, надо положить его на тумбочку возле моей кровати и воткнуть в розетку. У тумбочки приоткрыт ящик. А ведь я никогда не оставляю ни дверей, ни ящиков неплотно закрытыми. Я выдвигаю ящик, заглядываю в него…
И вижу обручальное кольцо Вики. То самое, которое было на ней еще сегодня утром.
То самое, которое я однажды, волнуясь, надел ей на палец.
От моего первого предложения она отказалась.
– Счастливого Хэллоуина! А ну, подходи, возьми парочку!
– Спасибо!
– Пожалуйста! – отвечаю я и машу в направлении родительских зонтиков – дождь небольшой, но многие укрылись под зонтами. Эй, запомните меня, запомните: я – Саймон Добиас. Вдруг кто-нибудь спросит у вас: а) был ли я дома и раздавал детям конфеты или б) отправился домой к Лорен и прострелил ей голову, потому что на этот раз мне не хватило сил ее отпустить. Ничего не кончено.
– Счастливого Хэллоуина! Подходите, каждый по пять штук берите!
На часах пять тридцать.
– Счастливого Хэллоуина! Подходите, сколько хотите, столько и берите!
Шесть пятнадцать.
Я поднимаюсь наверх, открываю шкаф с одеждой и заглядываю в дальний правый угол. Достаю оттуда костюм – я купил его в прошлом году для одной вечеринки, на которую меня звали. Это костюм Мрачного Жнеца. Черный балахон до пят с длинным объемным капюшоном. Ни разу не надетый. На ту вечеринку я не пошел. Ее устраивали студенты, они и пригласили меня, но я передумал – со студентами всегда лучше держать дистанцию, а то мало ли что…
Я беру «Айфон», который все еще заряжается на тумбочке.
Включаю «Нетфликс». Нахожу «Карточный домик». Проматываю синопсис первого сезона, вспоминаю имена героев: Фрэнк, Клэр, Зои, Питер, Стампер – и вообще сюжет. Потом выбираю первый сезон, первый эпизод и нажимаю «пуск».
Одеваюсь. Синий костюм, красный галстук. Маска Барака Обамы во всю голову. Мы с бывшим президентом примерно одного сложения, так что, не считая естественной разницы в цвете кожи, сходство просто замечательное. Итак, я – Барак Обама, сорок четвертый президент Соединенных Штатов.
Беру из шкафа наволочку и складываю в нее все необходимое. От костюма Жнеца наволочка прямо раздувается, что мне совсем не нравится – я предпочел бы, чтобы она была компактнее и легче. Но ничего не поделаешь.
Дом я покидаю через заднюю дверь и выхожу через огороженный кустарником двор в переулок. Решаю пойти пешком, чтобы не оказаться на месте слишком рано. На улице холодно и сыро, я слишком легко одет, и это обстоятельство привлекает внимание прохожих. «Отличный у вас костюм! Не холодно?» – слышу я, но холод теперь не мешает, а даже наоборот – бодрит.
Потому что теперь я взялся за дело. Время тревог, раздумий, споров с самим собой, смены планов прошло. И это хорошо – внутренний конфликт разрешен, я наконец чувствую себя свободным. И могу сосредоточиться на деле.
К шести сорока пяти я уже на перекрестке Латроу и Дивижн в Грейс-Виллидж. Здесь на улицах почти не осталось детей – так, маленькие группки, и то в основном подростки.
Дом Лорен в полутора кварталах к северу отсюда.
Зря ты вернулась сюда, Лорен.
Дни после Хэллоуина73. Джейн
Сержанты Джейн Бёрк и Энди Тейт выходят из машины и идут к зданию Центра расследования особо тяжких преступлений западных пригородов Чикаго на Форест-Парк. Сегодня второй день расследования убийства Лорен Бетанкур, и Джейн приехала к шести утра, а Энди к шести тридцати.
– Да, жестко, – замечает Джейн.
– Уж куда жестче, – подхватывает Энди. – «Я тебя не люблю». «И никогда не любила». «Мне нужен был кто-то для разнообразия после неудачного брака». «Ты был для меня мостом, только и всего»? Не просто жестко, а прям жестоко. Нет, ты только представь, если б такое сказали тебе?
Джейн бросает на него косой взгляд.
– Не могу, – говорит она. – В том-то и дело… Все это кажется мне слишком… наигранным, что ли.
– Да ладно тебе, Джейни. Ты что, правда веришь, что это сделала женщина? То есть ты думаешь, что у любовника Лорен была жена и она все это устроила?
У входа в здание Джейн останавливается. Пар от дыхания двух сержантов смешивается в холодном воздухе.
– Энди, я знаю, что тот кровавый след, который показала мне Риа, не лжет. Кто-то передвигал розовый телефон после убийства. Кто мог это сделать, если не убийца? А если этот убийца – бойфренд Лорен, то он, наверное, самый тупой человек на планете Земля, раз не наклонился за телефоном и не забрал его с собой.
– А ты, конечно, ни разу не встречала убийц, которые ошибались…
Двое сотрудников центра, оба в форме, проходят мимо них к двери. Одного из них Джейн знает в лицо, только не помнит имени. Она отступает от двери и кивает обоим.
