.
- Костя, что это?
Не успел мальчик ответить, как Марина заметила поодаль ещё один стебель, потом ещё и ещё… Она быстро вырвала все их из земли, собрала в снопик. Сноп получился тяжёлый, высокий - Марине почти до пояса.
- Чудо-то какое! - Девушка посмотрела на Костю: - Ты что, поливал посевы?
- От меня капли им не перепало.
- Может, подкармливал чем?
- И не думал.
- С чего же они разрослись так? И вширь и в высоту… Их даже сорняки не заглушили!
- Кто их ведает… - неопределённо протянул Костя.
- Нет, нет, ты расскажи: что же ты всё-таки делал с просом?
- Да почти ничего… Только одну прополку провёл…
- Хороша прополочка! - фыркнул Колька. - Больше половины стеблей с корнем вырвал…
- Ну и вырвал! - вспыхнул Костя. - А если им простору не было, задыхались растения…
- Как… как ты говоришь? - встрепенулась Марина. - «Простору не было, задыхались»? Почему тебе это в голову пришло?
- А мне опытник Свешников из денисовского колхоза сказал: «Сей редко - попадёшь метко». Вот я и попробовал просо прополоть…
- Ну, а дальше, дальше что стало с твоим просом?
- Что ж дальше… - насупился Костя. - Не получилось у меня ничего… Да и с ребятами я разругался…
- Так, значит, и забросил свой опыт?
- Отболело у меня это дело…
- Ах ты, Ручей бурливый! Держать тебя некому.
Марина с сожалением покачала головой и ещё раз обошла делянку, выискивая среди сорняков стебли проса. Но ничего больше найти не удалось.
- Да-а… небогато уродилось. С целой делянки - один снопик… - задумчиво сказала Марина, а потом неожиданно попросила: - Ты мне можешь уступить свой урожай?
Костя недоверчиво поднял голову. Что это? Подвох, шутка? А вдруг просяной снопик попадет на юннатскую выставку и там напишут что-нибудь вроде: «Урожай бывшего юнната Ручьёва - один сноп с делянки»?..
Но Марина смотрела на мальчика серьёзно, почти строго.
- Какой это урожай! Курам на смех! - пробормотал Костя. - Возьми, коль не шутишь.
- Спасибо! - кивнула Марина и, как ребёнка прижимая просяной сноп к груди, пошла к школе.
Двухэтажное вместительное здание школы было срублено из крепких сосновых брёвен, которые лоснились на солнце, как огромные восковые свечи. Кое-где на них проступала смола, похожая на кусочки засахарившегося мёда.
Сбоку к школе примыкал небольшой флигелёк, где жил Фёдор Семёнович с женой.
Ученики не случайно звали директорскую квартиру «КП» - командным пунктом. Она была отделена от школы бревенчатой стеной, и Фёдор Семёнович всегда легко улавливал, что происходит в классах и коридорах. Доносилось ровное, слаженное, словно из улья, гудение - и он знал, что урок ведёт Клавдия Львовна. Воцарилось мёртвое молчание в седьмом классе - и директор невольно улыбался: «Покорил Илья Васильевич своими рассказами. Теперь звонка не будь хоть до вечера - ребятишки и не вспомнят». Трещала и содрогалась в перемену лестница, ведущая на второй этаж: «Опять пуническая война!» - догадывался Фёдор Семёнович и спешил унять расшалившихся шестиклассников.
Марина постучала в дверь флигелька и вошла в учительскую квартиру. Причудливая это была квартира: всюду - на столе, на подоконниках, на стульях - лежали стопки тетрадей, книги, альбомы, коллекции жуков и бабочек; на стенах висели пучки сухих трав, снопики ржи и пшеницы; в углу шуршал листом бумаги колючий ежик, а в клетке, нахохлившись, сидел седой лунь. Совсем недавно школьные птицеловы захватили луня в тёмной риге, и сейчас Клавдия Львовна вместе с Галиной Никитичной осматривали подбитое крыло птицы.
Марина поставила в угол снопик проса и долго шаркала ногами о половичок у двери, хотя на улице было сухо и туфли её были чистые. Потом поздоровалась с учительницами и спросила:
- А Фёдор Семёнович всё ещё не приехал? Ой, как же он мне нужен сейчас!
- Теперь уж скоро будет. Телеграмму прислал. Посмотри! - Клавдия Львовна кивнула на стол. Марина взяла телеграмму и вслух прочитала:
- «Всё хорошо. Дома буду седьмого. Хворостов»… А про здоровье ничего не сообщает. Как у него с рукой-то?
- Будем надеяться, что всё благополучно, - со вздохом сказала Клавдия Львовна.
- «Буду седьмого», - повторила Марина, вертя в руках телеграмму. - Завтра, значит. А к какому часу подводу высылать? К какому поезду? Задача! А может, он, Фёдор Семёнович, пешком пойдёт со станции? Он ведь любит неожиданно нагрянуть.
- Любит, да не сможет… Не откуда-нибудь едет, а из Москвы. Значит, не с пустыми руками… Поди, полным-полна его коробушка! - Клавдия Львовна с усмешкой покосилась на Марину. - Только одна ты сколько ему поручений перед отъездом надавала, да Сергей Ручьёв, да дед Новосёлов…
- Это верно, - сконфуженно призналась Марина. - Главное, чтобы Фёдор Семёнович Андрея Новосёлова в Москве повидал! Может, тот какой-нибудь совет пришлёт, как нам просо выращивать.
- А что это ты за снопик принесла? - поглядывая в угол, спросила Галина Никитична.
Марина рассказала о своей находке.
Галина Никитична взяла снопик в руки.
