— Спасибо. — Вика резким движением взяла стаканы.
— Да не за что, мое дело маленькое…
Испытав острый укол сочувствия, Вика решила, что была слишком груба, и мягче сказала:
— Я пойду искать вместе со всеми. Если что-то узнаю, сразу вам расскажу, обещаю.
— Хорошая ты девка, Викуся. Жаль, моя не с тебя пример берет.
Вика натянуто улыбнулась и поспешила удалиться, пока не пришлось выслушивать подробности жизни Жени. Лев был неподалеку, с очень сосредоточенным лицом и картой в руках. Местные женщины откровенно на него заглядывались, и Вика подумала, что он чересчур привлекательный для этого города.
— Нам достался крайний сектор. — Лев ткнул пальцем в карту. — Надо просто походить, посмотреть, нет ли чего подозрительного.
— Чай горячий, аккуратно.
— Спасибо. — Он взял стакан и с удовольствием отхлебнул. — Я все еще не должен спрашивать, какого черта мы до сих пор здесь?
— Спросить в принципе можешь, но ответить мне нечего, — честно сказала Вика.
— Ладно хоть не врешь… Тебя зовут.
Вика нехотя повернулась, ожидая увидеть за спиной Илью, но там был только Сычев. Лев не ошибся: подзывал участковый именно ее — скрюченным указательным пальцем.
— Что ему надо?
— Пойти с тобой? — предложил Лев.
— Да нет, ты начинай поиски с остальными, я скоро догоню.
Особенно радостным он не выглядел, но все же подчинился; люди начали разбредаться в разных направлениях, и Вика с опозданием поняла, что рискует оказаться с участковым наедине. Впрочем, тетя Надя еще занималась хозяйственными делами перед шатким переносным столиком, но вряд ли это его остановит.
— Ну привет, Победа. — Он медленно жевал травинку и смотрел на небо, будто ничем другим и не интересовался. — Вроде обещала, что я тебя больше не увижу.
— Я старалась. Не выходит пока.
— Знаешь, бывают почетные граждане города, а бывает… вот такое, как ты.
— Сочту за комплимент. А сейчас, с вашего позволения…
— Не торопись, Победа, не торопись. Девочку мы и без тебя найдем, а ты мне еще понадобишься.
— Звучит многообещающе. — Вика совсем не обрадовалась, но все же от его слов веяло смутной надеждой. Как оказалось, преждевременной.
— Ты была вчера у них?
— У кого? А, ну да, была.
— Кристину видела?
— Нет, она уже ушла.
— Ушла, или не видела?
— Не видела, потому что ушла, — начала злиться Вика и вдруг поняла. — Думаете, она была в доме? Нет, Илья точно сказал…
— Я не спрашивал, что он сказал.
Вика похолодела. Конечно, логично подозревать родственников, наверное, обычно так и делают. Но он же знает Илью, знает, что у него прекрасные отношения с Кристиной. То, что у девочки бывают подростковые закидоны, — вообще ни о чем не говорит.
— Илья был абсолютно спокоен, — с нажимом сказала Вика. — Не так, как вел бы себя после убийства дочери, если вы об этом.
— Ты не знаешь, как он себя вел бы.
— Знаю! Он бы умер рядом с ней!
— Не надо этого трагизма, — поморщился Сычев. — Ты не представляешь, какие бывают случаи и что…
— А вы-то представляете? Здесь хоть что-то случалось, пока меня не было? — Она прикусила язык, но было поздно.
— То-то и оно, Победа, то-то и оно. — Участковый выплюнул травинку и уставился в ее глаза. — Так, говоришь, он был спокоен?
— Более чем.
— Это как понимать?
— Как хотите — так и понимайте, — огрызнулась Вика, злясь на себя за высказанную глупость.
— И чем вы занимались?
Вроде бы простой вопрос, но прозвучал уж слишком нейтрально, равнодушно. Неужели Илья сказал? Нет, он не мог. Или мог? И что теперь говорить?
— Поболтали, соку выпили.
— О чем болтали?
— Детство вспоминали. Потом я пошла домой.
— В грозу?
— Не сахарная, не растаяла.
— Это он тебе сказал, когда выпроваживал?
— Он меня выпроваживал? Да он… — Вика едва не рассказала, как Илья пытался ее удержать, но решила, что на сегодня уже хватит дурацких ошибок. — Я сама ушла, потому что уже был вечер, а у меня дома жених некормленый.
— И Кристину, значит, не видела?
— Потому что ее там не было!
— И тебе не показалось странным, что несовершеннолетний ребенок вечером не дома?
— Вы издеваетесь, что ли? Она — не младенец!
— Это — для тебя. А для отца должно быть иначе.
— Вам-то откуда знать? — перешла в наступление Вика. — Нашелся тут эксперт!
— От того же слышу, — по-детски парировал Сычев, и в этот момент она краем глаза засекла, как Илья движется в направлении своего дома. Говорить с ним сейчас очень не хотелось, но если участковый всерьез собирается сделать его козлом отпущения…
— Допрос окончен?
— Пока — да, — буркнул Сычев. — Но мы к этому еще вернемся.
— В смысле, если Кристина не найдется?
— Посмотрим, Победа, посмотрим. — Участковый сплюнул, обвел Вику неприязненным взглядом и пошел прочь. В его словах чудилась скрытая угроза, однако было неясно, к чему именно она относится, и это пугало еще сильнее. Надо с ним что-то делать, причем срочно и по полной программе.
