ева как следует того потрясти. Может, это ничего и не даст, но внимание — тоже хорошо. К участковому начнут присматриваться, он будет нервничать, злиться, совершит какую-нибудь ошибку…
— Я говорю, ты еще долго планируешь этим заниматься? — Лев явно задавал вопрос не впервые и уже терял терпение.
— Чем?
— Таскаться по окрестностям. Я не против помочь в поисках детей, но что-то мне подсказывает, что это дело пустое.
— А если бы твой ребенок пропал?
— Конечно, я бы искал.
— Но тоже думал бы, что ничего не получится?
Лев помолчал, видимо представляя эту ситуацию, и с размаху отфутболил ногой крупный камень.
— Не знаю, Вика. Мне кажется, в таких случаях родители вообще ничего не соображают, не способны мыслить здраво.
— Люди разные.
— Ну и где сейчас отец этой Кристины? Составляет подробный план поисков или волосы на себе рвет?
— Понятия не имею, — соврала Вика, хотя понимала, что действия Ильи ближе ко второму варианту. И это означало, что до дома участкового он дойдет не скоро. Возможно, она действительно его переоценила и прав Лев, полагающий, что в такой ситуации человек просто не способен взять себя в руки.
— Ну, лично я с утра его не видел, так что в поисках он не участвует. Наверняка бухает где-нибудь.
— Он не такой.
— Откуда ты знаешь?
— Ниоткуда. — В этот раз Вика ответила честно и тут же загрустила. Она машинально положила руку себе на живот, заметила это и покосилась на Льва. Сказать или нет? Есть вероятность, что он увезет ее из города насильно, лишь бы ей ничто не угрожало. С другой стороны, беременность могла бы объяснить ее небольшие странности, которые его, конечно, беспокоят, хоть он и делает вид, что все в порядке.
— Слушай, насчет плиты вчера…
— Забей. Я знаю, как на тебя действует гроза.
— Ну, раньше такого все-таки не было…
— Раньше ты не хоронила единственного близкого родственника. — Лев вздохнул и с сочувствием посмотрел на нее. — Я тут подумал, что, наверное, ты сильно переживаешь из-за деда. Может, и сама не понимаешь, но его смерть означает, что у тебя остались только я и дальняя родственница, которая тебя воспитывала несколько лет. А еще — что какая-то важная глава твоей жизни подошла к концу.
— Самое время начать новую, — буркнула Вика таким тоном, что в ее намерения было сложно поверить. Однако Лев, казалось, ничего не заметил.
— Вот именно!
— А если не начну?
— Как это?
— Ну не знаю. Не начну, и все тут.
— Вика, страх — это нормально. Ненормально говорить с отключенным телефоном, блуждать ночами по болотам и спать в бочке, в которую даже не помещаешься.
— Так ты же сам…
— Потому что думал, что ты будешь стучать в дверь и скандалить, а я на тебя наору.
— Отличный план!
— И он бы сработал, если бы с тобой не творилось черт знает что… Может, обратимся за помощью?
Последнюю фразу Лев произнес чересчур беззаботно, и Вика поняла, что эту блестящую идею он обдумывает не первый день. Наверное, поэтому он сегодня такой доброжелательный, внимательный и участливый. Что ж, его можно понять. И он пока еще спрашивает ее мнение, а не пеленает насильно в рубашку с длинными рукавами.
— Обращусь, когда почувствую, что надо, — нейтрально ответила Вика, чтобы не поссориться. Решение его, казалось, удовлетворило. Во всяком случае, Лев явно не надеялся на мирный диалог и был вполне доволен тем, что крупный скандал не состоялся.
Поиски Кристины затянулись до самого вечера, и все это время Вика ждала новостей о Сычеве. Увы, их не было, и было непонятно, из-за чего. То ли участковый первым обнаружил резинку и поспешил от нее избавиться, то ли Илья так до него и не дошел, но план явно не сработал. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что он был полнейшей импровизацией и в основном держался на наивных надеждах.
Лев отправился домой готовить ужин, остальные тоже постепенно разбредались, и в какой-то момент Вика поняла, что находится в полном одиночестве — недалеко от пруда, где чуть не утонула Женя. В воздухе повеяло прохладой, над водой кружили стайки комаров, откуда-то пахнуло ароматом шашлыка. Сообразив, что весь день ничего не ела, Вика уже собиралась повернуть к дому, но вдруг вспомнила про старушку, живущую рядом. Кристина принесла ей пакет с едой и документы, а пенсионерка пригласила ее в дом, как хорошо знакомого человека. Следовательно, девочка часто тут бывает, и, может, старушке что-то известно? Тем более что полицейские вряд ли ее спрашивали, скорее они беседовали с подростками и соседями.
Она подошла к нужному дому, с досадой отметила, что свет в окнах не горит, но все же надавила на кнопку звонка. С той стороны двери послышались шаркающие шаги, колыхнулась занавеска, и Вика, понимая, что ее сейчас тщательно изучают, придала лицу наиболее невинное выражение из тех, что у были в запасе.
— Вам кого? — с подозрением проскрипел старческий голос, и стало ясно, что чужакам здесь не рады.
— Здравствуйте! Я заменяю девочку от соцзащиты, пришла узнать, что она вам обычно покупает. — Вика чувствовала, что говорит ерунду, но деваться теперь было некуда, и она с чувством добавила: — Вы у меня последняя остались, вечереет уже…
Неожиданно уловка подействовала, дверь открылась, на пороге появилась аккуратная седая старушка в темном платье в цветочек и сандалиях на босу ногу.
