— Кто не смог?
— Друзья мои, — честно ответила она. — Хотели, но не вышло: там слишком высоко.
— И что они сделали?
— Ничего, — грустно ответила Вика. — Они не смогли ничего сделать. Но смогли дать мне подсказку. Чтобы ты теперь выбрался, не повторил их судьбу. Как думаешь, постараешься?
Вася ненадолго замолчал, а потом глухо произнес:
— Постараюсь.
Вика размотала провод на полную длину, прикинула, сколько примерно не хватает до мальчика, и в этот момент от росшего неподалеку темного дерева отделился Сычев.
Она не столько увидела, сколько почувствовала его присутствие; был сильный порыв убежать и где-нибудь спрятаться до утра, но вместо этого Вика распрямила спину, гордо подняла подбородок и наблюдала за тем, как он медленно приближается, будто отсчитывая своими шагами ее последние секунды.
— Умно, — даже с некоторым восхищением произнес участковый. — Как догадалась?
— Выстрел услышала, — спокойно ответила Вика. — А больше стрелять особо некому. И мальчики говорили, что дед их выпустит, но это еще не значит, что закрыл он.
— Что? Мальчики? Какой выстрел?
«Из моего любимого телефона».
— Неважно. Я и раньше догадывалась, просто не могла до конца это принять. Вы дали мне дело деда, но знали, что я полезу смотреть и более свежее — я-то еще удивлялась, что вы меня без присмотра тогда оставили и так легко навстречу пошли! А вы подсунули мне подделку, в которой сказано, что смерть волонтера — несчастный случай. И еще вы как-то слишком явно не заинтересовались мусором преступника — он ведь ваш? И пуговица с места убийства волонтера — я уже тогда поняла, что она ваша, но отвлеклась на другое… И еще могила мальчиков — вы за ней ухаживали, больше некому. А от матери их зачем избавились? Она вроде не знала ничего. Только не надо втирать про случайность, уважайте меня хоть немного.
— Я и уважаю, — вздохнул Сычев. — Поэтому много раз не доводил дело до конца, давал тебе шанс уехать. Но ты же редкая заноза — как и твой старик когда-то…
Теперь Вика не спеша двигалась вокруг колодца, стараясь держать дистанцию между собой участковым. Он тоже не стоял на месте, а зеркально повторял ее маневры, и она понимала, что это — лишь для усыпления бдительности.
— Зачем?..
— Он догадался, — равнодушно пояснил Сычев. — Столько лет не догадывался, а тут вдруг случайная фраза, и все. Но ты не расстраивайся, он прилично пожил. Да и сам был не без греха.
— Мать мальчиков — тоже?
— Меня напрягло ваше общение; она притащилась ко мне, когда ты ее взбаламутила, про Васю спрашивала… Кто-то мог заинтересоваться, поднять документы… Ни к чему была ее активность.
— Тетя Надя что-то подозревала, поэтому и раскапывала могилу деда! Думала найти там следы насильственной смерти!
— О, тетя Надя! Знала бы ты, Победа…
— О чем? Это она мне угрожала в самом начале?
Он резко остановился и схватил ее за руку так сильно, что Вика вскрикнула от боли.
— Хватит, ты проиграла! Вообще не надо было в это дело лезть, но раз уж влезла…
— Пристрелите?
— К сожалению, мне будет сложно объясниться с коллегами относительно применения пистолета. И так сплошные проблемы с этими экспертами.
Сычев сдавил ее горло свободной рукой. Задыхаясь, Вика лихорадочно зашарила судорожно сжатыми пальцами по его телу и смогла нащупать кобуру, наличие которой он только что косвенно подтвердил. В глазах уже темнело, воздуха критически не хватало, но ей удалось произвести выстрел, грянувший на весь лес.
Участковый на мгновение замер, однако хватку не ослабил, только процедил сквозь зубы:
— Ну что за семья, никакого спокойствия ни себе ни людям.
— Сам мерзавец, — прошипела Вика, закатывая глаза. Она перестала чувствовать собственный пульс, в голове взрывались яркие, красочные искры, легкие сдавливало от боли, ноги начали неметь. Слабое сопротивление не давало больше ничего, и только мысль о том, что сейчас испытывает Вася, еще хоть как-то удерживала в ней жизнь, которую из нее выдавливали капля за каплей.
Из последних сил она сжала кулаки, надеясь, что еще сможет что-то сделать, и тут ощутила в руке знакомый провод. Сама не понимая, на что рассчитывает, Вика размахнулась и врезала Сычеву проводом по лицу. Удар вышел совсем слабым, едва ощутимым, однако участковый взвыл и повалился на землю, держась за щеку.
Вика растерянно застыла, но тут же спохватилась и вытащила пистолет из его кобуры. Сычев катался по земле, странно выворачивая руки и ноги, даже в темноте было видно, что его лицо покраснело, глаза налились кровавыми прожилками.
— Да что с вами? — непонимающе возмутилась она, однако в этот момент услышала родной, привычный голос:
— Остановись.
Вика обернулась и смогла различить силуэт Льва — бывший жених стоял в нескольких метрах от нее, сунув руки в карманы и глядя на нее с тем выражением лица, при котором она непременно должна чувствовать свою вину. Луна вышла из-за облаков, вокруг немного посветлело, но общая картина от этого казалась еще более жуткой.