- Удивительное просо! - сказала она. - Никогда такого не встречала.
- И я первый раз вижу! - подтвердила Марина. - И в чём тут секрет? Почему оно так разрослось?
Девушки задумались.
- Обязательно в Денисовку съезжу, обо всём Свешникова выспрошу, - вдруг заявила Марина. - Поедем вместе! Ведь тебе это тоже интересно.
- Пожалуй, - согласилась Галина Никитична. - Время у меня ещё есть.
Сказав Клавдии Львовне, что подводу за Фёдором Семёновичем она вышлет завтра, к утреннему поезду, Марина направилась домой. Галина Никитична пошла с ней вместе. Старым школьным подругам было о чём поговорить, о чём вспомнить…
Глава 15
ЗА УЧИТЕЛЕМ!
Узнав от Марины о возвращении Фёдора Семёновича, Варя, Митя и Катя Прахова на другой день рано утром прибежали к конюшне. Дед Новосёлов начищал щёткой тугой, лоснящийся круп лошади.
- Тимофей Иваныч, - медовым голосом заговорил Митя, - а можно нам Фёдора Семёновича встретить?
- Вам?.. - Старик остро стрельнул своими колючими глазками. - Я учителя вихрем домчу. А вы что за конюхи со стажем? Нет-нет, и не проситесь!.. Встречать Фёдора Семёновича мне положено… по закону.
- Нет такого закона, - возразил Митя.
- Да что вы, дедушка, как маленький! - обиделась Варя. - Мы же у Фёдора Семёновича учимся, а не вы… нам и встречать.
- Это как - не учусь? - обиделся дед Новосёлов. - Скажи на милость! Да вы как понимаете: учитель - он только для вас, молодых, зелёных? А нам, пожилым да старым, так просто - жилец на селе? Ну нет, козыри, Фёдор Семёнович для всех учитель…
Но школьники стояли на своём, грозили, что пожалуются председателю колхоза, и старику пришлось уступить:
- Так и быть, цепляйтесь!
Неожиданно за углом конюшни Варя заметила Кольку и Петьку. С узелками в руках, в новых рубахах, «гвозди» держали под своим неусыпным наблюдением деда Новосёлова. Варя незаметно зашла ребятам с тыла.
- Всё ясно, - вполголоса сказала она. - Едете на станцию. Встречать.
- Так, Варя… - взмолился Колька. - Вы от старших классов. А от младших кто? От пионеров? Вот мы с Петькой и собрались… У нас и орехи есть…
- Тихо! - шепнула Варя. - Вы деда Новосёлова знаете: увидит вас - никого не возьмёт. Сейчас же провалитесь сквозь землю! Слышите?
- А орехи? - спросил Колька.
- Давайте! Я передам.
Сокрушённо вздохнув, «гвозди» исчезли, словно и впрямь провалились сквозь землю.
Вскоре дед Новосёлов обрядил Гордого в новую шлею со светлыми металлическими бляхами, запряг его в просторную рессорную пролётку и взгромоздился на сиденье. Варя, Катя и Митя чинно уселись сзади.
- Гей-гей! - Старик молодцевато натянул вожжи, чмокнул языком и пустил коня размашистой рысью.
- За учителем поехали! За учителем! - истошно завопил от пруда какой-то босоногий мальчишка.
В ту же минуту стайка ребят кинулась к дороге и долго бежала за пролёткой, что-то крича и размахивая руками.
Выехав за деревню, Новосёлов пустил жеребца по укатанной, упругой, как резина, дороге, что вилась рядом с шоссе.
Побежали навстречу зеленокудрые дуплистые липы, вытянувшиеся за лето подростки-тополя, вечно чем-то встревоженные осины. Степенно покачал кудлатой кроной старый, могучий дуб, словно хотел сказать: «Торопитесь, торопитесь! Я ведь знаю, за кем вы едете».
Солнце легко взбиралось вверх, ночная хмарь уползла за горизонт, над рекой курился белый туман.
«Правильный денек, прямо-таки на заказ! Как раз для встречи», - подумал старик.
…Не доехав до станции километров трёх, школьники вдруг заметили на шоссе грузовую трёхтонку. Заглохший мотор был открыт, и около него с озабоченным видом суетились невесть откуда появившиеся Колька и Петька. Они то приседали и заглядывали под машину, то доставали из кабины гаечный ключ или отвёртку и передавали кому-то лежащему на земле, под мотором.
Вскоре из-под машины вылез измазанный вихрастый шофёр, а вслед за ним с ключом в руках поднялся высокий, худощавый человек с засученными рукавами. Как по команде, девочки и Митя поднялись на пролётке и переглянулись: это был их учитель!
- Я в моторе не много смыслю, но ты, братец мой, совсем двоечник. Удивляюсь, как тебя к машине допустили, - обратился учитель к шофёру.
- Я же, Фёдор Семёнович, на старой машине работал… А это новая марка… ещё не освоил.
- Так вот, Миша, слушай: приедешь домой и скажи председателю - пусть тебя ещё на курсах поучат.
- Скажу, Фёдор Семёнович, - покорно согласился шофёр и принялся заводить мотор.
Варя выпрыгнула из пролётки, бросилась к учителю. Следом побежали Катя и Митя.
- Ребята мои! - удивился Фёдор Семёнович. - Откуда?
- Мы встречать вас едем! - Катя смотрела то на лицо учителя, то на его руки и не замечала, что платок сполз ей на шею и солнце палило белые щёки.
А Варя, позабыв все слова, какие нужно было произнести при встрече с учителем, вдруг засмеялась и схватила Фёдора Семёновича за правую руку, в которой тот держал гаечный ключ: