Джек и Джесси были приняты в круги общества, которые были закрыты для большинства американских промышленников той эпохи. 21 февраля 1898 г. Джек, опираясь на шпагу и шляпу с кокардой, сопровождал Джесси в тронном зале Букингемского дворца. Королева Виктория, одетая в сверкающие драгоценности и черные мантии, торжественно председательствовала, а Джесси вышла вперед в бриллиантовой тиаре и обязательных страусиных перьях - лондонская Daily Mail позже восторженно описывала ее красоту и шлейф из белого атласа, отделанный голубым бархатом и розовыми розами. Морганы также подружились с жизнерадостной леди Сибил Смит и ее мужем Вивианом Хью Смитом. Леди Сибилл отвезла их в Виндзорский замок на встречу со своей матерью, фрейлиной леди Антрим, которая устроила для них закрытый показ рисунков королевы, выполненных Гольбейном и Леонардо. Почти не осознавая этого, Джек завязывал связи, которые обеспечили Морганам уникальную возможность войти в общество британской знати и политиков.
Являясь микрокосмом англо-американского альянса, Дом Моргана точно отражал внутренние перестановки сил. Если после Гражданской войны нью-йоркский офис пользовался славой лондонского, то в новом столетии ситуация изменилась на противоположную: J. S. Morgan and Company все чаще участвовала в выпусках, зарождавшихся в Нью-Йорке. Значительная часть лондонского капитала поступала от Пирпонта, который к началу 1900-х годов забирал себе от половины до трех четвертей годовой прибыли, получаемой от дома 22 по Олд-Брод-стрит. В лондонском доме отразился и буйный нрав Пьерпонта. Первый биограф Пьерпонта, Карл Хови, писал: "Внутри офиса всегда царит заметная суета и неразбериха, контрастирующая со спокойной атмосферой типичных лондонских учреждений, окружающих его". Пьерпонт был достаточно эгалитарен, чтобы прекратить практику поклонов клерков в его присутствии.
Хотя Морганы были любимцами британского истеблишмента, их отношения всегда оставались напряженными - не столько любовная интрига, сколько напряженная борьба за власть. Англичане никак не могли понять, кто перед ними - союзники Пирпонта и компании или первая волна варварской орды. В борьбе за финансовое господство Уолл-стрит отвоевывал у Сити, Морганы обгоняли Барингов и Ротшильдов. В Лондоне возрожденные Баринги - единственные, кто почти в одном ряду с нами", - заявил в 1901 г. сэр Клинтон Докинз, новый партнер "Ф.С. Морган энд Компани". "В США они нигде, просто шифр, а США будут доминировать по большинству параметров". Для борьбы с янки Barings и Rothschilds, великие соперники XIX века, стали менее антагонистичными по отношению друг к другу.
Во время англо-бурской войны британское правительство, истощив запасы золота, обратилось к Ротшильдам в Лондоне и Морганам в Нью-Йорке для выпуска облигаций Казначейства. Когда Пирпонт поначалу не согласился, британское казначейство привлекло и Barings, что еще больше усилило его недовольство. Сэр Клинтон Докинз назвал канцлера Хикса-Бича "печально известным глупцом и самым не деловым человеком". Финансирование бурской войны в 1900 г. имело тревожные последствия в Сити. Новый управляющий офисом Дж. С. Моргана Эдвард К. Гренфелл заметил, что в Лондоне были встревожены, когда половина эмиссии была запланирована для Нью-Йорка. Если Джуниус пошел навстречу Ротшильдам, то Пирпонт бросил им вызов, тайно потребовав более высокую комиссию за выпуск - шантаж, на который Британия нехотя согласилась. В 1902 году Ротшильды безуспешно пытались вытеснить Моргана из синдиката. С тех пор Гренфелл с мрачным торжеством отмечал в своем журнале все более уверенное восхождение дома Морганов над домом Ротшильдов.
После создания в 1901 г. компании U.S. Steel британские финансисты были обескуражены смелостью Пьерпонта. Газета New York Times заявила, что они "потрясены размахом комбинации American Steel", а лондонская газета London Chronicle назвала этот трест не иначе как "угрозой для торговли всего цивилизованного мира". Помимо прочего, создание треста предвещало бум экспорта американской продукции в Европу, что могло обострить коммерческое соперничество между двумя странами.
Примерно в это же время Пирпонт проявил неоднозначный интерес к предложениям по электрификации подземных и наземных железнодорожных линий в Лондоне. Новые линии метро строились по мере того, как перегруженность внутренних районов требовала нового строительства на окраинах Лондона. Пирпонт участвовал в конкурсе на финансирование линии метро, проходящей от Хаммерсмита через Пикадилли и в Сити. Взяв на себя финансирование метрополитена, Пирпонт также надеялся привлечь бизнес для двух компаний, в которых он имел долю - британской Thomson-Houston и Siemens Brothers. В итоге он проиграл финансирование метрополитена синдикату, возглавляемому чикагским магнатом Чарльзом Тайсоном Йерксом, "королем тяги", наиболее известным в качестве модели для безжалостного Фрэнка Каупервуда Теодора Драйзера, главного героя романов "Финансист", "Титан" и "Стоик". Несмотря на редкий проигрыш, участие Пирпонта вызвало опасения, что он перевернет английскую экономику, а Совет Лондонского графства предупредил, что мегаполис передается в руки двух американцев.