Вика почти догнала Илью, когда тот входил на свой участок. Выглядел отец Кристины совсем поникшим, бледным и даже постаревшим. Во всем его облике ощущалось острое горе, и как с ним общаться, было непонятно. Калитку он не запер, так что Вика просто прошла за ним и почти сразу увидела его сидящим на бордюре рядом с новеньким зеленым велосипедом.
— Недавно ей купил, — сказал Илья, не поднимая глаз.
— На твой чем-то похож. Ну, из прошлого.
— Я понял.
Вика села рядом, провела рукой по блестящему рулю и заметила болтавшуюся на нем резинку для волос — ярко-розовую, с бабочками и звездой. Пожалуй, слишком детскую для Кристины. Илья тоже на нее посмотрел, и стало видно, что белки глаз у него абсолютно красные, а лицо осунулось.
— Я беременна, — сказала Вика, хотя сообщать об этом должна была не ему и уж точно не в такой момент.
Илья помедлил, будто не сразу понял, невесело усмехнулся и чересчур бодрым голосом произнес:
— Поздравляю. Когда свадьба?
— Ну… Не знаю еще. — Вопрос показался неожиданным; впрочем, над ним и правда следовало подумать.
— Счастливый отец носит тебя на руках?
— Я… Давай о чем-нибудь другом.
— Сама же начала.
— Я вообще сегодня много болтаю. Короче, Сычев подумывает обвинить тебя.
Илья молча на нее уставился, и по глазам было видно, что он не вполне понимает, что она говорит.
— Он прощупывает почву, ищет, за что зацепиться. Я старалась тебя прикрыть, но Сычев не успокоится, просто найдет еще кого-нибудь, чтобы тебя оговорить. Это — дело времени.
— Что ты несешь? — наконец отмер Илья, причем было ясно, что ему не очень интересно, что она говорит. Он был отстраненным и равнодушным, планы Сычева его не волновали.
— Я думаю, он тебя подставит.
— Что ты несешь?
— Это самый простой вариант.
— Что ты несешь?
— А ты в таком состоянии даже сопротивляться не сможешь.
— Я спрашиваю, что ты несешь? — в голос заорал Илья, вскочив с бордюра.
Вика испугалась, что он отвесит ей оплеуху, но отец Кристины решил оторваться на велосипеде и обрушил на него несколько мощных ударов ногами. Находиться слишком близко все равно было страшновато, и она отошла на пару метров, хотя в глубине души знала, что Илья не причинит ей вреда.
— Успокоился? — с опаской спросила Вика спустя пару минут.
Он бессильно кивнул.
Она подошла ближе, мягко приобняла его за плечи и принялась гладить по спине, как делал дед, когда она рыдала.
— Убирайся, — вдруг сказал Илья.
— Я тебя так не брошу…
— Из города убирайся. Навсегда. — Он быстрым движением сбросил с себя ее руки и направился к дому.
Вика хотела последовать за ним, но поняла, что будет лучше оставить его одного. В конце концов, пока судьба Кристины неизвестна, ничего ужасного Илья с собой не сделает и, может, сумеет хоть немного поспать или подумает над ее словами.
Сейчас он о Сычеве и слышать не хочет, но рано или поздно возьмет себя в руки и начнет соображать. И желательно как-то ускорить этот процесс, потому что время работает и против него, и против Кристины, а у участкового слишком хорошая репутация, чтобы хватило одних ее подозрений обвинить его в убийствах.
Вика машинально подняла велосипед, пристроила его обратно к бордюру и остановила взгляд на розовой резинке для волос.
Лев был немало удивлен, когда радостная Вика присоединилась к общим поискам. Люди прочесывали местность, старались заходить в дома, в сараи и звали Кристину на разные лады, но чувствовалось, что делают они это больше по необходимости, а не из искреннего желания ее найти. Вернее, желание, конечно, было, однако оно не подкреплялось уверенностью и надеждой, что вело к быстрому разочарованию и усталости. Становилось очевидным, что долго поиски не продлятся.
— Ты что такая довольная? — полюбопытствовал Лев.
— Вышла на тропу войны.
— Ты с нее и не сходила.
— Узнал что-нибудь полезное?
— Девчонку видели вечером, перед самой грозой. Шла нормальная, спокойная, в общем, ничто не предвещало…
— Кто видел?
— Этого я не знаю, но вроде свидетелей было несколько, так что им верят. Куда она делась потом — неизвестно. По слухам, собиралась с кем-то встретиться, торопилась успеть до темноты.
— Откуда слухи?
— Да не знаю я, за что купил, за то и продаю.
— А она одна была?
— Говорят, что одна. Но я так понял, что народ к ней не присматривался, да и с чего бы им…
Как раз в этот момент они проходили мимо забора Сычева, на столбе которого красовалась розовая резинка. Красовалась не просто так, а, как рассчитывала Вика, привлекая к себе всеобщее внимание. Илья — мужчина, он вряд ли помнит все побрякушки Кристины и вряд ли к ним присматривается. Однако резинка заметная, и наверняка он видел ее на велосипеде, даже если сам этого не сознавал. Рано или поздно Илья поймет, что в ее подозрениях есть здравое зерно, и пойдет общаться с участковым. А небольшой сувенир якобы от Кристины убедит его в необходимости поднять шум и заставить коллег Сыч