— Дергай назад.
Машина попятилась, натянула трос и тяжелая крышка, сорвавшись с последней петли и, перемахнув через борт, улетела в реку.
— Центр, центр, ответьте! Просим эвакуацию, десять красных.
Канал связи с городом предательски гудел.
— Бесполезно, глушат, — Олег переминаясь с ноги на ногу стоял в дверях сарая.
— Я заметила, — кивнула Рита, — Максима уже от моста сквозь помехи не слышно было.
— Что делать будем? — Максим стоял посреди сарая, уперев руки в бока и смотрел на лежавшие по всему полу тела.
— Грузим всех раненых в одну из машин, — Рита решительно встала и ткнула Олега пальцем в грудь, — И гони к городу, быстро, как только сможешь.
Дед сидел на башне тяжелого гусеничного робота и перебирал провода под оторванной взрывом крышкой одного из верхних люков.
— Ну ка, а сейчас попробуй выстрелить.
Ствол поднялся высоко вверх и внутри башни что то защелкало.
— Ага, понятно, погоди-ка минутку, — старик с головой залез в открытый отсек.
Над полем снова загрохотали разноцветные разрывы и белые полосы ровными, прямыми лучами снова окрасили хмурое небо. Максим забрался на крышу сарая и лег на самом ее краю.
Дед довольный собой, вынырнул из стальных недр машины и обтер руки о штанины:
— Готово. Давай, танк, бахни разок.
Короткий, мощный ствол поднялся вверх и яростно громыхнул, выплюнув метровый сноп огня. Максим подпрыгнул от неожиданности и свалившись на землю, обернулся.
— Ох ты и зверюга, оказывается, — усмехнулся старик и похлопал по броне, — Прицел не сбоит?
Башня чуть повернулась из стороны в сторону.
— Вот и нашли общий язык, — усмехнулся старик и принялся откручивать неприметную крышку на башне, — Кстати, где тут у тебя переговорное устройство?
Переплетения проводов под этой крышкой оказались обугленными, Дед осторожно просунул руку внутрь и покачал почерневшую контактную колодку. В эту секунду механизмы в башне зажужжали и ствол развернулся в сторону поля.
Выстрел. Жужжание приводов, башня чуть повернулась. Еще выстрел. У самой посадки, вспыхивая яркими огоньками, разлетались на мелкие обломки, едва различимые катящиеся по полю шары.
— Все, отходим, — крикнула Рита, — Мячи саперные, сейчас тяжелая техника пойдет.
Вдали на поле загрохотали взрывы. Орудие на башне, сотрясая весь корпус гусеничной машины, работало без остановки. Дед зажмурился от пахнувшего в лицо жара с оружейных радиаторов. Он дрожащими пальцами пытался нацепить одну из слетевших клемм, но корпус под ним периодически вздрагивал.
— Остановись ты хоть на секунду, — закричал старик, выронив из рук обгорелую клемму. Машина вдруг смолкла и замерла. Старик ухватился за провод, вставил его в гнездо и защелкнул.
— Готово, — облегченно выдохнул он и в этот момент боевая машина взревела мотором.
Роботизированный танк резко дернулся задним ходом и Дед кубарем скатился по броне на землю. Он ошарашенно поднял голову и посмотрел на нависшие над ним стальные траки гусениц.
— Ты чего? — недоумевающе прошептал старик, когда тяжелая машина подбрасывая комки грязи быстро развернулась на месте и объехав Деда, загородила собою поле.
Два взрыва сотрясли все вокруг. Первый разнес полуразрушенную коробку кирпичного дома до основания. Второй взрыв разворотил бронированный бок танка. Завалившись на одну сторону боевая машина, охваченная пламенем, подняла ствол и продолжила без остановки стрелять.
Дед уже этого не слышал и не видел. Он не почувствовал как его откопали из под груды обломков и за руки втащили на холодный пол броневика. Он не чувствовал как бешено мчится их машина по ухабам и кочкам, увозя их все дальше от тех руин, которые еще совсем недавно были обычной фермой.
Глава 27. Запах боли.
— Подъем! — грубый мужской голос прозвучал у него прямо над ухом.
Старик открыл глаза и яркий свет медленно, словно через толщу густого тумана, стал заполнять все вокруг.
Он глубоко вдохнул, вокруг сильно пахло дезинфицирующими средствами, но сквозь их стойкий, стерильный аромат пробивался еще один, чуть различимый, но самый скверный — запах боли. Спроси его раньше, чем пахнет боль, он бы не задумываясь ответил — ничем. Но сейчас он чувствовал его, он его ощущал. Запах боли — это перебродивший в крови, и уже остывший запах страха.
— Давай-давай, поднимайся старый, не задерживай очередь, — тот же самый голос прозвучал где то в стороне.
Николай Петрович оперся локтями о липкое, жесткое покрытие и приподнялся. Помещение, в котором он находился, было ему незнакомо. Слева и справа от него, под прозрачными колпаками медицинских капсул, лежали люди.
Он сел и спустил босые ноги на холодный пол. Четверо крепких парней в запачканых кровью белых халатах, подтащили на мягких носилках стонущего человека с перебинтованными руками и ногами. Не церемонясь, они оттолкнули старика в сторону и закинули раненого на его место.
— Отходи, старый, — прикрикнул один из санитаров, — Не путайся под ногами.
