— А на кой-черт нам тут ночевать? — Рома наконец отвлекся от своих мыслей и обернулся к Доджи.
— Дальше мы сможем проехать лишь утром, на рассвете.
— Ерунда какая-то, — нахмурился Капитан, — Ну а что же мы ночью из дома не выехали?
— Ночью подъем сюда закрыт.
— Что то ты темнишь, Доджи, зачем нам тут утра дожидаться?
— На тропе, по которой мы пойдем, будет место заросшее плющом. Его только на рассвете сможем пройти. Сами все увидите.
Доджи показал на трех этажный дом в самом конце улицы.
— Нам туда.
Резкий запах освежителя ударил в нос, когда они вошли в гостиничный номер. Небольшая угловая комнатка второго этажа выходила одной стороной на серую стену почти отвесных скал, а широкое окно напротив входной двери смотрело на зеленую долину, уютно расположившуюся в скалистом ложбине ущелья. Четыре продавленные широкие койки были аккуратно и чисто застелены, но не смотря на уютную обстановку в комнате было темно и мрачно. Наступал вечер и за широким окном, на темнеющем небе, вершины гор окрасились ярко розовым светом заката.
Максим прошел вдоль окон, поочередно заглядывая в них и остановившись у окна с видом на долину, распахнул створки настежь. Свежий, теплый ветерок ворвался в окно, но пройдясь по всей комнате он смог лишь слегка разбавить застоявшийся приторно-сладкий запах гостиничного номера.
— Доджи, а что это за городок, — спросил Рома и подойдя к Максиму, выглянул вниз.
— Шахтерский поселок, — ответил паренек, скинул тяжелые ботинки и устроился на одной из кроватей, — Некоторые из шахтеров здесь постоянно живут, некоторые только между сменами тут появляются.
— А у тебя здесь знакомые торгаши есть? Может кто продаст этот кроммит? Нам всего то нужно…
— Даже не заикайтесь про него тут, — прошипел Доджи и подскочил на кровати, — Проблем будет столько, что сто раз пожалеем.
— Федералам доложат?
— Если бы, — Доджи прямо в одних носках, на цыпочках подошел к двери и выглянув в темный коридор, плотно закрыл ее, — Им все равно кто и что здесь добывает, лишь бы контрабандой на нейтральные территории не вывозили.
— Нас тут уже приметили, местные все равно поймут куда мы и зачем едем.
— Не поймут, — прошептал Доджи и подойдя к распахнутому окну, тоже выглянул вниз, — Мы отсюда поедем в сторону отвалов. Туда многие катаются, там еще и свалка старой техники. Просто мы поедем туда утром.
— Ну что же, тебе виднее, — сказал Рома и устроился на ближайшей койке, — Утром, значит утром.
Красные огни машины поползли по крутому подъему вверх и вскоре скрылись в ночной темноте. Худой, невысокий человек, стоявший в этот момент на окраине шахтерского поселка проводил взглядом внедорожник, бросил сигарету себе под ноги, сплюнул и еще раз пристально посмотрел в непроглядную тьму. Дверь небольшого местного кабака тихонько скрипнула и за его спиной послышалось тяжелое сопение. Тощий наступил ботинком на тлеющий под ногами уголек, обернулся и посмотрел на грузную, высокую фигуру, заслонившую собой мигающий свет неоновой вывески.
— Ты вчера видел Доджи? — спросил худой и сделав пару шагов, вышел на освещенный пятачок у входа.
— Доджи? — с тяжелой одышкой переспросил второй, — Объявился значит. Один был?
— Нет, приехал с какими-то типами. А сейчас в сторону отвалов укатили.
— Ну, а нам то что с того? Наверно бродяг повез в «песочнице» порыться.
— Перед рассветом? К плющу он их повез, это я точно тебе говорю.
— Ха! К плющу? Не смеши меня, что там искать?
— Избавиться видимо от них хочет.
— Избавится, говоришь…
— Помнишь он у Герца в бригаде работал? Где сейчас Герц? И парней его тоже с тех пор никто не видел.
— Да, странный стал этот Доджи, а вроде бы неплохой паренек был.
— Может мне смотаться за ними, проследить куда поехали?
— Тебе делать больше нечего? Идем внутрь, девчонки уже заждались.
Машина перелезла через плоские валуны и выкатилась на неровную площадку. Фары выхватили из темноты косые линии скал и узкий черный клин расщелины.
— Все, глуши, ближе лучше не подъезжать. Дальше пешком пойдем, — сказал Доджи и потер руками заспанное лицо.
Максим, сидевший за рулем, обернулся назад и попытался разглядеть в темноте Капитана, мерно сопевшего на заднем сидении.
— Встаем, турист-геолог, — негромко позвал он и распахнув дверь, вышел наружу.
Небо уже начинало светлеть, но тут среди высоких отвесных скал чернота ночи словно сгущалась, спасаясь от приближающегося рассвета. Под ногами что-то хрустнуло и Максим достав фонарик, посветил вниз. Он посмотрел на странные серые ветки, хрустевшие под ногами, потоптался на месте, и лишь разглядев большой крючковатый клюв, сообразил что стоит на скелете огромной птицы. Череп, размером с кулак, размах крыльев, судя по остаткам мелких костей, давали понять насколько велики были ее размеры.
