— Потерпишь, — буркнула Вика, гоня от себя мрачные мысли. — Ты к ней не заходишь?
Илья окинул грустным взглядом дом, к которому они подошли, и безрадостно сказал:
— Заходил когда-то.
Вика кивнула, понимая, что он имеет в виду: хозяйка дома в посетителях не нуждается. Она и сама так думала, но надеялась, что Илья все же может обладать какой-то полезной информацией. Бросив взгляд на знакомые ржавые качели, Вика поняла, что обморок пока откладывается, и немного ослабила хватку, позволяя ему шевелиться. Вопреки ожиданиям, Илья полностью освобождаться не стал и почему-то старался не двигать рукой, хотя теперь был на это способен.
К двери они подошли вместе, вопросительно переглянулись и, не сговариваясь, прошествовали внутрь — только тогда Вика отпустила его локоть.
— Добрый день! — крикнула Вика и направилась к заваленному тряпками углу. — Простите, я хотела…
Она осеклась, поскольку мамы пропавших мальчиков на прежнем месте не было.
— Странно, — сказала Вика. — Я думала, она всегда тут.
— Никого нет, — резюмировал Илья, мельком осмотрев другие помещения. — Может, она съехала давно?
— Я ее здесь видела.
— Значит, пошла куда-нибудь. И нам тоже пора, неприлично, что мы тут без хозяев.
— Угу. — Вика отшвырнула ногой какую-то тряпку и открыла дверцы ближайшего шкафа. Он был очень старым и хлипким, во многих местах дерево рассохлось, а в других, напротив, отсырело. Она не помнила, был ли он здесь двадцать лет назад, но в целом это не имело значения.
— Вика…
— Иду.
— Я вижу, как ты идешь, — злобно произнес Илья, почему-то перейдя на шепот. — Ты соображаешь, что мы на частной территории?
— Дверь была открыта, я тут ни при чем.
Он подошел к ней и попытался захлопнуть створку шкафа, но Вика успела подставить ногу в проем, за что поплатилась парой синяков, поскольку Илья не смог вовремя остановиться.
— Ай! Идиот! Поаккуратнее нельзя?!
— А нельзя хоть иногда вести себя нормально?
— Нельзя, — огрызнулась она. — Местность не способствует.
Вика открыла створку на максимум и принялась разглядывать содержимое шкафа. Ничего интересного там не оказалось, только немного потертой обуви и то, что когда-то могло считаться одеждой.
— Если ты сейчас что-нибудь сопрешь, я за себя не ручаюсь!
Она фыркнула, представив, как ворует отсюда нечто бесценное, и вполне серьезно сказала:
— Если хочешь поскорее уйти, найди мне старый фотоальбом.
— Я и так могу уйти. И какой, к черту, фотоальбом, кто ими сейчас пользуется?
— Я не говорила про сейчас. Мне нужны снимки того времени.
— Зачем?!
— Полюбоваться! Какая тебе разница?
— Да так, знаешь, любопытно. — Илья явно злился, но почему-то не уходил и действительно принялся за поиски.
Острое чувство жалости по отношению к женщине, потерявшей троих детей и теперь живущей в ужасных условиях, перемешивалось с брезгливостью и желанием выйти на улицу, чтобы избавиться от затхлого, отдающего мышами и чем-то протухшим запаха, витавшего в доме. Вика старалась не зацикливаться на своих ощущениях и просто делать то, что нужно, но через некоторое время поняла, что ей все тяжелее: голова начинала кружиться, лицо горело, ноги, наоборот, стали ледяными.
Она распахнула покосившееся окно, чтобы впустить немного воздуха, зажмурилась, наслаждаясь легким ветерком, а когда снова открыла глаза, с печалью уточнила:
— Ты говорил, что тебя вывернет при мысли о скелете?
— А тебя — нет? — Илья на другом конце комнаты копался в шатком комоде советского производства. Вика обернулась к нему и несколько мгновений наблюдала за его уверенными, отточенными движениями.
— Смотрю, у тебя большой опыт. Никак, в вещах дочери шаришь?
— Еще чего, я жить хочу. Так что там про скелет?
— Ну, пока не скелет, но через некоторое время будет.
— Что? — Илья взглянул на нее и нахмурился. — Ты какая-то бледная. Подожди меня на улице.
— Там занято, — слишком спокойно сказала Вика. — И ты зря беспокоился, что хозяев нет дома.
Он помрачнел, однако задавать вопросы не спешил. Вместо этого Илья закончил проверять нижний ящик, аккуратно его задвинул и только затем подошел к окну. Вика молча сидела на подоконнике; при его приближении она слегка посторонилась, освобождая ему пространство, но слезать не стала.
Илья, осторожно ее приобняв, высунулся на улицу, чертыхнулся и крепче прижал ее к себе.
— «Скорая» ведь уже не поможет?
— Без шансов, — вздохнула Вика и тоже его обняла.
Сычев был зол, предельно хмур и выражался настолько витиевато, что Илье пришлось сообщить ему о беременности Вики. Связи она не уловила, но участковый действительно смягчил тон по отношению к ней и принялся орать на подчиненных.
— Если ты не уедешь в ближайшую неделю, у него сердце не выдержит, — невесело съязвил Илья. — Поразительно, что даже когда ты особо ничего не делаешь, мир вокруг все равно трещит по швам.
