— Какой у тебя позывной?
— Си Ар Ви, — медленно произнес он по буквам, — Это сокращение. Хром-Ванадий.
— Как вы тут оказались?
— Прилетели с Кета.
— Как вы прошли пограничный рубеж?
— На астероиде, нас высадили на астероид. Эээ… эфелион.
— В дальней точке орбиты?
— Ес! Да!
— На планету вы как попали?
— Нас забрал корабль другой группы.
— Сколько ваших групп здесь? Сколько человек?
— Тут, на планете? Я… Я не знаю.
— Сколько человек с тобою вместе было переброшено?
— Нас три, мы технический персонал.
— Какая задача была перед вами поставлена?
— Найти и запустить лоад машин.
— Восстановители? Зачем вам восстановители?
Парень замолчал. Рита приставила ствол автомата к его лбу.
— Готовится вторжение?
— Я не знаю. Большие потери агентов.
— Нет тут ваших восстановителей.
— Но…
Выстрел оборвал его слова, парень отшатнулся и упал. На лбу у него чернела маленькая точка, лицо его замерло, а глаза не мигая удивленно уставились вверх.
— Рита! Зачем? — Рут опустил ствол автомата и удивленно посмотрел на девушку.
— Максим, это враг! И не простой враг, а хорошо подготовленный.
— Но он же сдался…
— Какой ты наивный! — она взглянула на Максима, — Отвлекись хоть на долю секунды, и он одним ножом нас бы тут на полоски порезал. Это диверсант!
Рита шагнула к лежащему на полу телу и пнула руку, сжимавшую лямки рюкзака. Кисть разжалась и по бетонному полу, подскакивая со стальным лязгом, скользнул черный, тонкий стилет.
Зевс, появившийся в проеме двери, испуганно смотрел на лежащее перед ним тело.
— Я наверх, нужно проверить нет ли там еще кого-нибудь.
— Я с тобой! — Максим закинул автомат за спину и обернувшись к мальчишке сказал:
— Леша, подожди нас тут.
Зевс молча кивнул, подошел к одному из лежащих на полу рюкзаков и расстегнул его. Внутри, обернутые в пупырчатый полиэтилен, были пачками аккуратно сложены зухи.
Глава 21. Не думать
Олег лежал на своей полке и рассматривал незамысловатые рисунки, нацарапанные на серой обшарпанной стене. Он называл эту полку «шконкой», хотя для всех остальных обитателей этого мрачного заведения она была просто «полкой». Неимоверно жесткая, обтянутая прорезиненным брезентом, она чем-то напоминала полку в плацкартном вагоне. И также как в пассажирском вагоне, тут кроме него были и другие пассажиры. Но «вагон» это именуемый общая камера, никуда не ехал, он неподвижно стоял на месте, а вместе с ним стояло на месте и запертое в этих серых стенах время.
Правый бок от долгого лежания затек и он нехотя перевернулся, оказавшись лицом к другим заключенным этой бетонной коробки. Маленький, щуплый старик прохаживался от входной двери к противоположной стене камеры и обратно. Он постоянно бубнил себе что-то под нос, чем первое время очень сильно раздражал Олега.
Трое молодых парней, расположившиеся в дальнем углу камеры, не то играли в карты, не то составляли гороскоп, раскладывая перед собой оборванные листки бумаги с какими-то непонятными знаками. Олег сначала наблюдал за их странной игрой, пытаясь уловить логику того что происходит, но север, юг, восток и запад, вперемешку со знаками зодиака, так и остались для него загадкой.
«Видимо местный аналог игральных карт», — подумал он тогда и не обращал на них больше внимания.
На противоположной от него полке сидел молоденький паренек, совсем еще мальчишка, и постоянно с тревогой озирался по сторонам, как запуганный воробышек. На соседней полке справа спал или просто лежал лицом к стене седой мужчина непонятного возраста. Олег сегодня даже не видел, вставал ли он и если бы не тихое его сопение, то можно было бы усомниться, жив ли он вообще.
«И давно он так лежит?» — попытался вспомнить Олег, — «Может больной, может вообще заразный».
Его самого дней пять как перевели сюда из одиночной камеры, но новые соседи оказались людьми замкнутыми и подозрительными, отчего даже со скуки Олег ни с кем из присутствующих здесь не общался.
Дверной замок неожиданно и очень громко лязгнул. Старик, стоявший в это время у самой двери, вздрогнул и испуганно засеменил в противоположный угол камеры.
— Мачете, на выход! — раздался громкий приказной голос надзирателя, — С вещами.
Олег поднялся с полки и заложив руки за спину, пошел к выходу.
— Наконец то, — негромко пробормотал он: — Хоть какое-то развлечение. А то видимо забыли про меня совсем.
Конвойный захлопнул тяжелую дверь и защелкнул на ней замок.
— Вперед! — скомандовал надзиратель и они пошли по гулкому мрачному коридору.
«Куда? На допрос? А с вещами зачем? В другую камеру?» — подумал Олег, когда они прошли мимо лестницы ведущей наверх, к кабинетам.
Несколько раз свернув в коридорах направо, они оказались возле запертой решетки, перегородившей выход в просторный внутренний гараж с высоким потолком.
— Лицом к стене, — скомандовал конвойный и остановился, ожидая пока заключенный не упрется лбом в холодную стену и не расставит ноги в «размах».