— Я все знаю.
— Не могу похвастаться тем же, хотя…
— Ты дверь не закрыла.
— И?..
— Я хотел оставить цветы, увидел, что ты прячешь в подвале, и пошел за тобой. Вика, тебе нужна помощь, а то, что ты творишь с детьми…
— Я ничего с ними не творю!
— Таким, как ты и твой дед, просто не место среди людей. Ты должна…
— Лев, ты не так понял!
— Твою борьбу с полицейским тоже? Что ты с ним сделала?
Вика открыла рот, чтобы ответить, но сказать было нечего.
— Это не так просто…
Лев двинулся к ней, она почувствовала, что переубедить его будет сложно, и начала отступать, хотя всерьез не верила, что он может ей что-то сделать.
— Послушай меня пару минут, я все объясню…
— Что? Что ребенок пропал, как только ты сюда вернулась и поцапалась с его матерью? Что твой дед хранил в подвале…
Вика, продолжая пятиться, запнулась за ногу Сычева и упала на землю, выронив пистолет. Участковый дернулся за ним, но она успела схватить оружие и в отчаянии направила его на Льва.
— Стой! Слышишь, стой!
— Вика…
— Ты никогда мне не верил, вот почему у нас не получилось!
— То есть твое безумие ни при чем? — Лев наклонился к ней, зная, что она не выстрелит, и протянул руку к пистолету. В ту же секунду за пистолет схватился и Сычев, а Вика вцепилась в вороненую сталь изо всех сил, хотя понимала, что проиграет.
— Спасите Васю! — взвыла она. — Он такого не заслуживает!
— Вася — это тот, у которого тоже твои гены? Вам нельзя жить. Просто нельзя.
Спокойный голос Льва отдавался где-то в сердце, пистолет начал выскальзывать из ее руки под напором ладони Сычева. Вика посмотрела на луну, в глазах защипало.
— Ладно, я не буду жить! Вы оба, слышите?! Не буду! Только вытащите Васю!
Лев на миг замешкался, вероятно обдумывая предложение, и тут грянул выстрел.
Вика так и не поняла, кто нажал на спусковой крючок, — она или участковый. Вроде бы пистолет был у него, однако она продолжала бороться за оружие, пусть и не особенно веря в положительный результат. Сычев тяжело дышал и явно испытывал какие-то трудности при движениях, однако выстрелить он, пожалуй, смог бы. И она тоже.
Лев удивленно перевел взгляд себе под ноги, медленным, неуверенным жестом поднес ладонь к груди в том месте, где сердце, и тяжело осел, согнув колени, словно какой-то испорченный механизм.
Вика вскрикнула, рефлекторно дернулась к нему, но ей под лопатку уперлось дуло. Она не видела, что это, однако инстинктивно сознавала, что у нее от силы две секунды. Как раз столько, чтобы садануть Сычева телефонным проводом, который по-прежнему был крепко зажат в ее ладони.
В темноте полыхнули синие искры, участковый выронил оружие и издал странный, булькающий звук.
— Электричество, — ошарашенно пробормотала Вика, забирая пистолет из его ослабевшей руки.
Заброшенная деревня полнилась людьми — в основном суровыми, сосредоточенными на деле профессионалами, однако хватало и зевак. Они стояли поодаль, ближе к кромке леса, а Вика сидела рядом с колодцем, но, заметив в толпе Геннадия Федоровича, опиравшегося на сучковатую, плохо обструганную палку, решила подойти. Пенсионер приветливо кивнул, щурясь от яркого солнца, и она поняла, что он очень бледный, с глубокими провалами под глазами и легким тремором рук, который даже не пытался скрыть.
— Вижу, вам нехорошо, — вместо того чтобы поздороваться, протянула Вика.
— Что есть, то есть, барышня.
— Тогда, может, хоть сейчас скажете правду? Как они умерли?
Геннадий Федорович скосил на нее глаза, но менять позу не стал, только сильнее сжал палку, на которую опирался.
— Вы не просто так шатались ночью по болотам, когда меня спасли. Вы искали Васю, потому что считали, что он может быть где-то рядом. Почему вы так решили? Скорее всего, заметили Сычева в лесу. Но вы бы не обратили на него внимания, если бы изначально не думали, что он связан с этим делом. А думать так вы могли только в одном случае.
Пенсионер молчал, взгляд его затуманился, кисти рук явственно дрожали.
— Что вы теряете? — тихо спросила Вика. — Вам недолго осталось, даже сесть не успеете. Где они? Где мои друзья? Очистите же свою совесть наконец!
— В их могиле, — странным голосом пробормотал старик. — Я сам помогал перетаскивать.
— Их убил Сычев?
Геннадий Федорович повернулся к ней и хрипло сказал:
— Надька их в подвале заперла. За то, что ее дочку в игру не брали. Она у вас прибиралась, думала выпустить потом. А он… пьяный был, услышал, как зовут на помощь, хотел вытащить через окно… Пистолет выстрелил. Дед твой спал после застолья, а Сычев и Надька остальных… как свидетелей. Испугались за свою жизнь, пожертвовали чужими…
— А вы тут при чем?
— Видел случайно. Помешать не мог, а потом… Какой смысл кому-то говорить…
— У Сычева на вас что-то было? — догадалась Вика.