— А Христиночка где?
— Заболела Христ… Вообще-то, знаете, я скажу вам как есть: пропала она. Да, вот так, взяла и пропала.
— Ах ты ж господи…
— Кажется, поклонник у нее был, — понизив голос, зачастила Вика. — Взрослый уже.
— Ну что вы такое говорите …
— Я же не говорю, что она с ним любовь крутила. Я говорю: это он за ней ходил.
— Страсти какие. — Старушка перекрестилась и вроде бы была открыта к дальнейшему диалогу, но в дом не приглашала, из чего Вика заключила, что доверия у людей не вызывает.
— А вы его, кстати, не видели?
— Нет, дочка, что ты. Я б ему сразу наподдала, чтоб неповадно было, черту лысому.
Вика едва не фыркнула, но вовремя сделала серьезное лицо.
— Откуда же вы знаете, что он лысый?
— Да все они такие, я уж повидала на своем веку.
— Неужели Кристина ничего не рассказывала?
— Ну а что ей со мной лясы точить? Хотя постой-ка! Говорила! Точно, говорила!
— О чем? — удивилась Вика, которая даже не рассчитывала на такую удачу. Не может быть, чтобы Сычев откровенно преследовал Кристину, он далеко не дурак. Да и причины у него не было. Либо Кристина заметила что-то возле трупа в лесу, либо поняла что-то насчет Васи, но в любом случае ему пришлось действовать очень быстро. Какое там преследование на глазах у старушки…
— Что через лес к нему ходит, что устала уже, что не знает, куды от него деваться…
Вика нахмурилась. Кристина вовсе не выглядела жертвой престарелого извращенца, и зачем ей еще к нему ходить… Скорее всего, старушка что-то путает, а то и выдумывает, чтобы почувствовать себя причастной к жуткой истории.
— А имя не называла?
— Может, и называла, но я разве ж упомню…
— И что, часто она к нему ходила?
— Да, почитай, разок в неделю, а то и чаще. Молодежь сейчас совсем рассудком помешалась, уже не знает, что и выдумать. Я тут на днях по новостям глядела…
— Ладно, спасибо вам. Всего доброго.
Вика с улыбкой кивнула старушке и поспешно отошла от дома. Пенсионерка с опозданием опомнилась, крикнула ей вслед что-то насчет продуктов, но сильно не настаивала, видимо находясь под впечатлением от новостей.
Что теперь делать, было совершенно непонятно. Если старушка говорит правду, получается, что в лесу обитает некий маньяк, к которому дети таскаются сами, по своей воле. Поверить в такое почти невозможно, однако двадцать лет назад был на удивление похожий случай: пропавшие мальчики тоже шли в лес.
И какой вывод можно сделать? Что все дети — идиоты? Даже вполне взрослая и разумная Кристина? А преступник так и сидит на какой-нибудь коряге десятки лет?
Вика потрясла головой, словно надеясь, что там все встанет на свои места, но ясности не прибавилось. Она взглянула на темнеющий вдалеке лес и направилась к нему, хотя еще не понимала зачем.
История повторяется, все эти трагедии с детьми почти идентичны, но почему такой большой временной интервал? И если раньше речь шла только о мальчиках, то теперь еще и девочка-подросток. Что-то изменилось, но что? И почему нашли труп волонтера, а от детей вообще никаких следов? Возможно, они еще живы, их где-то держат? Но что за мерзавец сидит в лесу? Это же просто странно.
При всем желании представить Сычева, который заманивает детей в лес, Вика не могла. Он вполне сумел бы вытащить Васю из дома и даже что-то сделать с мальчиками двадцать лет назад, но вот эта ситуация с Кристиной… У нее близкие отношения с Ильей, если бы участковый ее чем-то шантажировал, угрожал, она бы рассказала отцу. У нее уже не тот возраст, когда слепо доверяют любому представителю власти, да и по характеру она — не милая послушная девочка.
И все равно попалась.
Вика остановилась у леса, тревожно вглядываясь в пространство между деревьями, будто оттуда мог кто-то выскочить, и наконец задумалась о том, зачем вообще сюда пришла.
Ветер настойчиво гнул верхушки деревьев, но внизу почти не ощущался, природа оживала после душного дня, раздавались стрекот и хлопанье крыльев, дивные ароматы хвои и чего-то еще, очень знакомого, влекли за собой, обещая настоящее волшебство. Таинственный лес манил, и сопротивляться было трудно — настолько, что вскоре Вика поняла, что находится недалеко от болот, хотя не помнила, как проделала весь этот путь. Только тогда она сообразила, что, собственно, ищет.
Не что, а кого — единственного известного ей человека, живущего в лесу. Для маньяка он уже, пожалуй, староват, но на змей охотится вполне успешно, на болотах ориентируется даже в темноте, со слухом тоже все в порядке, раз услышал ее крики.
Заявиться к нему ночью — так себе идея, зато эффект внезапности обеспечен. Нормальную дорогу до его дома она вроде бы запомнила, никаких особых опасностей на ней не было, все упыри должны остаться в стороне. А если Геннадий Федорович все же причастен к исчезновению детей… Днем к нему незаметно не подойдешь, но спать он когда-то должен. Возможно, это — единственный шанс что-то узнать, ночных визитеров пенсионер точно не ждет.