– Ну и что ты этим хочешь сказать?
– Пока ничего, – отвечает Джейн. – Но я не хочу делать поспешные заключения.
Шеф хмурится. Это не та фраза, которую жаждет слышать от подчиненного начальник полиции.
– Все собранные нами улики свидетельствуют против Кристиана Ньюсома, и это не поспешные выводы, сержант.
– И все же стоит задуматься, – возражает Джейн, – не Саймон ли Добиас стоял за его спиной и тянул за нити. Телефоны выключались между периодами связи потому, что он не хотел, чтобы кто-то потом смог отследить его передвижения.
– Так что же, выходит, Саймон Добиас отправлял эсэмэски с телефона Кристиана Ньюсома?
– Да, таково мое предположение.
– Значит… Кристиан Ньюсом и Лорен Бетанкур не были любовниками?
– Нет, я предполагаю, что не были.
– И даже не знали друг друга?
– Вероятно, нет.
– И у Лорен не было романа на стороне?
– Может быть, и нет, – говорит Джейн. – По крайней мере, своим ближайшим подругам она не говорила о новом любовнике. И даже наоборот: вы же помните, шеф, она жаловалась им, что ей не хватает секса. Она сказала это на прошлой неделе. Но, если верить этим эсэмэскам, у нее не было никаких причин чувствовать его нехватку. Она же получала его на регулярной основе.
– А что, если она просто врала подружкам?
– Возможно; только я не понимаю зачем.
– А бритва и триммер Кристиана – их, значит, подкинул в дом Бетанкур тоже Саймон?
– Совершенно верно.
– Получается… что это не Кристиан убил Лорен? А Саймон?
– Верно. Таково мое предположение.
– Но внешне все сходится – в квартире Ньюсома найден костюм Мрачного Жнеца, да и ботинки точно такие же, как те, что наследили по всему дому Лорен.
– Вот-вот, именно.
– Значит, в восемь вечера в Хэллоуин Саймон убивает Лорен, потом едет к Кристиану, убивает его, подбрасывает ему костюм, ставит у самых его ног ботинки. Так, что ли?
– Да, получается, так, сэр.
Шеф откидывается в кресле.
– Ответь мне только на один вопрос, сержант, – говорит он. – Если это Саймон отправлял текстовые сообщения с телефона Ньюсома, то кто отвечал ему с другого конца? Видимо, не Лорен? Потому что они с Саймоном, как мы выяснили, были вроде воды с маслом – не смешивались ни при каких условиях.
– Да, это… самый большой пробел моей рабочей теории, сэр, – признает Джейн. – Если я права, то у Саймона должен быть напарник.
– И какие у тебя есть идеи касательно личности этого напарника?
– Я еще не говорила с Саймоном. Сегодняшнюю встречу пришлось отменить, когда нашли Ньюсома. Послушайте, сэр, – она делает шаг к столу начальника, – я не утверждаю, что права. Но меня настораживает готовый ответ, который нам подсовывают, словно подарок, в нарядной упаковке с бантиком. Мне хочется поискать еще.
Шеф мрачно двигает челюстью, смотрит на подчиненную.
– С момента убийства прошло всего два дня. – Он снова задумывается – и наконец кивает. – Вот как мы поступим. Я сделаю заявление для общественности, в котором скажу, что мы разрабатываем личность потенциального преступника, ведем расследование нескольких версий возможного развития событий, и выражу твердую уверенность в том, что данное убийство – дело сугубо частное и никому из обитателей деревни ничем не грозит. У вас нет возражений против моего плана?
– Нет, сэр. – Общественности совершенно не обязательно знать, что потенциальным преступником является труп.
– Итак, завтра ты отправишься к этому Добиасу, который вызывает у тебя такой живой интерес, и допросишь его, – продолжает шеф. – Посмотрим, что это нам даст. Но помни, Джейн: у Саймона Добиаса не было никакой физической возможности писать и отвечать на сообщения по двум разным телефонам, пока те находились на расстоянии двадцати миль друг от друга. Так вот, если хочешь, чтобы я поддержал твою идею, найди и принеси мне хоть одно указание на то, что у Саймона Добиаса был сообщник.
Хэллоуин88. Саймон
– Облажался. Облажался. – Я сижу в такси, раскачиваясь вперед и назад, опустив голову, чтобы водитель не мог заглянуть под мой капюшон. В костюме Мрачного Жнеца вообще жарко, я нервничаю, а тут еще печка в машине работает на всю мощь, так что пот льется с меня просто градом.
Таксист, молодой парень с сильным африканским акцентом – на его лицензии написано, что его зовут Дембе Абимбола, – приглушает назойливую попсу.
– С вами все в порядке, сэр? – спрашивает он. – Вас тошнит?
– Не тошнит. – Я мотаю головой, хотя не уверен, что под моим огромным колпаком это заметно. – Облажался. Облажался я. Как я облажался…
Я стараюсь говорить хриплым шепотом в ритме стаккато[42], чтобы не выдать ни своего истинного голоса, ни интонации. Это важно потому, что я не знаю, как говорит Кристиан.
– Чем я могу вам помочь? – спрашивает опять африканец.
Я машу рукой. Не стоит заводить дело слишком далеко, а то еще потащит меня, чего доброго, в больницу или в полицию.
