— Лев…
— Меня это все достало! — рявкнул он. — Ты же была нормальной, даже слишком, как я теперь понимаю! Что с нами стало за считаные дни! Как это могло случиться?!
— Вот поэтому я не люблю поездки на природу, — тихо буркнула Вика и громче добавила: — Обещаю, скоро все вернется на круги своя.
Лев ничего не ответил, вошел в дом и захлопнул дверь у нее перед носом. Правда, запирать на замок не стал, и вскоре Вика смогла переодеться, вычесать из волос болотную грязь и даже протереться влажными салфетками, случайно обнаруженными на дне сумки. Результат был не очень, однако экспериментировать с душем больше не хотелось, а ванная находилась в ужасном состоянии и тоже к купанию не располагала.
Лев отключился прямо на диване (еще бы, после такой ночи), и оставалось лишь удивляться, почему ее саму не клонит в сон. Наскоро чем-то перекусив, Вика спустилась в подвал, подняла трубку проклятого телефона и не услышала ровным счетом ничего.
— Максим, ты там? — чувствуя себя полной дурой, спросила она. — Макс, это я, Вика. Только теперь взрослая.
Ответом ей была тишина, еще больше наводившая на мысли о помешательстве.
— Макс, ответь… Или перезвони, как сможешь… В общем, я буду ждать.
Вика положила трубку, порадовалась, что Лев ее сейчас не видел, и вышла на улицу. От утреннего тумана ничего не осталось, теперь спину грели теплые солнечные лучи, жизнерадостная зелень вяло перешептывалась под легким ветерком, прохожие лениво шли по своим делам, явно никуда не торопясь. Мир казался немного сонным и очень спокойным, будто даже не подозревал, на что способны люди. Вернее — один конкретный человек, к тому же обремененный властью.
Зачем Сычеву убивать волонтера? Какие у них были отношения? Может, конфликтовали? Это неизвестно, но, учитывая, где все произошло… Скорее всего, волонтер что-то понял; может, догадался, что случилось с Васей, и поспешил об этом рассказать. По пути к городу встретил участкового, еще наверняка обрадовался встрече с представителем власти, все ему выложил. А тот понял, что сказанное волонтером для него слишком опасно. Или другой вариант: волонтер, бродя по лесам, случайно заметил, что Сычев делает что-то не то, подошел с вопросами…
Впрочем, убийство могло быть и запланированным — в том случае, если мужчина что-то знал, но сам пока этого не понимал. Тогда участковый его просто выследил, выбрал безлюдное место… Но ведь все произошло белым днем, не слишком ли он рисковал? Значит, либо импровизация, либо у Сычева уже не было выхода. Ладно, сейчас это не так важно. Мотив, хоть и шаткий, но вроде бы есть, возможность убить тоже. Осталось выяснить, действительно ли это убийство связано с пропажей Васи, или между участковым и волонтером было еще что-то.
Пока нет новой информации, стоит начать с сына Женьки. Мог ли Сычев вытащить — или, скорее, выманить — мальчишку из его спальни? Наверняка. Уж для участкового, которого все знают и уважают, это не должно быть проблемой. Как и заметание следов. Вопрос только один — зачем?
Каких-то извращенных наклонностей за ним не наблюдалось, вряд ли он в таком возрасте и на пустом месте превратился в маньяка. Может, у него случилось горе, такое, из-за чего человек просто сошел с ума? Интересно, он был женат? В молодости точно нет — ему тогда многих девчонок сватали, а он говорил, что не торопится. Но с того времени Сычев уже сто раз мог создать семью, завести детей. Если так и остался холостым, это довольно подозрительно, хотя еще ничего не доказывает. Учитывая, как его окучивали, шансов отвертеться от похода к алтарю у участкового было немного, значит, есть серьезная причина не жениться.
Жаль, у него самого не спросишь — было бы хорошо посмотреть на его реакцию. Впрочем, есть и более независимые источники, которым к тому же нечем заняться в силу начавшихся каникул.
Кристину она нашла не сразу, но, опросив нескольких слонявшихся по улице подростов, обнаружила ее выходившей из местного социального центра, да еще и с сумкой-тележкой. Одета девочка была в юбку ниже колен и скромную блузку, волосы заплетены в косу. Образ настолько отличался от того, что Вика привыкла видеть, что ей потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями.
— Подрабатываю, — буркнула Кристина, не дожидаясь вопроса. — Между прочим, после бессонной ночи.
— Тебя никто не заставлял участвовать в спасательной операции, — чуть виновато напомнила Вика.
— Ага, надо было отпустить папу одного, чтобы и он пропал?
— Его тоже никто…
— Да перестань. — Сказано это было с такой серьезностью, что у Вики не нашлось возражений. — Поможешь сумку допереть? У меня сегодня сразу три старушки, которым доставка нужна.
— Давай. — Вика тоже ухватилась за ручку, и вдвоем они довольно быстро покатили тяжелую сумку.
— То есть все-таки чувствуешь себя виноватой…
— Еще чего. Я поговорить с тобой хотела.
— О папе? Он в тебя втрескался, это точно. Тот еще прикол, если ты станешь моей маман.
— Нет, я…
— Я его реально таким никогда не видела, аж вздыхает весь по ночам.
— Прекрасно, но я хотела спросить об участковом.