Кто то из них сунул ему в руки свертки с одеждой и зух. Санитары, чем то напоминавшие сейчас мясников, срезали с раненного остатки разодраной формы вместе с бинтами и кинули их в огромную грязную кучу тряпья, сваленную прямо посреди помещения.
— Всё, иди-иди, дед, — низенький, крепкий санитар подтолкнул его к распахнутой настеж двери в дальнем конце комнаты, — Свободен. Здоров.
Вдоль стен слабоосвещенного коридора, прямо на полу, сидели и лежали люди. Старик шагнул к ним и суровые, мрачные лица одновременно повернулись в его сторону. Одна из темных фигур поднялась и, отделившись от стены, двинулась прямиком к нему.
— Доджи, — старик узнал улыбающегося взъерошенного паренька, вышедшего на свет, — Мы где? В городе?
— Да, — ответил он и повел старика куда то дальше по коридору, — Сейчас правда в осаде, но пока держимся.
— А где наши? Где остальные? — встревоженно поинтересовался Николай Петрович, — Все живы?
— Живы, внизу они.
Доджи дождался пока старик оденется и, показав рукой куда то в сторону, направился к стоящим в широком проезде автомобилям.
— Ты помнишь как мы тебя из под завала вытаскивали? — спросил старика Доджи и резко выкрутив руль внедорожника, свернул к эстакаде, уходящей на нижние зтажи.
— Нет, — Николай Петрович нахмурился, перебирая в памяти последние смутные воспоминания, — Как дом взорвался помню.
— Ты тогда разговаривал с нами, еще отвечал так уверенно, — усмехнулся паренек, — Пустите! Я что, сам не дойду что ли?
Старик покачал головой.
— Не знаю, может и говорил что...
Свет в тоннеле вдруг на мгновение погас и коротко мигнув, загорелся снова. Машина заглохла и Доджи, поерзав на сидении, посильнее уперся в педаль тормоза.
— Что случилось? — удивился Николай Петрович и пригнувшись выглянул из окна на мелькавшие сверху световые панели.
— Нормально все, это магнитные щиты запускают.
— Какие щиты?
— Магнитные. Я сам толком не знаю что это такое, внутри стен что то встроено. Когда их включают, оружие перестает стрелять, вся техника и машины глохнут.
Автомобиль тихо шурша колесами, выкатилась на площадку.
— Пока их техника стоит, мы ее гранатами и ракетами разносим.
Стекла в машине задрожали от сотрясающих воздух раскатов.
— Во, слышишь?
— Значит вся электроника вырубается?
— Не знаю, вся — не вся, но электро-магнитное оружие вообще не стреляет, а лазерное просто мерцает как лампочка от фонарика.
Дед глянул на зух в панели автомобиля. Тот перезагрузился и полоса активации замерла на 0%.
— А огнестрельное? Ему, по идее, ведь все равно, — старик посмотрел на паренька.
— Не знаю... Мы же его сдали.
В тишине и полумраке коридора хруст битого стекла под ногами был невыносимо громким и до мурашек противным. Тусклый и рассеяный свет вдалеке очертил выход из этого перехода и Олег на всякий случай погасил фонарик.
Широкая парковка впереди и выставочный зал автосалона, по левую руку от него, были сейчас пусты. Лишь где то у дальнего выезда тускло светились две чудом уцелевшие потолочные панели.
«Вроде бы здесь», — Олег снова включил фонарь и перешагнул мятый алюминиевый каркас, вдребезги разбитой, витринной стены. Луч фонаря скользнул по искрящимся на полу осколкам битого стекла и выхватил из темноты бетонные грани массивной колонны. В глубине зала туслыми отблесками сверкнули мятые бока сгруженных у дальней стены автомобилей.
«Точно, здесь», — Олег направился прямиком к огромной куче, сваленной на полу за бетонной колонной. Он присел и принялся рыться в этой груде вещей. Чья то одежда, потрепанные бронежилеты, стальные шлемы самых разных форм и расцветок. Он раскидал ненужное барахло в стороны и нащупал руками холодный металл оружия.
— Металлолом значит, — усмехнулся Олег, — Это ваши магнитные берданки и лазерные указки — вот настоящий металлолом.
Он с трудом отыскал и вытащил свой автомат, в свете фонарика внимательно его осмотрел и отложил в сторону.
— А куда я сумку кинул? — Он еще раз осветил всю кучу и положив фонарь под ноги, принялся рыться с другой стороны.
В дальнем конце парковки, в темноте широкого проезда, промелькнул едва различимый отблеск. Олег замер и прислушался.
«В той стороне городской выезд», — подумал он, быстро присел и накрыв ладонью фонарик, выключил его.
Судя по пляшущим на стенах бликам, кто то быстро и бесшумно приближался по коридору, выходившему на площадку метрах в пятидесяти от него.
«Наши позади, значит это враги».
Он поднял с пола автомат и отстегнул магазин.
«Хотят обойти с фланга? Бессмысленно, пытались уже. Выйдут в холл и наши с верхнего уровня их разнесут».
Он ошупал пальцами верхний патрон и аккуратно вставил магазин обратно. Две темные фигуры крадучись выскользнули на парковку и замерли у стен по обеим сторонам коридора.
«Что же вы, твари, тут задумали?» — Он в потемках медленно расстегнул замок на большой спортивной сумке и вытащил пару снаряженных автоматных магазинов.