слепая, Гэвин. Посмотри на него.
Ему не нужно было оборачиваться и смотреть на дом, он знал его лучше, чем кто-либо.
– Дэлайла, мне приятно, что ты хотела убедиться в моей безопасности. И я уверяю тебя: все хорошо. Но прошу тебя больше так не делать.
Он совсем не это хотел сказать, но понимал, что так будет лучше. Дэлайла больше никогда не подойдет к нему так близко и уж тем не войдет внутрь.
Она прищурилась, и на минуту ее взгляд стал жестким и решительным. Он не смог сдержать расплывающуюся на лице улыбку. На секунду ему показалось, что она его ударит, потому что, судя по ее виду, ей этого очень хотелось, да и он всегда хотел узнать, каково это – ощутить ее сильный удар. Дэлайла задержала взгляд на нем еще немного, потом развернулась и ушла прочь.
Гэвин не знал, чего ждать от Дэлайлы на следующий день. Он всегда знал про слухи о его доме, как он будто заселен призраками, или что тут произошло убийство всей его семьи, а самый любимый из них – что его дом был неофициальной штаб-квартирой сатанинских сект Канзаса. Он не знал, верил ли кто-то в эти рассказы, но даже ужасающая вероятность заставляла их держаться подальше от этого места.
За исключением Дэлайлы. Она шла за ним и не испугалась ворот, в отличие от всех остальных. И даже когда он поймал ее на тротуаре, она выглядела смущенной больше из-за того, что ее поймали, нежели испуганной, что ее удерживали ветки с его ограды. Кажется, она была совершенно бесстрашной. А хотел ли он, чтобы она боялась?
Гэвин всегда плохо разбирался в людях и давно перестал даже пытаться, после того как пригласил друга в гости на выходные, а тот выбежал из дома, крича, что тут полно призраков. Всю последующую неделю он ловил на себе взгляды и слышал перешептывания, но они прекратились сразу после того как Дэлайла побила двух хулиганов на спортивной площадке. Ее перевели в католическую школу за восемь штатов отсюда.
Даже в одиннадцать лет Гэвин был высоким и сутулым, долговязым с длинными волосами, бледной кожей, но на удивление добрыми глазами. Но после того как Дэлайла – самая красивая и дерзкая девчонка в школе – заступилась за него, нападки со стороны хулиганов прекратились. Конечно же, люди его игнорировали, но, по крайней мере, они оставили его в покое. Он жалел, что так и не смог поблагодарить ее.
Тем же вечером, после того как она ушла, оставив Гэвина немного ошеломленным, он вернулся в дом и нашел в Чулане запыленную коробку, в которой хранил свои старые рисунки.
На дне этого бардака он нашел записку шестилетней давности, написанную корявым почерком дикой и покровительствующей Дэлайлы.
«Я не хочу, чтобы ты прятался. Ты мне нравишься».
Гэвин перечитывал ее снова и снова, пытаясь понять, каково это – кому-то нравиться, конечно, если она именно это имела в виду.
Он плохо спал и проснулся еще до рассвета, позавтракал на заднем дворе – там было спокойней, и он мог подумать в относительной тишине. Он часто думал о девушках, о их губах, шеях, руках и остальном. Но он еще никогда не увлекался силой духа, потому что Дэлайла хоть и казалась хрупкой, но все же была сильной.
Какая из них получилась бы пара? Ее внутренний огонь был таким мощным, что вырывался наружу. А весь его мир был настолько крошечным, что она вряд ли его увидит, даже если он будет нависать над ней.
***
Хотя Гэвину нравилось лицо Дэлайлы, он так же любил сидеть позади нее на уроках английского. На следующее утро она не решалась обернуться и посмотреть на него, но он ощущал, как все ее внимание было сосредоточено на происходящим у нее за спиной и направлено на него.
Она была такой миниатюрной, такой женственной. Гэвин представил, как бы уложил ее на бок на траву и играл бы на ее коже, как на фортепиано.
– Мистер Тимоти?
Он моргнул, чтобы сфокусироваться, и понял, что мистер Харрингтон смотрел прямо на него.
– Да, сэр?
– Эта неделя посвящена По. И я спросил, какое произведение вы выберете, чтобы прочитать и обсудить с нами. Или вместо этого вы надеялись прочитать и обсудить мысли мисс Блу?
Гэвин почувствовал, как по лицу расползлась улыбка.
– Тогда бы мне сильно повезло. Но нет, я буду рад обсудить «Овальный портрет».
Тут у Дэйлалы появился повод обернуться и посмотреть на него. Ее глаза были широко раскрыты и сияли любопытством. Она больше не пойдет за ним домой – он был совершенно уверен, что она прислушается к его вчерашним словам – но так легко от него не отступится.
Глава 5
Она
Дэлайла зашагала по лужайке, игнорируя тяжелые взгляды на своей спине, пока смело направлялась к одиночке под деревом.
«Тогда бы мне сильно повезло».
С того урока английского и возмутительного комментария Гэвина у нее в голове вертелись сотни различных толкований его слов. Биение ее сердца учащалось с каждым шагом, пока она не почувствовала, что как только доберется до него, не выдержит и выскажет все.
Гэвин сидел на траве, прислонившись спиной к дубу, и читал.
