— Ничего не слышно.
— А ты что ждал? Что будет вой как от соседа с перфоратором?
В полуметре от лица Максима по ржавой поверхности стены заструилась темная полоска стекающей вниз жидкости.
— Ага, вижу, вышла, — радостно крикнул Максим и обернулся к старику.
— Максим, очки надень! Сейчас фрезой пойдет, — предупредил Дед и довольно потер ладони.
Максим быстро сдвинул защитные очки со лба на глаза и задрав голову вверх, отступил на шаг назад. В трех метрах от пыльного бетонного пола, на бурой поверхности конструкционной плиты красовался едва заметный конус выдавленного металла. Раздалось негромкое звенящее жужжание и сверкая в луче фонаря мелкими искрами, во все стороны полетела стальная стружка.
Спустя пару минут жужжание стихло и к ногам Максима вывалился металлический диск размерами и формой напоминающий хоккейную шайбу.
— Гол! — весело крикнул Максим и пнул стальную шайбу к ногам Деда.
Николай Петрович с довольным видом подошел к стене и достав из кармана маркер, отметил несколько плит, из которых были собраны стены этого огромного зала.
— Вот эти секции надо открепить и демонтировать, чтоб инструмент не тупить лишний раз. А я пока кабель сюда протащу.
— Сейчас разберу, моргнуть не успеешь, — Максим посветил вокруг себя фонариком, вспоминая где же оставил свой ящик с инструментами. В этот момент Николай Петрович подошел к Максиму и негромко произнес:
— Я все собирался спросить тебя наедине… А почему Рита уехала?
Максим сразу поменялся в лице, он посмотрел на старика и нахмурившись, пожал плечами:
— Как-то глупо все получилось. Приревновала к одной дамочке, которую я второй раз в жизни видел. Медик, после боя меня осматривала.
— Это я знаю, Ира мне по секрету рассказала. Между вами что-то серьезное произошло?
— Вообще ничего не было. Я же говорю, глупо получилось. Мы уже уходить собирались, Рита за моими вещами пошла. А тут, как назло, опять эта мадам в палату заглянула.
— И?
— Нагнулась ко мне, что-то спрашивает, и в этот момент Рита заходит. Вещи мои швырнула и ушла.
— Что теперь думаешь делать?
— Не знаю. Звоню, трубку не берет.
— Вернуть хочешь?
— Хочу. Но как искать? Город огромный, найти, как иголку в стоге сена, практически невозможно.
— Невозможно найти иголку в стоге сена лишь в двух случаях. Если ее там нет, и если ее не искать.
Максим опустил голову и насупившись, молча кивнул. Николай Петрович тихонько похлопал его по плечу.
— Правильнее всего будет если ты отыщешь и вернешь ее сам. Но если тебе нужна будет помощь…
— Сам, Петрович, сам!
Старик отошел в сторону. Максим собираясь что-то сказать, обернулся ему в след, но подумав, промолчал.
Ящик с инструментами стоял чуть в стороне, Рут подошел к нему и положив фонарик на пол, присел рядом на корточки. Свет фонаря блеснул на мутной стальной поверхности. Максим поднял взгляд на едва различимый во тьме контур необычного летательного аппарата.
— Как ты думаешь, Дед, — Максим кивнул на стоящий посреди шахты стальной борт: — он сможет летать?
— Всему свое время, Максим, — ответил откуда-то из глубины зала старик, — всему свое время.
Черный внедорожник задним ходом, медленно покатился к стене.
— Хорош, глуши, — послышался голос Олега и машина остановилась. Автомобилей на парковочной площадке сейчас практически не было и эхо, заблудившись меж бетонных колонн огромного зала, несколько раз повторило слова Олега с разных сторон.
Доджи поднял заднюю дверь машины и осмотрев полупустой багажник, нахмурившись, негромко спросил:
— А точно сюда все это влезет?
Он обернулся и снова окинул взглядом огромную гору коробок и смотанных в тугие бухты электрических проводов.
— Влезет, — усмехнулся Максим и с деловым видом подошел к открытой нише терминала доставки крупногабаритных товаров, — и не столько запихивали.
— Ага, — усмехнувшись, поддакнул ему Олег и вытащил несколько коробок, — это ты еще с моим тестем за стройматериалами не ездил, — Олег нырнул в глубину стальной открытой ниши и подтянул к краю разноцветные мотки проводов.
— Может и нам такое сопло дома забабахать? А то в наш лоток даже средненькая коробка не влезает. Ладно хоть ящик с пивом умещается.
— А ты хочешь оптом, цистернами пиво на дом заказывать?
— А почему бы и нет? Я может всю жизнь о таком сервисе мечтал.
Загрузив салон машины под завязку, Максим хлопнул дверью багажника и отогнал внедорожник в сторону. Створка ниши плавно опустилась и Олег, потыкав в экран терминала, забрал из него свой зух.
— Может пойдем перекусим, — спросил Максим, выглянув из окна машины, — Я знаю тут одно кафе, в котором пекут такие блинчики, каких вы в жизни не пробовали.