Посреди бокса стоял обычный с виду автобус, с наглухо тонированными стеклами.
— В машину! — скомандовал конвойный.
Олег подошел к открытой двери автобуса и поднялся по ступеням в салон. Наружные стекла оказались имитацией, изнутри автобус был сплошным металлическим ящиком с десятком узких скамеек. Дверь за Олегом закрылась и он уселся на одно из ближайших мест. В автобусе никого кроме него не было.
С трудом ожившее в гулких коридорах время, опять остановилось и Олегу показалось что прошел целый час, прежде чем автобус тронулся.
«Куда они меня повезли? Может к реке, чтоб показал где бросил грузовик?»
«Показать им или что нибудь придумать?»
«Нет, врать нельзя, могут догадаться. Почему „могут“, обязательно поймут что вру».
«Просто не думать о нем! Просто не думать. Как же это сложно — не думать!»
Автобус несколько раз останавливался, прежде чем по мелкой тряске и плавным колыханиям этой стальной коробки он не почувствовал что они выехали на ровную, прямую трассу. Олег окинул взглядом глухие стальные панели салона.
«Понять бы, куда меня везут в этом стальном ящике? Может прямиком в ад? А окон нет, чтоб дорогу обратно не запомнил?»
«Или наоборот, к свободе, домой?»
«Домой?» — Олег усмехнулся, — «Домой…»
Почему-то вспомнилось утро его последнего дня предыдущей жизни. Он побрился и вышел из ванной, а Оля подскочила к нему с наглаженной рубашкой. Она приложила теплую ткань к его груди и вытянула рукав.
— Не мала тебе будет?
Он взял рубашку из ее рук и надев, застегнул пару пуговиц на животе.
— Нормально, пока еще застегивается.
Она разгладила плечики, поправила ему воротник и помогла застегнуть рукава. Какие у нее теплые, нежные руки. Он помнил их. Он чувствовал их даже тогда, когда абсолютная темнота встала перед его глазами. Тогда, когда он лежал на пыльном асфальте автобусной остановки, в расползающейся вокруг луже крови.
«И жив и мертв одновременно. Как кот», — Олег усмехнулся и привалился спиной к металлическому борту.
«Нет, жив, однозначно жив!»
Он несколько раз засыпал, периодически просыпаясь от тряски. И задремав в очередной раз, проснулся от того, что автобус резко остановился.
«Приехали?» — подумал Олег, но автобус немного постояв на месте, плавно тронулся дальше.
«Если это пропускной пункт Тол-Летаса, то сейчас на въезде в городские стены будет водосточный желоб».
Передняя часть автобуса чуть заметно подпрыгнула на кочке и через мгновение задние колеса повторили эту неровность.
«Если восточный или западный въезд, то поедем прямо и метров через сто поднимемся по эстакаде. Если южный, то свернем направо…»
Не успел он окончить мысль, как автобус сильно накренясь, повернул направо.
«Это южный въезд в Тол-Летас!»
Он уже без труда узнавал все маневры автобуса, мысленно повторяя его маршрут по городу в своей голове.
«Сейчас будет южная парковка».
Где-то здесь он оставил свой внедорожник, когда приехал на то злополучное задание.
«Неужели сейчас отпустят?»
Автобус свернул на право и въехал на территорию автомобильной парковки. Вот он проезжает вдоль бесконечных рядов машин. Где-то слева, метрах в тридцати должен стоять его внедорожник. Автобус сбавил скорость и снова свернул направо.
«Это эстакада на третий уровень».
Там Олег уже не ориентировался, административный уровень он раньше не посещал. Минут через пять, изрядно попетляв в лабиринте проездов и перекрестков автобус остановился. И снова потянулось долгое ожидание.
— Ну наконец то! Я теперь хотя бы в городе. Скорее бы закончилась эта волокита.
Замок двери щелкнул и снаружи донесся голос:
— На выход!
Перед дверьми автобуса стояли три человека. Все трое были в гражданской одежде. Встреть он таких в широких коридорах города, даже и не подумал бы о том, что они имеют какую-либо власть над простыми смертными. Вернее простыми бессмертными, если принять во внимание местные технологии и возможности.
Они молча вели его по широким и ярко освещенным коридорам с бесчисленным количеством дверей и пропускных турникетов. Даже не вели, а просто сопровождали. Он был без наручников и они никак не реагировали на то, что он постоянно вертит головой по сторонам, осматривая то место, куда его привезли. Остановились они возле массивной стальной двери. Один из сопровождавших указал ему на широкий кожаный диван, стоявший возле них в коридоре. Олег сел на диван и буквально провалился в мягкую обшивку. Хотя возможно ему просто так показалось после жестких полок местной тюрьмы. Один из сопровождавших его сел на противоположный край дивана, а двое других расслабленно развалились на таком же диване напротив.
Все молчали, да и Олегу самому не хотелось нарушать эту тишину, поэтому он просто откинулся на спинку и закрыл глаза. Он представил как возможно уже сегодня вечером, прогревшись и напарившись, выйдет из бани и нырнет с пирса в темную глубину прохладных волн. Надо смыть с себя весь негатив, который накопился за эти дни. Выжечь раскаленным паром запах камеры и той обшарпанной полки, что служила ему спальным местом. Выжечь и смыть. Смыть прохладной и чистой речной водой. Пусть она унесет все это прочь.