– С вами точно все будет хорошо, сэр? Может, вам сдачи дать?
Но я только отмахиваюсь от него, а сам выхожу из машины на пересечении Норт, Дамен и Милуоки, одном из моих любимых уголков города. Еще нет десяти, вечерние увеселения в разгаре, тротуары заполнены людьми, многие в костюмах, как и я.
До чего же приятно выйти из такси! Там я все время сидел скрючившись, чтобы шофер не увидел моего лица, – не самая приятная позиция, особенно когда водитель так себе. Снаружи я, правда, тоже не поднимаю лица, но хотя бы идти недалеко.
Выйдя на Винчестер-авеню, я поворачиваю на север, в сторону кондоминиума Кристиана.
Навстречу мне идет небольшая компания – трое болтают, один смотрит в телефон. Мне не хочется вступать с ними в разговор, а потому я подношу зеленый телефон к уху – точнее, к капюшону в том месте, где он прикрывает мне ухо, – киваю и говорю в него тихим голосом.
– Жуть, – говорит один из гуляк, но я прохожу мимо.
Вокруг никого больше нет – ни прохожих, ни полицейских машин, ни просто машин. Точнее, машины есть – припаркованы вдоль всех тротуаров, так что свободного места не найдешь, – но проезжая часть абсолютно пуста. В квартирах светятся окна – большинство обитателей дома, но никто не спит, люди еще заняты своими делами. В общем, обычная чикагская улица в обычный вечер. Мало кто из взрослых воспринимает Хэллоуин как праздник, ну а те, кому хотелось устроить костюмную вечеринку, наверняка сделали это заранее – сегодня ведь понедельник.
Я смотрю на видовое окно квартиры Кристиана. Шторы закрыты, но не до конца, так что внутрь заглянуть все-таки можно, хотя много вряд ли увидишь. По крайней мере, внутри явно никто не ходит.
Кристиан, ты дома?
Кристиан, ты умер или еще нет?
Убила ли тебя Вики после того, как ты доблестно выполнил свою задачу?
Надеюсь, что да! Иначе тебя ждет сюрприз…
В патио «Вива Медитеррейниа» никого нет – слишком холодно. В переулке тоже пусто.
Один я стою возле гаража Кристиана. Набираю на панели код, и дверь со скрежетом поднимается.
Я вхожу, огибаю его машину и закрываю дверь. Только потом зажигаю верхний свет.
Кладу на пол мешок и стягиваю с себя черный балахон. Маску Обамы пока оставляю на себе – лучше держать голову покрытой, меньше риска. Снять бы еще эти дурацкие ботинки – до чего же мучительно ходить в обуви на два размера больше, это что-то… Но придется сначала протопать в них наверх, чтобы оставить следы на лестнице. В квартире я сниму их – и наконец-то надену свои собственные, которые у меня в мешке.
Делаю выдох. В ответ – тишина.
Открываю дверь на лестницу, прислушиваюсь. Тихо. Только сердце колотится.
– Алло? – негромко зову я.
Тихо.
– Алло?
Я бросаю костюм Мрачного Жнеца на кровать Кристиана. Ботинки ставлю возле дивана, у его ног, пытаясь придать им такое положение, как будто он сам их стянул. Хотя это не важно. Не все должно выглядеть идеально.
Кристиан наверняка избавился от своего костюма и ботинок. Я бы разочаровался в нем, не сделай он этого.
Достаю зеленый телефон, который оставил включенным. Предсмертная записка, которую я набрал еще в парке, там, готова к отправке. Я нажимаю на «отправить». Часы на телефоне показывают 22.47.
Я кладу его на стол и окидываю комнату взглядом.
Значит, ты попыталась обставить все как самоубийство, Вики? Что ж, у тебя получилось. Пистолет у него в руке, упавшей на диван. На столике рядом – открытая бутылка бурбона. Пузырек со снотворным опрокинут, таблетки просыпались на пол.
Ну как, ты получила удовольствие, Вики? Или все оказалось тяжелее, чем ты думала?
Почему-то я уверен, что ты получила удовольствие.
Дни после Хэллоуина89. Вики
Тот, кто сказал, что нет ничего тяжелее ожидания, и не догадывался, как он был прав.
Я на работе, провожу инвентаризацию кухонных запасов для очередного набега на продуктовые магазины. Обычно я занимаюсь этим по понедельникам, но в понедельник был Хэллоуин, и я, понятное дело, не работала. Вчера, во вторник, был один из тех дней, когда все идет наперекосяк – сначала не работала плита в кухне, потом явился муж-абьюзер, требовал выдать ему жену для переговоров, а под конец привезли трех новых женщин в разной степени избитости, одну с младенцем.
Да и сегодня, в среду, второго ноября, все ненамного лучше. Уже четыре часа дня, а ощущение такое, как будто моя смена только началась.
Но это и хорошо. И вчера, и сегодня я работаю в две смены, и это помогает мне не думать ни о чем, кроме наших женщин и их детей, не отвлекаться на мысли о Гевине и расследовании.
К приюту подъезжает автомобиль – слышно, как гравий хрустит под шинами. «Тихой гавани» уже почти тридцать лет, а у нас все еще нет асфальтированной стоянки – денег не наскребли. Хотя для меня так даже лучше – никто не подъедет незаметно.