– Да, убийцы ошибаются. Но наш убийца не проигнорировал телефон – он не был настолько напуган, чтобы не заметить его. Это я поняла бы. – Джейн делает к напарнику шаг и понижает голос: – Он видел телефон. Не просто видел, а прямо на него и смотрел. И точным, рассчитанным движением отправил его под стол. Это был обдуманный поступок, Энди. Он требовал внимания. Осмысленности действий. Неужели пока он – или она – запихивал телефон под стол, ему – или ей – не пришло в голову: «Стоп, этот телефон выдаст меня. Не лучше ли мне взять и унести его с собой? Или разбить на тысячу кусков прямо тут же?»
– Так значит, это была женщина? – переспрашивает Энди. – Леди, которая убила двух птиц одним камнем… Лорен убрала, а собственного мужа подставила. К такому выводу ты приходишь только из-за того, что телефон передвинули не один, а два раза?
– Да, зацепка с телефоном – это не то же самое, что застать кого-то на месте преступления с дымящимся пистолетом в руке, – соглашается Джейн. – Но все равно тут что-то не сходится, а значит, в этом что-то может быть.
– Ну да, какая-то женщина схватила Лорен и перекинула ее через перила лестницы, пока та вопила и дергалась…
– А кто говорит, что она дергалась? Может, удар по голове ее вырубил. А пока она была в отключке, преступница затянула петлю у нее на шее и спокойно перекинула ее через перила. Конечно, это нелегко, но многие женщины прекрасно справятся и не с таким. Знаешь… сделай одолжение, попробуй взглянуть на это дело непредвзято.
– Вот он, Джейн. – Марта Глазгоу из отдела криминалистики Центра расследования особо тяжких преступлений выводит на экран своего компьютера новое изображение. – Гляди. Твой ботинок.
Джейн наклоняется через плечо Марты, вглядываясь в экран.
– Э… «Пик эксплорер».
– Точно. Фирма «Пол Рой». У них есть целая коллекция обуви под названием «Пик», а это модель «Эксплорер». Видишь подошву?
В правой части разделенного экрана – подошва с диагональным протектором и гладкой полосой посередине, на которой виден силуэт горы в виде большого треугольника, заполненного мелкими насечками той же формы.
– «Пол Рой», «Пик эксплорер».
– Да. Мужские, размер тринадцать.
– Точно?
– Да. Полное совпадение со слепком следа с улицы и фотографиями отпечатков с порога. Вам повезло, что в тот день шел дождь. Недолго, но чтобы смочить землю вдоль кустов под окнами, хватило.
– А ты не знаешь, эти ботинки давно носят? – спрашивает Джейн.
Марта смеется:
– Я же не волшебница, Джейн. Но на твой вопрос отвечу, хотя и приблизительно. Протектор на подошве почти не потерт. Значит, ботинки вряд ли старые или их носят не часто.
– Спасибо, Марта.
Джейн, не поворачивая головы, говорит Энди:
– Только ничего не говори.
Но он наклоняется к ней и шепчет:
– Женщина с тринадцатым размером ноги?
– Вы хотя бы представляете, сколько звонков я получил только за последние сутки? Люди страшно расстроены. Некоторые даже напуганы. – Президент деревни Алекс Галанис забрасывает колено на стул в кабинете шефа. – И все, через одного, твердят мне, что переехали сюда из Чикаго именно ради того, чтобы быть подальше от подобного насилия.
– Люди переоценивают опасность, Алекс, – говорит шеф Карлайл. – В заявлении для общественности я ясно указал, что широкой публике ничего не угрожает.
– То заявление было недостаточно выразительным. У вас есть подозреваемый или хотя бы «заинтересованное лицо»? – Галанис вздыхает, теребит галстук.
Алекс Галанис – адвокат из Чикаго, избранный президентом Грейс-Виллидж на второй срок. Ходят слухи, что из него лепят выдвиженца на выборы в сенат штата в 2024-м. Джейн училась в школе с его младшим братом Никосом.
– Сержант Бёрк занимается этим делом не покладая рук, круглые сутки, – говорит шеф. – Она – наш лучший офицер. Джейн, может, ты сама что-нибудь скажешь?
С одной стороны, она благодарна шефу за то, что он развязывает ей руки и даже не отнимает веревку, давая ей возможность самой делать свою работу и зарабатывать кредит доверия. Но с другой стороны, она прекрасно знает, что кому доверяют, того потом и обвиняют, а веревка в ее руках может легко превратиться в удавку, которая закончит ее полицейскую карьеру.
– У нас нет сомнений в том, что данное убийство – дело сугубо личное, – начинает она. – Это подтверждают текстовые сообщения с предоплаченного мобильного телефона. Любовного характера. У жертвы был роман на стороне. Те же сообщения свидетельствуют о том, что она выступила инициатором прекращения отношений. Так что мотив убийства вполне ясен. Главная задача теперь – найти убийцу, то есть того, кому были адресованы эти сообщения.
Джейн, правда, умолчала о том, что найти убийцу в данной ситуации совсем не просто, однако положение дел обрисовала верно.
– Что ж, это хорошо, что дело личное. – Галанис вскидывает руку. – По крайней мере, у нас тут не бродит спятивший серийный убийца или еще что похуже. И вы считаете, что этот убийца… убил себя?
– По крайней мере, сэр, его последнее эсэмэс-сообщение, отправленное жертве уже после ее смерти, очень похоже на предсмертную записку.