяки вокруг глаз и красные разводы на щеках…
— Отпусти меня! — вопил Микки. — Отпусти, говорю!
Но Стоум не ослабил хватку. Он не мог это сделать. Не мог даже позвать на помощь. В глазах громилы застыл невыразимый ужас, из носа текла кровь и заливала подбородок, но он все так же держал мальчика перед собой. Дядя Тоби с трудом поднялся на ноги, проковылял к ним и, схватив Микки за талию, вырвал рубашку мальчика из железных тисков.
— Микки, прекрати! — Дядя Тоби пытался удержать паренька. — Ну все, хватит! Не трогай его, Стоум. Если ты…
Он вдруг запнулся и устремил взгляд на нового участника драмы.
Вэйн натянул шляпу на лоб, выступил из-за занавески и похлопал бакалейщика по плечу:
— Все в порядке, дядя Тоби. Я же говорил, что все будет хорошо. Отлично дерешься, Микки. А теперь помолчи чуток. — Он повернулся к Стоуму: — Где Паскаль?
На лице бандита не дрогнул ни один мускул.
— Не знаю, — пробормотал он невнятно.
— Когда ты должен был с ним встретиться?
— Вечером. В восемь. Он устраивает у себя праздник — отмечает смерть Тони Аполлона.
— Ага, — задумчиво изрек Вэйн. — Так и есть. Паскаль всегда опасался Аполлона. Теперь слушай меня, Стоум. Ты идешь в полицию и рассказываешь… честно отвечаешь на все вопросы. Ясно?
— Да, — пробубнил Стоум.
— Боже мой! — Дядю Тоби всего трясло. — Что ты с ним сотворил, Стив? Это гипноз?
— Считайте, что да. До встречи.
Вэйн направился к двери.
— Тебе нельзя выходить! Тебя опознают!
Адвокат поглубже натянул шляпу.
— Да бросьте. Но даже если и опознают, то вряд ли арестуют. — Он улыбнулся старику. — Вы мне очень помогли, дядя Тоби. И ты, Микки. Кулаки лучше ножей — правда?
— Угу. — Мальчик с восторгом посмотрел на свои руки. — Уж это как пить дать, Стив.
— Идем, — приказал Стив Стоуму.
Громила безропотно последовал за адвокатом к выходу из магазина. Вэйн понимал, что разбитое лицо бандита будет привлекать внимание, поэтому решил поймать такси. Водитель, похоже, что-то заподозрил, но после короткого приказа Вэйна благополучно выкинул из головы все подозрения.
— В полицейский участок, — бросил таксисту Вэйн, садясь на заднее сиденье рядом с неподвижным Стоумом.
Разносчики газет настойчиво предлагали спецвыпуски, наперебой выкрикивая громкие заголовки: «Корабль с Марса!», «Самые полные сведения о крушении!», «Преступник все еще на свободе!»
«Забавно: с чего это люди решили, что жизнь есть только на Марсе? — удивился про себя Вэйн. Потом мысли его вновь вернулись к Паскалю: — Та-ак… Значит, в восемь». В восемь у него встреча с королем «дна»… Вэйн вдруг почувствовал, что страшно голоден. Как там говорил меркурианин? Звездный самоцвет высасывает жизнь и энергию, что, разумеется, ускоряет обмен веществ его хозяина. Но было что-то еще… Заравин предупреждал… Что же… Ладно, не важно. Ничто не заденет Вэйна, пока во лбу у него сияет алый самоцвет.
Вскоре, однако, Вэйну предстояло осознать, как сильно он ошибался.
Начальник полиции Ланкершим устало воззрился на дверь. И вдруг охнул, едва не подскочив на стуле, и уставился на человека, возникшего на пороге. Его волевое, упрямое, осунувшееся от работы лицо исказила нелепая гримаса удивления.
— К-как?.. — Он запнулся. — Вэйн!
— Здравствуйте, — улыбнулся вошедший. — Как поживаете, сэр?
Взгляд Ланкершима скользнул по рукам Вэйна, спокойно опущенным по бокам. Не обнаружив и намека на оружие, полицейский снова посмотрел адвокату в лицо.
— Не за того меня принимаете. Я не вооружен, — усмехнулся Вэйн.
— Какого черта ты здесь делаешь? Я…
Полицейский рывком дотянулся до телефона на столе.
— Замри! — приказал Вэйн.
Палец Ланкершима коснулся звонка, но нажать на кнопку не успел. Полицейский так и замер с лежащей на столе левой рукой и протянутой к звонку правой. Его взгляд медленно пополз по Вэйну, губы приоткрылись, словно он пытался позвать на помощь, но изо рта не вылетело ни звука.
— Вот так-то, — удовлетворенно кивнул адвокат. — Не дергайтесь и ничего не говорите. Просто слушайте. У меня для вас подарок. Я оставил его за дверью. Это Стоум, человек Паскаля. Он готов говорить. Все, что от вас требуется, это задавать вопросы.
Вэйн посмотрел на часы.
— У меня назначена встреча. До скорого. Вы честный коп, Ланкершим, и я помню те времена, когда вы патрулировали Восточный берег. Так что передаю вам Стоума — готовенького, на него даже не придется давить. Что же. до меня… — Вэйн секунду помолчал, — я не вернусь в тюрьму. И вам лучше не пытаться поймать меня.
Он направился к двери.
— Через три минуты вы будете в норме. До скорой встречи, сэр.
Он вышел, оставив Ланкершима все в том же положении. В холле было людно. Вэйн поглубже натянул шляпу и быстро пошел к выходу. Полицейские бегло взглянули на него и отвернулись.