- Вы мотор этой рукой исправили? Вот этой… правой? И она теперь совсем здоровая? И не больно ни чуточки?
- Этой, Варенька, этой! - Учитель передал ключ шофёру и пожал маленькую руку девочки. - Что ж я делаю? Она у меня грязная, в масле…
- Это ничего. Вы сильнее жмите… сильнее! - требовала девочка.
- Фёдор Семёнович, а вы теперь и землю копать можете и яблоньки прививать? - спросил Митя и тоже потянулся к руке учителя.
- Всё, Митя, могу! Всё! - улыбнулся Фёдор Семёнович.
Подошёл дед Новосёлов.
- Дозвольте и мне проверить. - Старик взял руку учителя в свою, осмотрел её внимательно, потом крепко пожал и погрозил школьникам пальцем: - Ну, козыри, смотрите теперь… приберёт вас учитель к рукам! - Потом заметил расплывшегося в улыбке шофёра: - Ты что же, редькин сын, наперехват работаешь? Мы тут учителя встречать едем, а ты нам всю обедню испортил? Всегда вы, почаевские, так…
- Вы Мишу не журите, он и так немножко оплошал, - вступился за молодого шофёра учитель.
Колька потянул Варю за руку и не без торжества шепнул:
- А мы раньше вас учителя встретили!
- Каким ветром вас занесло сюда? - спросила девочка.
- Не ветром, а попутной машиной. А на станции учителя встретили - ой, и обрадовался он нам!..
Тем временем Фёдор Семёнович помыл в лужице руки, отвернул рукава рубашки, надел пиджак и белую полотняную фуражку, которые лежали на траве, и после небольшого спора с Новосёловым усадил ребят вместе с собой в кузов машины.
- Ребятишки пусть на машине едут, а вы ко мне пожалуйте, в пролётку, - не унимался старик. - Мигом домчу…
Но школьники закричали, что ни за что не отпустят учителя.
- Видали, Тимофей Иваныч?.. Не могу, - развёл руками Фёдор Семёнович. - Вы вечерком заходите, побеседуем… О Москве вам расскажу…
- А вы Андрюшу моего видели? - нетерпеливо спросил Новосёлов.
Но автомобиль тронулся, и старик не услышал ответа.
Новосёлов вернулся к пролётке и, покрикивая на Гордого, пустил его следом за машиной. Но грузовик был уже далеко.
Шофёр Миша, гордый тем, что везёт своего бывшего учителя, с таким усердием гнал машину, что школьники, как мячики, подскакивали на дне кузова и поминутно хватались за Фёдора Семёновича. Учителю пришлось постучать по крыше кабины и попросить шофёра умерить свой пыл.
Школьники сидели молча, поглядывая то на Фёдора Семёновича, то на тюки, свёртки и ящички, которые, как живые, расползлись по дну кузова.
Руководясь неведомо каким чутьём, Колька отыскал в ворохе свёртков один, самый маленький, завёрнутый в серую бумагу, и пощупал его.
- Фёдор Семёнович, - с невинным видом спросил он, - что это в свёртке такое? Мне весь бок протолкало. Случайно, не горн для пионеров?
- Всё может быть… - Учитель, усмехаясь, потёр бритую сизую щёку.
- И меня что-то в бок толкает! - сказал Петя. - Вроде как на барабан похоже.
- Вполне возможно…
После такой удачной разведки ребячьи языки развязались. Митя спросил о семенах для юннатов, Катя - про книгу по овощеводству.
- Кажется, никого не обидел, - успокоил учитель. - Так со списком ваших поручений и ходил по Москве.
Варя с досадой покосилась на ребят. Ей всё казалось, что они спрашивают не о том, не о самом главном.
- Фёдор Семёнович, - заговорила она, - вы Андрея Новосёлова видели? Он наше письмо получил?
- Нет, не удалось повидать Андрея. Он по заданию академии в колхозы уехал. Опыты над просом проводит.
- Над просом! - воскликнула девочка и горестно поведала учителю о неудаче с просом на школьном участке.
Но Фёдора Семёновича это, казалось, никак не опечалило. Чисто выбритый, поздоровевший, в новом костюме и новой полотняной фуражке, он выглядел праздничным, оживлённым. Слушая Варю, он то и дело улыбался и лукаво поглядывал на учеников.
«Забыл он нас… в городе-то интереснее было», - ревниво подумала Варя.
- Это ещё не всё… - Девочка вцепилась в борт машины и, вздохнув, рассказала о разладе в «просяной бригаде», о Косте Ручьёве.
- Эге! Да тут трещинки пошли, - покачал головой учитель. - Ну ничего, ребята, ничего! Поправим…
- А знаете, какой он упрямый, Костя! - недоверчиво сказала Варя. - «Не буду и не буду с вами на пришкольном участке работать!»
- Что говорить, персона известная… - усмехнулся Фёдор Семёнович и посмотрел на просторное, полное света небо.
Небольшое плотное облако одним краем набежало на солнце, и зыбкая тень легла на шоссе. Но через минуту машина вырвалась из полосы тени и вновь побежала по горячей, солнечной дороге.
Глава 16
ТАКТИКА
Время жатвы ещё не наступило, но в колхозе все жили ожиданием радостных страдных дней. На пастбище нагуливали силы кони, в кузнице ремонтировали жатки и лобогрейки, в правлении колхоза до поздней ночи засиживались Сергей и бригадиры, обдумывая планы уборки.