– Что ты имел в виду под «тогда бы мне сильно повезло»? – выпалила Дэлайла и съежилась. Стоило бы подойти и начать с чего-то более нейтрального и дружелюбного. Например, с приветствия. «Привет. Давай начнем все с начала после вчерашнего. И первый вопрос: как это возможно, что за эти годы ты стал еще симпатичнее?»
Вместо этого она не успела взять себя в руки и бесцеремонно ляпнула.
Он медленно оторвал взгляд от книги, словно не мог отвлечься, пока не дочитает предложение. А потом улыбнулся.
– Привет, Дэлайла.
– Привет, – ответила она, переминаясь с ноги на ногу, пока ждала ответ. Наконец она снова спросила: – Так почему ты это сказал?
Он приглашающе похлопал по траве рядом с собой.
– Там нет скрытых смыслов. Просто подумал, что тебя будет интересно попытаться разгадать.
– Я – загадка?
– Для меня – да.
Она неохотно села и попыталась прогнать румянец.
– Почему ты вчера не захотел, чтобы я видела твой дом?
На какое-то время он задумался, а потом ответил:
– Потому что я знаю все слухи. Думаю, мне было бы неудобно видеть тебя там.
Дэлайла ощутила тяжесть поражения. Это было из-за того, что говорили в городе? Или он думал, что она тоже такое говорит? Или же не хотел ее там видеть, и это… уже совсем другая причина.
– Я никогда не обсуждала твой дом, ты же знаешь, – заметила она.
Его длинный большой палец скользнул по корешку книги, что он читал, и она задрожала, представив, что почувствовала бы, если этот палец скользнул по ее спине.
– Знаю, Дэлайла, – ответил он, но не поднял взгляд.
И это все? Это так и останется неизменным: она битый час смотрела на него в первый день в школе, следовала за ним до дома, а теперь и унизилась сегодня. Она оттолкнулась от земли, чтобы встать.
Гэвин схватился длинными пальцами за ее предплечье.
– Не уходи. Мне все еще хочется услышать парочку историй об ужасах католической школы.
– Ужасах? – сев обратно, спросила она. Ничего ужасного не приходило в голову. Только постоянные наказания в углу и скука, когда изголодавшиеся по отношениям девочки устраивали драмы там, где в них не было нужды.
– Изгнания демонов, – предположил он, задумчиво сжимая губы. – Жестокие монахини. Общежития с привидениями. Расскажи что-нибудь интересное, Дэлайла.
Она вдохнула и задержала дыхание, глядя на него. Он был слишком хорош, чтобы быть реальным, и ей хотелось, чтобы он как-то показал ей, что она в нем не ошиблась.
– Как насчет дикой лесбийской оргии?
Его глаза игриво округлились.
– Я весь внимание.
– Тогда ты будешь разочарован. Там не было ни жестоких монахинь, ни изгнаний демонов, по крайней мере, я не видела. Но все тайком выпивали, принимали наркотики и водили мальчиков.
– Мальчиков? – его брови медленно поднялись.
Дэлайла рассмеялась: ей понравилось, что именно эта часть была самой шокирующей. По правде говоря, у нее было мало опыта общения с парнями. Она целовала нескольких, одного даже затащила в постель, чтобы попробовать новые ощущения, но не более того.
Подняв руки, он заметил:
– Нет, понятно, что парни не такие запрещенные, как наркотики, но неужели пройти так сложно?
– Не обязательно. То есть, тебе было бы сложно переодеться в девушку и пролезть внутрь даже посреди ночи. В тебе двадцать метров роста. Но остальным парням было не сложно притвориться девушками, чтобы пройти.
Он фыркнул.
– Вот, значит, как все устроено. Тогда тебе нужно вернуться в католическую школу, чтобы мы проверили, смогу ли я пробраться.
– Пробраться куда? – низким голосом многозначительно спросила она. – В мою комнату?
Но она расслабилась и забыла, как хрупка была ее новая дружба. Его улыбка слегка увяла.
– Для начала в здание.
– Прости. Рядом с тобой я всегда веду себя странно. Обычно я не такая. Клянусь.
– А какая ты обычно?
Она подумала над ответом.
– Скучная. И ищущая кого-то, кто спросит о приведениях или демонах.
Он отвел взгляд, рассматривая школу вдалеке.
– Даже не знаю, что с тобой делать, Дэлайла Блу. Похоже, ты пытаешься со мной подружиться.
– Потому что ты мне нравишься, – откровенно сказала она.
– Все еще? – спросил он с вновь расцветающей улыбкой.
– Думаю, ты мне нравишься немного иначе, чем в одиннадцать лет. Хотя и не обязательно. Может, так ты мне тоже нравишься.
Но он не давил и не спрашивал, на что она рассчитывала, а ведь мог уточнить: «А как именно? Скажи, как я тебе нравлюсь, Дэлайла». Вместо этого он пожал плечами, словно ему и этого было достаточно, и сказал, что всегда рад другу.
***
– Как же я мог забыть, что тебя вечно тянет на ужастики? – простонал Давал. Он уже практически надулся. – Мы могли сходить в Сенека-парк [зоопарк – прим. перев.], выпить из моей фляжки, поболтать о мальчиках.