аконец выпустив то, что хранилось под замками в течение многих лет.
— Ты совсем спятила? — Лев появился откуда-то сбоку; в руке он держал старый зонт деда, но заслонять им от дождя Вику не спешил. Впрочем, ей было все равно.
— Не знаю, — честно ответила она, стараясь перекричать шум дождя. — Я счастлива, просто счастлива, понимаешь?
— Что? — недослышал Лев.
— Ничего! Со мной все в порядке!
Вика поднялась и прошествовала в дом, он вошел за ней, запер дверь и бросил зонт куда-то в угол.
— Вика, что с тобой творится? — Лев был по-настоящему встревожен и даже не скрывал этого.
— Люблю дождь, вот и все!
— С каких это пор?
— С самого детства!
— Пожары тоже любишь?
— В смысле? — напряглась Вика. Только сейчас она ощутила слабый запах гари, доносившийся со стороны кухни. Вика бросилась туда, но Лев ее удержал, схватив за руку.
— Ты. Оставила. Ужин. На. Плите. На включенной, мать твою, плите. Чтобы что? Пойти плясать под дождем?
Вика нахмурилась, вспоминая последние часы. Она действительно готовила ужин, потом пришла тетя Надя, был очередной обморок, после него магазины, аптека, Илья… Аптека!
— Я пойду переоденусь, — сказала Вика и сама почувствовала, что ее голос звучит как-то неестественно.
— А что с кухней, тебе неинтересно? — прошипел Лев.
— Судя по всему, ты ее спас или почти спас. Спасибо, я и правда облажалась. А теперь я переоденусь.
Вика видела, что Лев в бешенстве, понимала, что не права, но сейчас ее беспокоило другое. Оставшись наедине с собой, она вытащила из кармана тест на беременность, купленный в аптеке, и воззрилась на него с куда большим страхом, чем смотрела на труп в лесу. Обмороки, перепады настроения, возможные галлюцинации у телефона, внезапные воспоминания о том, что давно забыто… Они тщательно предохранялись, Лев с самого начала знал, что она не хочет иметь детей. Но что, если… И что тогда делать? Он точно будет против аборта. А она сама?..
Выйдя из туалета, Вика вся тряслась в ожидании результата, однако ее терзания прервал стук в дверь. Сначала она подумала, что это Лев гремит чем-то на кухне, но через пару мгновений он позвал с плохо скрываемой злостью:
— Милая, к тебе гость!
Результата еще не было, поэтому она сунула тест в карман и пошла к двери, хотя понимала, что ничего хорошего ее там не ждет: гроза все не утихала, за окнами окончательно стемнело, стало заметно холоднее — самое время для визитеров.
На пороге стоял мокрый Илья, вода стекала с его щек, носа, шеи…
— Ну нет, нет, не вздумай… — одними губами лихорадочно зашипела Вика, поскольку Лев выжидающе маячил где-то за спиной. Илья посмотрел на нее с печалью и громко сказал:
— Я ищу свою дочь. Она не у тебя?
— С чего бы? — оторопела Вика.
— Вы вроде сдружились.
— И что? — подал голос Лев. — Теперь всех пропавших детей будут искать в нашем доме?
— В ее.
— Что?
— Ничего. — Илья не стал развивать конфликт, из чего Вика заключила, что дела и правда плохи.
— Она же вроде у подруги ночевала.
— Вот только мама подруги позвонила и сказала, что Кристина до них не дошла.
— Ну, значит, опять… — Вика посмотрела на улицу и осеклась. В такую погоду даже чокнутый подросток сто раз подумает, прежде чем где-то шляться. Впрочем, возможно, она развлекается в помещении. — Ты сам ее лучше не ищи, звони в полицию.
— Полицейские — не большие специалисты по поиску детей, — невесело усмехнулся Илья.
— Все равно надо заявить, — серьезно сказал Лев. — Если что, к вам с женой будут вопросы.
Попытку узнать семейный статус Ильи Вика прекрасно распознала, но сейчас не радовалась оттого, что ее ревнуют, а злилась на Льва из-за неуместности таких реакций. С другой стороны, его тоже можно было понять, и она почувствовала себя виноватой.
— Если хочешь, мы ее поищем…
— В такую грозу?! — возмутился Лев. — Ты представляешь, что сейчас с этими дорогами…
— Не надо, — перебил Илья. — Это моя проблема, сам найду дочь. Но спасибо за предложение.
Лев кивнул и закрыл дверь. Вика собиралась еще что-нибудь сказать Илье, как-то его подбодрить, успокоить, но понимала, что момент не самый подходящий.
— Нет, — коротко отрезал Лев.
— Что — нет?
— Нет, мы не пойдем искать дочь этого мужика. И одна ты тоже не пойдешь, хватит с меня.
— Я и не собиралась, — соврала Вика и, словно оправдываясь, добавила: — В такую погоду искать все равно бессмысленно.
— Мне надо знать, кто он?
— Друг детства.
— А сейчас?
— Никто, — сказала Вика и почувствовала тошноту. Вспомнив о насущном, Вика ушла в кабинет деда и, немного походив из угла в угол, достала из кармана тест. Смотреть на него было страшно, не смотреть — еще страшнее. Громыхавшая за окном гроза добавляла атмосферы ужаса, а внезапно погасший свет заставил Вику нервно вскрикнуть.
— Вика! Все в порядке?
— Да, отлично.
