– Вау, – я трясу головой. – Какое у тебя богатое воображение…
– Воображение тут ни при чем. Просто я следую фактам.
– Ах, у тебя и факты есть? – Моя очередь издеваться.
– Да, и неплохие. Во-первых, Ника убили. Он не кончал с собой. Это было убийство, обставленное как самоубийство.
Она знает или только подозревает? Где же облажалась Вики? Я сам видел его комнату после. И там все было в порядке. Хотя что я знаю об осмотре мест преступления…
В его крови была смесь алкоголя и таблеток, на телефоне – предсмертная записка, в голове – дырка, а в руке – пистолет. Неужели этого недостаточно? Неужели они нашли что-то такое, что указывает на убийство? Или она просто блефует? Хочет заставить меня ляпнуть что-нибудь по неосторожности?
– Но, какова бы ни была причина, главное в том, – продолжает Джейн, – что Вики и ее партнер использовали Ника Караччи как инструмент для убийства Лорен. Как они его убедили, я не знаю. Но после им пришлось убить его самого, чтобы он не болтал – спрятать висячий конец, так сказать.
– То есть Ника, по-твоему, подставили?
– Именно так.
– Прямо как в кино.
– Ты подбросил розовый телефон на место убийства Лорен, Саймон.
Надо же, прямой выпад. Похоже, она устала изображать светскую беседу.
– Я… что я сделал?
– Ты подбросил телефон.
– Какой телефон, Джейн?
Она улыбается:
– Розовый. Его осторожно положили на пол и подвинули, причем дважды, с таким расчетом, чтобы мы наверняка его нашли, хотя технически он был спрятан. Это видно по следам крови на полу.
– Что-то я ничего не понимаю, – говорю я, хотя сам прекрасно все понимаю и кляну себя за то, что перемудрил с этим злосчастным телефоном. Надо было толкать сильнее в первый раз, чтобы он точно доехал до стены, и оставить его в покое потом, когда этого не вышло. А я подвинул его дважды и тем дал им подсказку – практически объяснил, что я сделал и зачем.
– Если б убийцей был Ник, он не стал бы задвигать телефон туда, где мы его обнаружили. Он бы забрал его с собой. А мы обнаружили телефон на месте преступления.
Все. Перебор. Я окончательно перестаю соображать, что я могу и чего не могу знать об этом деле как человек посторонний, и потому молчу. Я облажался и, что хуже всего, подставил Вики – тепрь она у них на мушке, и я это знаю.
А я-то думал, что смогу всех обмануть, продумав и распланировав все заранее…
Тейт взмахивает рукой в мою сторону:
– Но ведь тебе не о чем беспокоиться, Саймон, раз ты все равно не знаешь ни Ника, ни Вики. Какая тебе разница, что с ней будет, с Вики Ланьер? Она же тебе никто, так, Саймон?
– Ты уверен, что не знаком с женщиной по имени Вики Ланьер? – спрашивает Джейн.
– Я… не помню такого имени.
Она улыбается мне:
– Ладно, Саймон. Мы тебе еще позвоним.
96. Джейн
Джейн и Энди молча идут к машине, молча садятся и, ни слова не говоря, отъезжают от дома Саймона. Энди за рулем.
– Ну, что думаешь? – спрашивает наконец Джейн. – Видел его лицо, когда я сказала про Вики? Я специально хотела заставить его понервничать.
– У тебя получилось, – говорит Энди. – Это и есть твоя настоящая теория? Вики помогла ему провернуть это дело? Она отвечала на его эсэмэски?
– Кто-то наверняка помогал ему, Энди. А он вспыхнул, как петарда, когда мы спросили его о ней.
– Значит, секретарша Эмили Филдинг сказала, что женщина по имени Вики Ланьер и Ник занимались сексом в его офисе, – пытается собраться с мыслями Энди. – После этого она ее больше не видела, эту Вики… Ладно, предположим, что она и Ник спелись, они – любовники. Но как это связано со всем остальным? Если за ними стоит Саймон, если это он – кукловод, то при чем здесь Вики Ланьер? Зачем ей подбираться так близко к Нику Караччи? И как это работает на конечную цель Саймона – убийство Лорен Бетанкур?
– Предположим, что Ник – козел отпущения, так?
– Ну да, по твоей теории – так, но зачем он нужен Вики?
– Хотя бы затем, чтобы проникнуть к нему в квартиру и украсть оттуда половину его туалетного набора. А может, затем, чтобы убедить его убить Лорен – это мог сделать и Ник. Я ведь пока не знаю всех деталей. – Она грозит пальцем. – Пока. Но ты же видел, тут что-то есть, да?
– О черт, да не знаю я, Джейни. Этот Ник Караччи, он, скорее всего, был игроком, так? Красивый парень. Богатый или притворялся богатым. Ну, трахал он у себя в офисе кого-то, ну и что? Да, со мной такое вряд ли когда-нибудь случится, но он-то наверняка пользовался успехом у женщин. Так что этим могло все и ограничиться.
Джейн смотрит на Энди. Да, он старается быть практичным и мыслить здраво. И не исключено, что он прав. К тому же улик против Ника Караччи накопилось столько, что ей уже не удержать шефа полиции и президента деревни от решающего шага.
– Но если у них был только секс, и ничего больше, – возражает она, – то почему Саймон так занервничал, когда мы упомянули ее имя?
– Тут ты права, занервничал он знатно… – Энди стонет. – Черт, у меня у самого от нервов аж живот заболел.