В настоящее время в Великобритании сложилось крайне неблагоприятное отношение к Пьерпонту. На улицах Лондона торговцы продавали грошовые листки, озаглавленные "Лицензия на пребывание на Земле" и подписанные "Дж. Пьерпонт Морган". На карикатуре в газете New York World за 1901 г. Пьерпонт спрашивает у Джона Булла, олицетворяющего англичанина: "Что еще у вас есть на продажу?" Однако как бы ни огорчала англичан бравада Пьерпонта, в американских финансовых делах они на него полагались. В 1901 г., чтобы обезопасить свои американские инвестиции, лондонские финансисты застраховали его жизнь в Lloyd's на 2 млн. долл., поставив его, по словам Джека, "в один ряд с королевой Викторией и другими правителями по эту сторону Атлантики".
Ни один шаг Моргана не мог вызвать более первобытных британских опасений, чем тот, который предпринял Пирпонт в 1902 г. - создание судоходного треста для монополизации Северной Атлантики. Это было естественным продолжением новой экспортной ориентации Америки. Вскоре после создания U.S. Steel один из руководителей судоходной компании спросил Пирпонта, возможно ли передать пароходы в Северной Атлантике в общую собственность. "Должно быть", - ответил он. В то время ситуация в судоходстве напоминала более раннюю эпоху железных дорог - слишком много судов и разрушительные тарифные войны. Немцы угрожали британскому военно-морскому превосходству, а американцы считали, что должны получать больше прибыли от иммигрантских перевозок, а также от новой моды среди богатых американцев совершать роскошные трансатлантические переходы.
Неприкрыто отстаивая американские интересы, Пирпонт разработал план создания американского судоходного треста, который должен был перенести его принцип "общности интересов" - сотрудничество между конкурентами в определенной отрасли - на глобальный уровень. Он создал англо-американский флот из более чем 120 пароходов - самый большой в мире, находящийся в частной собственности, превосходящий даже французский торговый флот. С политической точки зрения его важнейшими завоеваниями стали белфастская верфь Harland and Wolff и линия White Star. В новом тресте лорд Пирри из Harland and Wolff видел свободный рынок для своих судов, но Дж. Брюс Исмей, чей отец был одним из основателей White Star, воспротивился сделке. Пирпонт предложил акционерам White Star столь высокую премию - в десять раз больше, чем в 1900 г., - что Исмей не только остался на посту председателя совета директоров White Star, но и был уговорен Пирпонтом стать президентом самого треста, получившего название International Mercantile Marine. Благодаря покупке White Star и найму Исмея Пирпонт спустя десять лет окажется втянутым в катастрофу "Титаника".
Пирпонту было крайне необходимо привлечь к себе немцев, недавно занявших доминирующее положение в Северной Атлантике. Их джамбо-трансатлантические лайнеры - многоярусные чудеса экстравагантности, похожие на свадебный торт, - устанавливали рекорды скорости при пересечении Атлантики. Важным архитектором судоходного треста был Альберт Баллин, чья пароходная компания Hamburg-Amerika Steamship Line, насчитывавшая сотни судов, была крупнейшей в мире. В секретном отчете за 1901 год Баллин обрисовал масштабы амбиций Моргана:
Ни для кого не секрет, что Морган реализует свои далеко идущие планы, возглавляя синдикат, в который входит ряд самых важных и предприимчивых бизнесменов США, и что в нем особенно широко представлены железнодорожные интересы. Сам Морган во время своего пребывания в Лондоне несколько месяцев назад заявил нескольким британским судоходным компаниям, что, по его оценкам, около 70% товаров, отправляемых в Европу из североатлантических портов, доставляются туда по железным дорогам по сквозным коносаментам, а их дальнейшая транспортировка поручается иностранным судоходным компаниям. Он и его друзья, добавил Морган, не видят причин, по которым железнодорожные компании должны доверить перевозку американских товаров через Атлантику иностранным компаниям. Гораздо логичнее было бы провести слияние американских железнодорожных и судоходных компаний с целью получения всей прибыли для американского капитала.
В конце 1901 г. Морган заключил с Баллином соглашение о разделе североатлантических перевозок: синдикат Моргана не будет открывать рейсы в немецкие гавани без прямого разрешения немцев, а те, в свою очередь, обязуются не расширять свои рейсы в Великобританию и Бельгию. Партнеры по судоходному тресту также собирались объединить прибыль и совместно приобрести Holland-America Line.
После встречи с Морганом в Лондоне Баллин, придворный еврей своего времени, отправился в берлинский охотничий домик кайзера Вильгельма и проинформировал его о заключенном пакте. Поначалу кайзер опасался американского финансового обмана. Но Баллин указал, что в то время, как британские компании будут поглощены целиком, немцы останутся независимым