— Наверное, где-то на улице провод оборвало.
Вика слышала, как скрипят половицы под ногами приближавшегося к кабинету Льва, и панически думала, рассказать ли о тесте. Он имеет право знать, но, если она ошиблась, то это только лишняя головная боль: Лев еще долго будет говорить о своих идеальных генах и необходимости их скорейшего продолжения.
— Ты не знаешь, где твой дед хранил фонари?
— Нет.
Шаги были уже возле двери.
— Может, в кабинете? У меня телефон садится.
Дверь тихо скрипнула, а Вика поднесла тест к окну, за которым как раз сверкнула молния.
— Что ты делаешь?
— Ищу фонарик. — Она спрятала тест за спину и стиснула челюсти, радуясь, что он этого не видит. Телефон Льва светил скудным, тонким сиянием и явно проигрывал ослепительным молниям.
— Я и забыл, что ты боишься грозы, — улыбнулся он. — Хочешь спрятаться под одеялом?
— Пожалуй. — Вика едва ворочала языком, враз пересохшие губы почти не шевелились. Она сделала глубокий вдох, оперлась рукой на стол и чуть увереннее сказала: — Я не грозы боюсь.
— Да, ты боишься молний. Какая разница?
— Молния — это электричество, вот какая.
— Благодарю за лекцию для второклассника. — Он приобнял Вику и повел к выходу из кабинета. — Ты дома, никакого электричества тут уже нет, бояться нечего.
— Повезло, что я боюсь не темноты…
— Мы вообще везучие.
Она нехотя хмыкнула и позволила отвести себя в кровать. Лев отправился на поиски фонаря или свечей, а Вика тупо пялилась в потолок, время от времени озарявшийся желтоватыми всполохами.
Да, она боялась электричества, ужасно боялась. А Лев до сих пор не знал почему. Никто, кроме деда, не знал. И это было хорошо, безопасно, как будто не по-настоящему. Самые лютые демоны поджидали ее здесь двадцать лет, самые страшные воспоминания вновь оживали, самые чистые чувства заставляли задыхаться от ужаса.
Она откинула одеяло, поднялась с кровати и направилась в подвал. Лев будет в бешенстве, ну и ладно: гроза случается не так уж часто, чтобы ее упускать. Идти по старому дому в полной темноте было необычно: стена оказалась шершавой и теплой, половицы под ногами немного проседали, ступени имели разный размер. Если в спальне Вике было неуютно, то по мере приближения к подвалу становилось все легче, будто она делала то, что должна была делать, перестав наконец сопротивляться.
Чертов телефон стоял на своем привычном месте и в этот раз почему-то не звонил.
— Тебе тоже электричество отключили? — буркнула Вика, пытаясь его рассмотреть.
Окно в подвале было небольшим, так что отсветы молний помогали мало, однако очертания аппарата были вполне различимы — как и его болтавшийся провод.
— Идиотизм какой-то, — пожаловалась Вика и поднесла трубку к уху. — Есть там кто?
Ответом ей была тишина.
— Кто-нибудь меня слышит?
Снова ни звука.
— Я обижусь и перестану с вами дружить! — Вика почувствовала себя предательницей, как только это произнесла, но ведь когда-то срабатывало. — Ладно, не перестану. Я просто пошутила. Вы — все равно мои друзья. Даже сейчас.
Ничего не дождавшись, она разочарованно положила трубку и обратилась к аппарату:
— Значит, ты тоже боишься грозы? Очень интересно…
Телефон ничего не ответил, но его провод качнулся будто от сквозняка. Вика моргнула, провела рядом с проводом ладонью, надеясь почувствовать дуновение ветра, однако заметного движения воздуха не было.
— И почему дед тебя не выгнал? — задумчиво пробормотала она, даже не осознавая, что обращается к телефону как к живому. — Спокойной ночи. И не бойся грозы.
Утро выдалось свежим, ясным и наполненным всеобщим напряжением. Кристина домой так и не вернулась, а это было слишком даже для самостоятельной бесстрашной блогерши, которой она себя мнила.
Местные снова высыпали на поиски, но чувствовалось, что особого энтузиазма они уже не проявляют, и причина казалась очевидной: все думали, что ее участь останется неизвестной — как и Васи.
На Илью было страшно смотреть, а подойти к нему Вика не могла: на массовые поиски она пришла вместе со Львом и, памятуя о том, что они недавно потерялись на болотах, старалась держаться рядом с ним. Сейчас ее это радовало, поскольку, что сказать Илье, она все равно не знала, а чувствовать его боль было невыносимо.
— Ну это жуть что творится, — коротко описала ситуацию тетя Надя, которая разливала чай для всех желающих в пластиковые стаканы. — Викусь, тебе с молоком?
— Нет. Хотя да, спасибо.
— А ненаглядному твоему?
— Ему покрепче. Не знаете, есть какие-то новости?
— Дружков ее опрашивают, но пока ничего не понятно. Вроде, говорят, все были по домам. Да оно и ясно: кто ж в такое ненастье гуляет. Прям Всемирный потоп.
— Значит, и следов не осталось, — тихо пробормотала Вика, только сейчас об этом подумав.
— А от Васька нашего остались, что ль?
— Ну… Может, Кристина сейчас вместе с ним.
— Хоть вместе, хоть порознь, лишь бы вернулись уже. Тебе, конечно, не понять, но потеря ребенка…