– Почему?
– Да потому, что Ник Караччи – это верняк, Джейн, вот почему.
– А как же твоя интуиция, Энди? Она что, совсем ничего тебе не подсказывает?
Энди фыркает и выбивает пальцами дробь на руле. Въезжает на парковку возле полицейского участка, глушит двигатель и только тогда поворачивается к Джейн.
– Интуиция подсказывает мне, что он знает эту Вики Ланьер.
– Наверняка.
– Зато мы ничего о ней не знаем. В смысле, если она заодно с Саймоном, если она помогла втянуть Ника Караччи в его план, то тогда Вики Ланьер вряд ли действительно зовут Вики Ланьер.
– Может, и нет. Само по себе имя никуда нас не приведет. Мы, конечно, проверим его на всякий случай, но ты, скорее всего, прав и зовут ее как-то иначе.
– То есть мы ничего о ней не знаем.
– Пока не знаем. Ты ведь собрал все отпечатки с места убийства Лорен, так?
– Да. И вчера отослал их в КОДИС[46]. Если какие-то из них есть в базе, то нам сообщат об этом сегодня, максимум завтра.
– Черонис прислал пальчики из квартиры Ника Караччи, – продолжает Джейн. – Может быть, нам повезет и среди них найдется нужный след, хотя бы один… Криминалисты – вот на кого нам сейчас надо молиться. Саймон, конечно, тот еще манипулятор, но манипулировать отпечатками пальцев пока не удавалось никому.
97. Джейн
В КОМНАТЕ ДЛЯ ДОПРОСОВ, ЧАСОМ ПОЗЖЕ
– Спасибо, что приехали, мистер Лемуан, – говорит Джейн. – Надеюсь, вы хорошо долетели.
Альберту Лемуану шестьдесят девять лет, он крупный мужчина с большим лицом, привычным ко всякой погоде, и глубоко посаженными глазами в сетке кровеносных сосудов. Он член профсоюза водителей, руки выдают его принадлежность к рабочему классу. Конечно, он состарился и растолстел, но Джейн еще видит за обрюзгшей оболочкой мужчину, на которого в свое время наверняка засматривалась не одна женщина. Его лицо покрывает приятный золотистый загар – он живет в Скоттсдейле.
– Я прилетел хоронить дочь, – отвечает он, – что уж тут хорошего.
– Конечно. Это просто…
– Вы нашли его? Вычислили, кто это сделал?
– Думаю, что мы уже близки к цели, мистер Лемуан.
– Черт, да зовите меня Алом, как все.
– Хорошо. Мне нужно задать вам несколько вопросов о вашей дочери, Ал.
– Что, неужели не все задали, когда звонили мне во вторник?
– Да, сэр, осталось еще несколько, – отвечает Джейн.
– Я знал, что они разводятся, – говорит Ал. – Она твердила мне, что с ней все в порядке, что все будет хорошо. Но со мной она не откровенничала. Не то что с матерью.
Мать Лорен, Эми Лемуан, умерла от рака четыре года назад. С тех пор Ал живет один в доме, который Лорен купила родителям в Аризоне.
– А вы не знаете, Ал, у Лорен уже были новые отношения?
Он качает головой – нет.
– Да она вряд ли сказала бы мне, только если б замуж опять собралась.
– Вам знакомо имя Кристиан Ньюсом?
– Нет… не-а.
– Ник Караччи? Вики Ланьер?
Оба раза ответ тот же.
– А Саймон Добиас?
Он прищуривается, точно от боли.
– Мальчик, – говорит он. – Сын. Обвинял ее в краже.
– Да.
– Он все еще здесь?
– А почему вы спрашиваете?
Ал сжимает кулак и увесисто стукает им по столу.
– Говорил я ей, спрашивал: «Ты уверена, что тебе стоит возвращаться туда, где они живут?» Лорен отвечала, что это не проблема. Ну, когда она перебралась в Чикаго, я сказал: ладно, Чикаго – большой город. Но когда она повстречала Конрада и вышла за него замуж, а потом переехала в Грейс-Виллидж, я сказал: «Ты уверена, девочка? Это же соседний город». Но она сказала, что беспокоилась из-за отца, а он умер. Из-за мальчишки она не волновалась.
Джейн кладет руки на стол.
– Извините, но мне нужны подробности. Когда три года назад Лорен вышла за Конрада и переехала жить в Грейс-Виллидж, вы беспокоились потому, что она оказывалась слишком близко от Грейс-Парк, где жили Добиасы?
Он кивает:
– Она сказала, в пригородах теперь столько народу, что вряд ли она встретится с ним когда-нибудь, даже если он все еще там.
– С ним, то есть с Саймоном?
– Ну да, не с отцом же. Отец, Тед, уехал потом в Сент-Луис. И там вроде и умер.
Джейн поднимает брови:
– Отец уехал в Сент-Луис «потом». Когда – потом?
Взгляд Ала становится свирепым, точно его оскорбили.
– Вы сами знаете.
– Пожалуйста, Ал, мне…
– После той штуки с деньгами. Они сказали, что она украла их деньги. Она не крала. Тед сам отдал их ей. Не скажу, конечно, что это было лучшее, что моя дочь сделала в жизни – крутила роман с женатым мужчиной и все такое, – но ведь ей было тогда всего двадцать, а ему гораздо больше. Так что кто, спрашивается, виноват – она или он?
– Вы говорите, что Тед Добиас отдал ей деньги?