Кристина резко остановилась, из-за чего Вика по инерции чуть не пролетела вперед, и вытаращила глаза.
— Чего? Он даже для тебя слишком старый.
Вика скрежетнула зубами, но получить информацию сейчас было важнее, чем драться с девчонкой.
— Он женат?
— Нет, — угрюмо буркнула Кристина и снова потащила сумку. — Уж лучше тогда выбери своего мужика. Хоть он от тебя вешается, но пока не сбежал — это хороший знак.
— Лев от меня не… — Вика осеклась, поскольку спорить было сложно. — Дети у Сычева есть?
— Нет. Я что, тебе очень мешаю? Я же скоро свалю отсюда. А папа один останется.
— Да чтоб тебя, Кристина! Я серьезно спрашиваю!
— А я так и отвечаю! Он раньше с Васькиной мамой мутил, а теперь даже смотреть на нее не хочет!
В голосе девочки прозвучали слезы, и Вика поняла, что она не шутит. И как это воспринимать? Обычные подростковые фантазии? Не мог же Илья в самом деле влюбиться по уши за пару дней. Точно не мог. И однозначно не обсуждал бы это с Кристиной. Хотя она и не говорит, что обсуждал. Надо будет ему сказать, чтобы провел серьезную беседу, пока она еще что-нибудь не придумала.
— А ты Васю хорошо знаешь? — спросила Вика после долгого молчания.
— Нормально.
— И что? Есть свои мысли?
— Сам он не сбежал бы, — нехотя ответила Кристина; было видно, что интерес к ее мнению ей польстил.
— А кто его отец?
— Не знаю. Но с папой у его мамы еще особо ничего нет, а уж тогда тем более…
— Я не об этом, — перебила Вика. — Здесь же все на виду, неужели ни у кого никаких предположений?
— У нас в тот год стадион ремонтировали, рабочих было много, — аккуратно пояснила Кристина. — А ты думаешь, что Ваську отец мог забрать? Не знаю, мне так не кажется.
— Почему?
— Ну… Если бы у него и Васькиной мамы были контры, она бы, думаю, сказала ментам. И его бы уже проверили.
— Так неизвестно, кого проверять.
— Она сама-то знает, скорее всего. А от Васьки я про его папу ни разу не слышала… Мы пришли. Посмотришь за сумкой?
Вика кивнула, и Кристина, вытащив из сумки один пакет с продуктами и какими-то документами, направилась к ближайшему дому. Был он приземистым, одноэтажным, с ажурными белоснежными занавесками на окнах и очень чистым крыльцом. Кристина, позвонив в дверь, прошла внутрь под аккомпанемент старческих восклицаний, а Вика от нечего делать стала осматриваться.
Район она совсем не помнила, но вряд ли в нем что-то изменилось за двадцать лет. Низенькие домики уютно устроились по обе стороны от дороги, старые деревья разрослись настолько, что создавали ощущение тенистого коридора, неподалеку виднелись затянувшийся тиной пожарный пруд и детская площадка, тоже далеко не новая.
Решив, что Кристина ее найдет, Вика потащила сумку к площадке, на краю которой стояла деревянная лавочка, покрашенная в неопределенный сероватый цвет. Бессонная ночь давала о себе знать, глаза слипались, спина ощущала бесконечную усталость. Устроившись на лавочке, она уставилась на пруд и принялась пересчитывать веточки, плавающие на поверхности воды. Дремота накатывала все сильнее, Вика уже начала подумывать о том, что может себе позволить отключиться минут на двадцать, как вдруг сумка Кристины полетела в воду.
Вика встрепенулась, открыла слипавшиеся глаза и несколько мгновений не могла понять, что случилось.
— Тварь, — прошипел знакомый голос у нее за спиной, и многое прояснилось. Женя была одета в грязный халат, на лице виднелись следы от чего-то съестного, от нее несло перегаром.
— И тебе привет, — как можно спокойнее сказала Вика, хотя почувствовала исходившую от Жени опасность.
— Ты теперь еще и к нему лезешь?! К его семье?!
С некоторым трудом поняв, что речь об Илье, Вика всерьез заинтересовалась происходящим и поднялась с лавки.
— Что ты за мать, если сейчас волнуешься о мужике, а не о родном сыне? Чужие люди его ищут, пока ты тут…
Женя ответила звонкой пощечиной, и Вика не успела увернуться: все же усталость не прошла бесследно. Налюбовавшись звездочками в левом глазу, Вика тяжело вздохнула и красивым ударом отправила подругу детства в пруд — не зря дед учил ее разным приемам.
— Спасибо, дед! — Она с благодарностью подняла глаза к небу и тут поняла, что Женя слишком долго не выныривает. Мелькнула мысль, что мать Василия просто притворяется, что идет ко дну, но, если вдруг это не так, Лев точно откажется жениться на убийце. В конце концов, к купаниям пора привыкнуть.
Вика посмотрела по сторонам, надеясь, что кто-нибудь другой возьмет на себя эту ношу, но желающих нырнуть поблизости не было. Тогда она предусмотрительно стянула обувь, зашла в пруд по колено и тут же ощутила панический ужас. Темная вода окружала ее густой стеной, песчаное дно уходило из-под ног, в глазах зарябило от тины и ярких солнечных бликов.