— У меня тут какой-то птеродактиль дохлый под ногами. Здесь такое нормально?
— Что? — Доджи выглянул из-за капота и посветил своим фонарем куда показал Максим, — А, это гриф, ничего страшного.
Вытащив из машины вещи, они укрыли внедорожник серой непрозрачной толстой пленкой. Пленка, похрустывая, с трудом гнулась, покрываясь неровными морщинами, отчего укрытый ей внедорожник стал похож на огромный серый валун.
— Лучшая маскировка в горах, — Доджи продавил рукой ровные полосы от сгибов и отойдя в сторону, оценил работу.
Облачившись в прорезиненные костюмы и нацепив на подошвы ботинок стальные самодельные накладки, они двинулись вслед за Доджи к узкому разлому меж скал. Идти, ступая негнущимися подошвами по каменной россыпи с непривычки было практически невозможно. Стальные накладки проскальзывали по камням, ноги дрожали, постоянно ловя баланс каждого шага, чтоб не подвернуть ступню.
— А тут, кроме птиц, еще что-нибудь водится?
— Животных имеешь ввиду?
— Да, зверье, может змеи ядовитые или насекомые.
— Самое ядовитое поблизости это плющ, — Доджи подошел к широкой расщелине и направив туда луч фонаря, стал пристально всматриваться вглубь.
— Ну а серьезно, есть змеи?
— Змей точно нет, а зверье водится, но мало.
Доджи кивнул куда-то в сторону:
— Вон, козлы горные есть.
Максим направил фонарик в ту сторону, куда указал паренек.
— Козлы? Какие козлы? Где?
Доджи пальцем показал на небольшой серый валун метрах в пяти от них.
— Вот эти, они людей боятся, но бывает забредают сюда.
Только сейчас Максим заметил, как чуть заметно треплется на ветру серая поверхность того, что ему по началу показалось камнем. Рома направился к этой непонятной куче, внимательно глядя себе под ноги.
— Ого, а что это с ним?
Серая куча, напоминавшая в темноте обычный валун, оказалась задней частью копытного животного, средних размеров. Остатки грязной свалявшейся шерсти, чуть заметно шевелились от гулявшего среди скал ветра. Из-под грязной бесформенной кучи торчали кости задних ног с остатками некогда массивных копыт. От передней части животного остались лишь почерневшие кости и длинные винтовые рога, неестественно вывернутые в сторону. Будто животное перед смертью пыталось содрать что-то со своей головы и шеи об острый край скалы.
— Этот видимо сунулся к плющу, понял что там что-то не так, попытался сбежать, но уже поздно. Смотрите как семена разъели ему ноги и весь передок.
Узкая расщелина стала понемногу расширяться и уже можно было перехватить тяжелые прорезиненные сумки в обе руки, а не проталкивать их по одной перед собой. Максим шел след в след за Доджи, неотрывно глядя себе под ноги и осторожно выбирая место для каждого следующего шага.
— Вот он, Винный плющ, — послышался приглушенный маской голос Доджи и Максим поднял взгляд.
Узкий коридор скал в этом месте расступался. В луче фонаря мелькнули тонкие нити побегов какого то странного вьющегося растения, устилавшего землю перед ними и на несколько метров забравшегося вверх по отвесным скалам.
— А почему винный, — спросил Максим.
— Этот плющ с Винны, планета такая. Она далеко отсюда. Его видимо нечаянно вместе с оборудованием завезли.
— Это что получается, вот этот плющ половину того козла съел?
— Семена. Плющ постоянно их разбрасывает, вернее отстреливает.
— Отстреливает?
— Да, маленькие коробочки с семенами набухают, а от движения поблизости — лопаются.
— Только из-за него мы тут в этих скафандрах и железяках ходим?
— Да, и костюмы эти нам на один раз. Семена мелкие, острые, а на воздухе начинают едкий сок выделять. Этот сок все в труху разъедает.
— Стойте, — Доджи поставил сумку и остановился, — Послушайте!
Он наклонился и поднял камень с земли. Кинув его перед собой, он поднял палец вверх и даже сквозь затянутые капюшоны и защитные маски они услышали тихое пощелкивание. Будто шипучую быстрорастворимую таблетку кинули в стакан с водой.
— Сейчас, под утро, растение еще спит и коробочки с семенами не такие тугие. Не так сильно лопаются. А если днем идти, то и костюм насквозь пробьют.
Они осторожно вышагивали по тонким лианам, которые словно спутанные провода устилали все вокруг. Шипящее потрескивание переросло в недовольный гул и по защитному костюму со всех сторон посыпался мелкий, колкий дождь.
— Быстрее, быстрее, — поторапливал Доджи.
Узкая полоса неба над ними уже начала светлеть и широкий проход меж скал просматривался до самого конца даже без фонаря. Добравшись до широких уступов, ведущих вверх, Доджи снял с ремня широкий нож и стал рубить ползущие вверх нити растения. Забравшись на несколько метров вверх, он смахнул ногой в сторону густо переплетенный ковер разросшегося плюща.
Как только поросший коридор расщелины скрылся за скалой, Доджи скомандовал:
— Вещи из сумок вытряхивайте в стороне, а сами сумки кидайте назад.
Максим сквозь стекло маски взглянул на серую резину своих перчаток. Она вся была сплошь усеяна черными мелкими крапинками.