За прозрачными створками дверей лифта мелькали оживленные площадки подземных уровней города. Кабина лифта остановилась и распахнула двери на одном из них. Доджи с Олегом шагнули наружу первыми, Максим выйдя следом за ними, невольно улыбнулся. Возле самого лифта стояла очень забавная маленькая старушка. Обильный макияж и ярко-красная губная помада в сочетании с элегантным и видимо модным светло-синим костюмом, дополняла шляпка с широкими полями. Огромный головной убор закрывал от нее лица встречных прохожих и она периодически задирая голову с любопытством озиралась вокруг. Приветливо улыбаясь своему невидимому собеседнику, она весело тараторила в прижатую к уху трубку зуха. Мельком взглянув на опустевшую кабину лифта, она не спеша направилась к открытым дверям.
Грациозно придерживая маленькую дамскую сумочку сухой морщинистой рукой, старушка прошла мимо Максима и он невольно услышал обрывки телефонного разговора.
— Ты даже не можешь представить себе, — воскликнула старушка и войдя в кабину лифта, повернулась к Максиму лицом: — Ты ведь так редко ко мне заходишь, а у меня есть чем тебя удивить.
…
— Ни за что не догадаешься, — старушка символически прикрыла трубку ладонью и вполголоса негромко добавила: — Эшшольция!
Максим невольно обернулся на старушку и в этот момент двери лифта мягко закрылись. О чем был этот разговор он так и не понял, но последние слова той старушки заставили его остановится.
«Эшшольция… Эшшольция…», — где же я слышал это слово, думал Максим, пытаясь вспомнить откуда оно ему знакомо.
— Доджи, а что такое эшшольция, — спросил Максим, не отрываясь глядя как лифт уносит вниз широкополую светло-синюю шляпку и ее невысокую, худощавую хозяйку.
— Не знаю, — хмыкнул парень и задумчиво почесал затылок.
— Олег, а ты? — Максим прильнул вплотную к стеклянным дверям и не отрываясь смотрел вниз.
— Нет, не знаю, — Олег подошел к Максиму и тоже посмотрел в пустую шахту лифта:
— На имя похоже, женское.
«Имя… Красивое женское имя…»
«А почему позывной РотаПехота?» — он вспомнил ту ночь, когда они были вдвоем на берегу.
«Нужно было поменять, когда в разведку перешла», — ответила она ему тогда.
«А до этого какой позывной был?» — задал он сам себе вопрос.
«Эшшольция», — ответила ему память ее голосом.
Максим с силой хлопнул по закрытым дверям.
— Точно, Олег, все точно! Имя! — Максим резко повернулся к друзьям и в глазах его блеснул дикий, безумный огонек. Он кинулся к поручням, ограждавшим уходящую глубоко вниз пустоту в середине огромного холла. Перегнувшись через перила, он видел как лифт остановился в зале прямо под ними и низенькая фигура старушки в огромной шляпе, неспешно выйдя в шумную толпу, направилась куда-то по своим делам.
— Олег, — крикнул Максим и жестом позвал друга к себе, — шляпу видел?
Олег с опаской глянув вниз, молча кивнул.
— Смотри куда пойдет, позвонишь мне, скажешь.
Максим бегом кинулся к лентам эскалаторов, а Олег недоумевающе глянул ему в след и достав из кармана зух, стал внимательно следить как светло-синие поля огромной шляпки мелькают в суетливой толпе.
Рита открыла глаза, чуть потянулась и скинув с себя легкое белоснежное одеяло, села на краю огромной кровати. Потолочные панели медленно набирая яркость, включились, освещая огромное пространство полупустых апартаментов. Она обернулась по сторонам и скользнув взглядом по холодному блеску пустых стен, поежилась. Дотянувшись до скомканного халатика, лежащего на противоположном краю кровати, она не спеша встала и оделась.
Спальная зона широким балконом нависала над просторным залом. Из мебели здесь было сейчас только самое необходимое и просторная студия жилого помещения выглядела пока не уютно и холодно.
Рита босиком, не спеша, спустилась по широкой лестнице вниз и взгляд ее невольно упал на огромный экран стеновой панели, имитирующей окно. У большинства жителей этого города такие панели круглосуточно крутили рекламу, покрывая коммунальные расходы, но для нее это было именно окно. Пускай не настоящее, пускай по электронному яркое и неестественное, но все же окно. Почти такое же как и там, в доме посреди леса, на берегу безмятежной реки.
Она остановилась и завороженно наблюдала за тем, как мягко накатывают волны на песчаный берег, а на горизонте первыми робким лучами пробивается восходящее солнце. Тоска горьким комом подкатила к горлу. Она подошла к широкому экрану и нервно ткнув пальцем в кнопки, переключила экран в рекламный режим.
Достав замороженную рыбу из холодильника, она сунула ее в электрическую печь и включила режим разморозки. Положив в неглубокую тарелку несколько ложек сарассиновой каши, она грустно улыбнулась.
«Почему он называл эту кашу гречневой?»
Достав из холодильника бутылочку светлого соуса, она открыла ее и в этот момент, где-то позади, заверещал зух.
Забыв про все, она кинулась к небольшому диванчику, откуда раздавалась приглушенная трель входящего звонка.
«Рут (Тал Летас)», — успела прочитать она и влажная пелена на глазах размыла эту надпись. Дрожащий палец застыл над кнопкой «Принять вызов». Собираясь все-таки ответить, она глубоко вздохнула, попыталась успокоить нервное