Костя и его приятели стали удивительно предупредительными к Марине. Они сами напросились оформить бригадную доску соцсоревнования, переписали Марине её роль Катерины из «Грозы» Островского - постановку этой пьесы готовил клубный драмкружок.
Костя частенько забегал в избу к Балашовым, особенно в те часы, когда Вари не было дома.
У Балашовых было просторно и уютно. Домотканые дерюжные половички лежали на полу, стол был покрыт чистой скатертью, деревянные кровати украшены самодельной резьбой - в этом доме многое умели делать своими руками, и делали добротно, прочно, со вкусом.
За дощатой перегородкой помещался Варин и Петькин уголок: небольшой столик, две кровати, полка с книгами, на окне - горшки с цветами.
«Уголок школьника» в доме Балашовых считался священным местом. В нём занимались сначала старший брат Александр, потом Марина, теперь самые младшие в семье - Варя и Петька. В часы, когда дети сидели над учебниками и тетрадями, мать старалась поменьше греметь рогачами у печки, без стеснения выпроваживала за дверь словоохотливых соседок и с укором говорила мужу, большому любителю табака-самосада: «Стыдись, отец! Какое уж тут учение ребятам от твоего зелья!» И Яков Ефимович сконфуженно отходил к печке и докуривал цигарку, пуская дым в отдушину…
Вот и сегодня, узнав от Петьки, что девочка ушла к матери на молочную ферму, Костя заглянул к Балашовым.
В доме у печки хозяйничала Марина.
- А Вари нет? - невинным голосом спросил мальчик. - Я подожду чуток.
Но через несколько минут, будто томясь от безделья, он схватил ведро и побежал на колодец за водой. Потом нарубил хворосту и даже взялся сходить в сельпо за покупками.
Марина лукаво покосилась на мальчика и с притворным негодованием всплеснула руками:
- И куда это Варька запропастилась!.. Минуты дома не посидит!
- Так я ж подожду… время есть, - умоляюще заверил Костя.
Но, как только Варя показалась на крылечке, мальчик вспомнил, что дома у него уйма дел, и убежал.
Марина отвернулась в угол и засмеялась.
- Чего ты фыркаешь? - подозрительно спросила Варя.
- Да так… смешинка в рот попала. Каков Костя-то! Ждал, ждал тебя, дров нарубил, воды наносил - и вдруг бежать… С чего бы это, Варюша?
- Он мне не докладывает, - нахмурилась Варя.
- Так уж ты его делами и не интересуешься?
- Я и думать о нём не желаю! Воображала он и упрямый, как не знаю кто…
- Вот и плохо, что не думаешь. Взъелись на мальчишку… Из юннатов его почему-то грозитесь прогнать. Это вы зря! - заметила Марина. - Не так уж Костя и виноват.
…В полдень к Варе зашёл Витя Кораблёв и с таинственным видом вызвал её в сени.
- Понимаешь, какое дело… - замялся он. - Мне бы и в голову не пришло… Да девчонки-сороки… Трезвонят на весь белый свет!
- Да говори сразу, не ходи кругом да около!
- Про Ручьёва болтают… Прирос он к вашему дому. Теперь за тебя всю воду из колодца выкачает, все дрова перерубит…
Варя зло прикусила нижнюю губу, кинулась в дом, вырвала из тетради лист бумаги и написала:
«Всё это очень глупо и бессовестно. Я от тебя не ожидала. Воду за меня прошу не носить и дров не рубить - не нуждаюсь».
Витя покорно ожидал девочку в сенях.
- Отнесёшь Ручьёву… сейчас же! - Варя протянула ему записку.
Витя с большой охотой направился разыскивать Костю Ручьёва. По дороге он трижды перечитал записку, в четвёртый раз повторил её наизусть, и она ему так понравилась, что последние слова записки мальчик даже попробовал вполголоса пропеть: «Не нуждаюсь, не нуждаюсь!..»
Ручьёва он застал на «катере» вместе с Пашей, Васей и Алёшей Праховым. Приятели бурно о чём-то совещались.
Витя протянул Косте записку:
- Срочное письмо с нарочным.
- Какое письмо? От кого?
- От известного вам товарища.
Костя пробежал записку, вспыхнул, потом расхохотался:
- Варька может не беспокоиться! Это её не касается - ни вода, ни дрова…
- А кого касается? - полюбопытствовал Витя.
- Много будешь знать - скоро состаришься!
- Ага, понимаю… - ухмыльнулся Витя. - К Марине подлаживаешься? Ну, и как твоя заложенная голова поживает? Снимать не пора?
Костя побледнел, дёрнулся и почти под самым носом Вити загрёб ладонью воздух:
- Всё равно по-моему будет! Не отступлюсь! - И он показал на дверь: - А теперь топай!
Витя выскочил на улицу и с облегчением перевёл дыхание, радуясь, что его роль письмоносца закончилась так благополучно…
В эти дни, где бы ни работали молодые колхозники второй бригады - на расчистке ли полевого тока, на прополке ли конопли, - Костя с приятелями был тут как тут. Мальчики вежливо здоровались с девчатами, и не проходило пяти минут, как они уже выпалывали вместе с ними сорняки или орудовали лопатами, расчищая площадку для полевого тока.
Паша Кивачёв принялся за работу с большой жадностью, словно он долго сидел взаперти и страшно стосковался по живому делу. Он и Вася Новосёлов сразу завоевали доверие девчат и парней. Алёша Прахов, верный своим привычкам, частенько поглядывал на солнце, то и дело бегал к речке, и Косте не раз приходилось вести с ним серьёзный разговор.