— Это — наследственное, — буркнула Вика. — Ты подслушал, о чем они там говорят?
— Что она сама могла выпасть из окна, и очень неудачно — свернув шею.
— Или?..
— Или кто-то ей помог, — вздохнул Илья. — На нас пока не думают, поскольку тело уже приличное время лежит. Но на твоем месте я бы прикинул, что у тебя с алиби.
— Все прекрасно, — сказала Вика, ясно сознавая, что даже Лев не станет ее прикрывать. — Но я не понимаю — кому она могла помешать?
— Я же сказал, это несчастный случай.
— Давай пропустим эту бесполезную часть разговора и перейдем к сути. Зачем убили мужчину в лесу, я еще могу представить, но здесь-то что? Она ничего не знала и была в таком состоянии, что мало что понимала. Кому надо ее устранять?
— Устранять? Детективов пересмотрела?
— Я пытаюсь рассуждать, — буркнула Вика. — Мог бы и помочь.
— А тебе не кажется, что я и так…
— Не кажется. И кстати, к виду трупа ты отнесся вполне нормально, так что зря прибеднялся.
— Это я перед тобой держусь, чтобы не позориться. — Он говорил с невеселым смешком, но Вика почувствовала, что его слова не так уж далеки от истины. — Может, их мать от бесконечных горестей сошла с ума и сперла Василия, а кто-то об этом догадался?
— Зачем ей Василий?
— Например, как замена. Ну…
— Я поняла. Нет, не думаю, что ее такое интересовало: она иначе выглядела. И потом, смысл ее за это убивать? Забрали бы у нее Васю, да и все.
— Если еще можно забрать, — буркнул Илья, и Вика поняла, что в счастливый конец он не верит. Да и кто в него верит спустя несколько дней?
— Все равно не сходится, — уперлась Вика. — Давай другую версию.
— Да пожалуйста. Ее хотели ограбить. Ой, нет, это же были мы.
— Дурак, — Вика поморщилась, но невольно хмыкнула. — Как думаешь, она могла что-то узнать про сыновей?
— И молчала?
— Без понятия. Может, с кем-то поговорила, что-то сделала. И резко стала опасной.
— Через столько лет это — почти невозможно.
— Почти невозможно — свалиться из того окна и свернуть шею.
— Тут согласен, — нехотя признал Илья. — Даже если специально постараешься, вряд ли получится. И мы возвращаемся к тому, что тебе надо отсюда валить. Как можно быстрее.
— У меня дела.
— Какие?
«Получше спрятать скелет в подвале».
— Хочу дождаться извинений от одного друга детства. После того, что ты мне наговорил…
— Да я сдерживался изо всех сил!
— Вот-вот. Мы же не можем расстаться на такой ноте! — Вика говорила с юмором, однако с каждым словом все отчетливее понимала, что и правда не готова просто попрощаться и уехать. Чего она хочет, оставалось неясным, но разобраться только в истории с дедом ей теперь было мало. — Я пойду поговорю с Сычевым, узнаю, что он думает.
— Стоять. — Илья придержал ее за руку, и она действительно остановилась. — Хватит его доканывать, он и так не в духе. Лучше я тебя отвлеку небольшим подарком.
— Подарком? — насторожилась Вика. — Ты же понимаешь, что я к такому равнодушна, и…
Илья выудил из-под футболки несколько фотографий, которые успешно скрывал от окружающих, и протянул их Вике. На верхней двое улыбавшихся, белозубых мальчишек позировали с волейбольным мячом, стоя под раскидистым деревом. Не узнать их было сложно, а смотреть в их живые, темные глаза — и вовсе невозможно.
Вика прижала снимки к животу, решив изучить их позже, и вопросительно уставилась на Илью.
— И ты не собирался мне их отдавать?
— Нет, просто думал что-нибудь у тебя за них выудить. Но спокойствие Сычева мне с некоторых пор дороже.
Вика улыбнулась уголком рта и искренне сказала:
— Спасибо. Я уж думала, что ничего не вышло.
— Так что ты собираешься на них найти?
— Пока не знаю, просто предчувствие. — Она отлично знала, что рассчитывала найти, но поделиться не могла ни с кем.
— Это — страшнее всего, — непонятно почему помрачнел Илья и хмуро добавил: — Тебя жених еще не потерял?
— Он знает, что я всегда рядом с трупом, — отмахнулась Вика. Она бросила взгляд на старые качели и почувствовала, что хотела бы сейчас упасть в обморок, чтобы ненадолго вернуться в то время, когда жизнь была спокойной и безопасной, а качели использовались по прямому назначению. — Думаешь, они встретились?
— Кто?
Вика кивнула в сторону качелей, и он понял.
— В другом мире? Думаю, да, иначе зачем вообще это все?
Илья ободряюще улыбнулся, а она закусила губу, чтобы не разреветься.
Найти место для удобного просмотра фотографий оказалось непросто. Люди на улицах беспрестанно на нее косились, даже когда делали вид, что это не так, все скамейки были заняты пенсионерами, потянувшимися погреться на солнышке, а дома ждал Лев со своей теорией насчет наследственного психического заболевания.
Теория Вике категорически не нравилась, однако наличие в ней здравого смысла она отрицать не могла и старалась держаться от дома подальше.